Поздравляю Вас с приобретением первого в вашей жизни персонального компьютера. На сайте www.dfacto.ru Вы найдете самый полный каталог программного обеспечения, без установки которого просто невозможно оценить по достоинству всю мощь и потенциал вашего компьютера.
Дело об «ужасном» ударе
Бетти только что закончила игру на шестой лунке и стояла б нескольких футах от лужайки, когда неизвестно откуда появился мячик для гольфа и ударил ее прямо по голове.
«Злоумышленником», запустившим сей снаряд, оказался Руди, находившийся так далеко от Бетти, что даже не думал об опасности.
Даже Боб, партнер Руди, перед тем как тот замахнулся, сказал, что на горизонте чисто.
Держась за поврежденную скулу, Бетти потащила Боба и Руди в суд. Там она сослалась на совершенно неожиданный пункт закона о так называемой «границе опасности». Суть его в том, что если ты пострадал от мячика, прилетевшего из «предсказуемой» зоны опасности (той зоны, в пределах которой наблюдатель мог бы получить травму), то смело можешь взыскивать ущерб на тех основаниях, что об ударе тебя должны были предупредить заранее. Однако если мячик падает тебе на голову из голубых далей, тут уж ничего не поделаешь.
Так дело подошло к вопросу о том, как далеко находилась Бетти от Руди и Боба. Судья выслушал все мнения и доказательства, но до самого суда не дошло: адвокаты решили попытаться уладить его полюбовно.
Дело об извержении в туалете
Когда канализация выходит из строя, страдают все, даже туалетная комната директора. Именно в этом убедился Алан, глава одного из банков, сидя в банковском туалете, предназначенном для руководства.
Алан занимался своим делом, когда вдруг, откуда ни возьмись, возник мощный гейзер нечистот, который, по словам его адвоката, «вырвался из унитаза волной такой силы, что Алана подбросило вверх». Извержение прекратилось так же быстро, как и началось, успев, однако, окатить Алана потоком фекалий.
Это было и так довольно неприятно, но в довершение ко всему слухи о происшествии дошли до прессы, что стало для Алана последней каплей. Естественно, он поступил так, как поступил бы любой разъяренный и взмокший от нечистот бизнесмен: в судебном порядке потребовал возмещения убытков от компании, строившей здание банка. «Безусловно, необходима какая-то компенсация за испытанные унижения», — заявил адвокат, поскольку история Алана сделалась достоянием всего города.
Увы, присяжные, несмотря на все сочувствие к истцу, отказались признать вину строительной компании. Алан был разочарован и огорчен, но, видимо, не слишком сильно, так как апелляцию подавать не стал.
Дело о «заколотом» мороженом
Кларенс работал на кухне прогулочного корабля, накладывая мороженое по поручению корабельных официантов, В один из дней, черпая мороженое, он уже преодолел большую часть пути ко дну чана емкостью в 2,5 галлона, когда наткнулся на кусок, «твердый, как кирпич».
Кларенс взял 18-дюймовый мясницкий нож, острый, как бритва, и начал выковыривать им ледяную массу. Вдруг нож выскользнул и резанул его по руке, да так сильно, что бедняга лишился двух пальцев. Нечего сказать, подходящий он выбрал инструмент! Откричавшись, Кларенс привлек корабельную компанию к суду.
Благодаря присяжным Кларенсу присудили 17.500$, но апелляционный суд решение отменил. Судья объяснил это следующим образом: «Посудите сами: кто мог предположить, что Кларенс использует мясницкий нож для разрезания мороженого?»
Итак, дело о «заколотом» мороженом легло на стол Верховного судьи США, который, в конечном итоге, решил дело в пользу Кларенса. Суд постановил, что кто-то должен был достать мороженое из морозильника, чтобы оно подтаяло, перед тем как Кларенс будет разрезать его — тогда бы он не нанес себе увечье таким «непригодным инструментом». И, уж конечно, работодатель должен был предвидеть, что человек «может попытаться использовать такой нож, чтобы довести дело до конца».
Дело об упавшей «звезде»
Элис знала, что ей просто суждено стать оперной звездой. Именно об этом она мечтала по дороге на уроки пения. Скорее всего, мысли ее были заняты этим и в тот самый день, когда она пересекала территорию стройки, поскольку она ступила прямо в яму и упала, стукнувшись головой.
Конечно же, Элис подала на строительную компанию в суд. Но сам случай не имел ничего общего с просто «споткнулся и упал». Элис «спела арию» совсем не о своей сломанной ноге, а о той шишке, что вскочила у нее на голове и которая «повредила ее ухо, нанесла непоправимый вред слуху», а точнее начисто лишила оного.
Ни один из членов суда присяжных не мог сдержать слез, слушая, как Элис, ее преподаватель по вокалу, а также врач описывали сие трагическое стечение обстоятельств. И никто не обратил внимания на то, что молодая певица еще даже не дебютировала; никто не прислушался к заключению другого врача о том, что слуха у Элис раньше не было и в помине.
Присяжные присудили Элис 50.000 $, что, конечно, было крохами по сравнению с теми миллионами, которые она могла получить став новой Марией Каллас, но все же являлось неплохой суммой. Однако радость от победы была недолгой: строительная компания подала апелляцию, и судья заявил: «Остановите музыку! Пятьдесят тысяч — слишком много для той, у которой надежд больше, чем контрактов на выступления. Хватит и двадцати тысяч».
Дело о путешествующем пупке
Проснувшись после наркоза в палате косметической клиники, Майлз узнал 2 новости: хорошую и плохую. Хорошая заключалась в том, что его живот существенно уменьшился в размерах. Но на месте операций был огромный шрам, и главное — его пупок находился совсем не там, где ему полагалось быть. Это была уже плохая новость.
«Вы никогда не говорили, что такое может случиться!» — вскричал Майлз, обращаясь к доктору Адаму, пластическому хирургу. Майлз пришел на прием к врачу по поводу липосакции (вакуумного удаления жира), а тот порекомендовал ему «абдоминопластику» (хирургическое удаление жира). По словам Майлза, никаких упоминаний о возможных шрамах или смещении пупка не было и в помине.
Итак, он решил привлечь доктора Адама к суду за небрежность. «Меня обезобразили, повергли в замешательство, заставили почувствовать физическую и моральную боль и нанесли удар по моему кошельку, — жаловался Майлз, — Мне во что бы то ни стало надо вернуть все на свои места, ведь ни один человек не может жить с пупком, который расположен не в центре живота!».
Майлз настаивал на судебном процессе, но в конце концов они с доктором Адамом спокойно сели в приемной и решили это дело полюбовно.