, но он меня из комнаты выставлял, а потом и вовсе на ключ стал закрываться. Потихоньку через месяц начал есть, правда меньше годовалого ребенка, с нами так и не общается и в комнату к себе не пускает. Слышу только по ночам разговаривает с кем-то, думала сам с собой. Решила я, что время лучший лекарь, стерпелась, так и прожили мы полгода. Однажды утром прошел он мимо меня с кухни в свою комнату, а дверь на ключ не закрыл. Посидела я минут десять и решилась зайти к нему, поговорить. Зашла, а в комнате пусто, нет его. Спрятаться негде, балкона нет, окно закрыто. Вечером раздался звонок в дверь. На пороге стоял Миша в футболке, спортивных брюках и домашних тапочках. Пришел в том, в чем утром одет был и абсолютно сухой, а на дворе дождь с утра, не переставая, шел. Да, забыла Вам сказать, живем-то мы на четвертом этаже. С тех пор пропадал он из комнаты часто, иногда на неделю, иногда на три. Всегда возвращался, позвонив в дверь. Всегда — и зимой, и весной в своей футболке, спортивных брюках и тапочках. Сухой и теплый, как будто вышел в парадное на минуту. Я и комнату всю обыскала и окна давно забила, и в милицию обращалась, и в психдиспансер в Глевахе. Обследовали его в стационаре неделю, да и отпустили домой ни с чем. По бабкам я ходила — говорят, нечистая сила к нему прицепилась. Колдовали бабки, а помочь не смогли. Может, Вы бы его посмотрели?
А где он сейчас? — спросил я.
Дома. В своей комнате сидит.
Вы же говорите, что он никого к себе не пускает?
Не пускает, — вздохнула женщина, — а может, Вы рядом в большой комнате посидите, а ему поможет? Я уж и не знаю, что делать. Извините, если что не так. Пойду я, электричка скоро, — закончила она, поднимаясь.
Жаль мне ее стало, вроде сгорбилась да состарилась, пока все рассказала.
Хорошо, — говорю, — поедем. До вокзала от моего кабинета минут за десять добрались, на электричку успели и через час с небольшим зашли в ее квартиру. Присели на диван в большой комнате, думаем, как бы к Мише зайти, что сказать. Я к своим сенсорным ощущениям прислушиваюсь, ничего аномального не чувствую — спокойно все. В этот момент дверь Мишиной комнаты открылась, и вышел молодой человек лет тридцати, высокий, худой, гладко выбритый, в темном костюме, белой рубашке и галстуке, в до блеска начищенных черных туфлях. Пока он шел, я поднялся и с любопытством смотрел то на маму, то на него. Мама от удивления рот открыла, да так и сидела молча. Остановился он передо мной, изобразил поклон головой, кстати, у него это получилось грациозно и естественно, и произнес:
Рад видеть Вас, Юрий Дорофеевич. Давно жду. Прошу ко мне, -посторонился он, жестом руки приглашая в свою комнату.
Тоже рад, Миша, — ответил я, направляясь к нему.
Ну, в общем, сцена из произведений Чехова, это первое, что мне пришло в голову. Как оказалось в последствии, самое верное определение. В комнате было чисто и убрано. Сели мы на два стула, друг против друга, с минуту молча сидели.
Твоя мама волнуется за тебя, -первым нарушил молчание я.
Я знаю, пытался ей объяснить, но она не понимает. Мне сказали, что Вы все поймете и сможете успокоить ее.
Кто сказал?
Тот, кто учит меня знахарству и лечебным свойствам растений. Он жил здесь, в Фастове в конце XIX века. Я бываю у него, там странный одно-, двухэтажный городок. Дома из дерева с остроконечными крышами, на них кресты. Много зелени и она очень яркая. Небо светлое, но на нем нет солнца.
Все размещенные на сайте материалы без указания первоисточника являются авторскими. Любая перепечатка информации с данного сайта должна сопровождаться ссылкой, ведущей на www.unnatural.ru.
