Через час я вышел с Мишей к его маме, попросил ее не волноваться за него и поменьше рассказывать кому-либо о его исчезновениях, попрощался и отправился на вокзал. Миша вызвался проводить меня немного, и мы, тихо разговаривая, шли по пустынной улице. Я достал сигарету, прикурил и обнаружил, что остался один. Прикуривал я секунду, уверен, что до этого Миша был рядом, ни кустов, ни парадных рядом не было. К чему-то подобному я был готов, но первый раз это всегда шокирует. В дальнейшем я не раз бывал в гостях у Миши, ставя ему защитную оболочку от окружающего мира эмоций и страстей. Миша ощущал чужие страдания, переживания, горе и смерть незнакомых людей на километры вокруг своего дома и ему это очень мешало. Его душе постоянно было больно и тревожно. Я встречал людей, желавших обладать такими способностями, и уверял их в огромной тяжести этой ноши. Они редко понимали, что дар ясно-чувствования хорош, когда ты можешь им управлять -включил, выключил. А если он только включен — это постоянный кошмар и верный путь в «дурдом» или петлю. Они не представляют себе, что это такое быть 24 часа в «канале», день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Я думаю, мало кто представит себе это, не пройдя ясно-чувствование на своей «шкуре» хотя бы с месяц.

Прошло полгода. Миша научился экранироваться от окружающего пространства, чужих эмоций, мыслей и энергий. Когда мы встречались, он рассказывал мне о людях, с которыми я контактировал за сотни километров от Фастова, верно, до мелочей, описывая их внешний вид, одежду, заболевания. Он хотел помогать мне, и я ощущал присутствие его энергий и его самого, особенно, когда приходилось бороться с «темными» или бывать в аномальных зонах. Пришлось в категорической форме запретить ему пытаться помогать мне — это могло навредить ему и мешало мне. Он продолжал пропадать на две, три недели из своей комнаты, общался со своим учителем с манерами земского врача конца XIX ст. и, провожая меня до вокзала, исчезал самым невероятным образом. К последнему я быстро привык. На том мы и расстались с Мишей — он мог жить самостоятельно.

Через два года, весной, приехала его мама, взволнованная и в слезах. Она рассказала, что в последний год Миша фанатично увлекся религией и к Пасхе, которая была на днях, совершил самообрезание, видно, занес инфекцию и лежит дома с температурой под сорок. «Скорую» она вызывать боялась, решив, что его заберут в психлечебницу. Я ей постарался объяснить, что психлечебница лучше, чем кладбище, а Мише срочно нужна хирургия. Вернувшись домой, она вызвала «скорую» и Мишу отвезли прямиком на хирургический стол. Молодой, желающий жить организм взял свое, и через неделю Миша поправился. Из хирургического отделения Фастовской больницы его перевезли в психоневрологический диспансер в Глевахе под Киевом, где ему поставили диагноз шизофрения и провели соответствующий курс лечения. Через месяц оттуда вместо Миши вышел «овощ», сгорбленный и безразличный ко всему. В дальнейшем мама смогла устроить его работать на почту и он разносил телеграммы…

Когда меня спрашивают, есть ли параллельное измерение, я отвечаю — есть.

• Материально?
  
• Да, материально.
  

ЛАСТОЧКИ

Однажды в 1997 г. ко мне за советом обратилась пятидесятилетняя женщина из пригорода Киева. У нее был рак правой груди, и наблюдалась она в Киевском