Папская программа создания теократической монархии. Первые наброски плана крестового похода. Часть I

Создание клюнийской конгрегации под главенством римских пап и внутрицерковные реформы содействовали укреплению позиций папства.

Римская курия становилась центром, который один только и мог претендовать на то, чтобы выполнить роль организатора и объединителя распыленных сил господствующего класса. Со времени правления Григория VII (1073—1085) папство стало все настойчивее изъявлять притязания на верховенство не только над христианской церковью (эти притязания вытекали из стремления еще более упрочить положение, завоеванное в результате клюнийского движения), но и над светскими государями. Григорий VII сформулировал своего рода программу установления «всемирного» владычества римских пап. Князья и короли — не более, как вассалы римского престола. Папа вправе распоряжаться коронами, назначать и смещать не только епископов, но и герцогов, королей, императоров. Всякая власть действительна лишь постольку, поскольку она исходит от главы церкви. Иначе и быть не должно: бог «дал власть святому Петру вязать и решить па небесах и на земле» — с заносчивостью писал Григорий VII архиепископу Герману Мецскому (в 1076 г.).

У Григория VII сложился план создания некоего мирового государства во главе с римским папой в роли неограниченного властителя. В эту теократическую¹ монархию должны были войти все «христианские» государства.

Григорий VII не ограничился отвлеченными богословско-теоретическими рассуждениями. Были сделаны попытки реализовать эти реакционные, противоречившие ходу исторического развития идеи установления всемирного папского владычества. Григорий VII упорно добивался от английского короля Вильгельма Завоевателя покорности апостольскому престолу: «Ты должен повиноваться мне без всяких колебаний, дабы ты мог унаследовать царство небесное».

¹ Теократия (греч.— «боговластие») — государственный строй, при котором верховная власть принадлежит духовенству.

Он требовал от французского короля Филиппа I невмешательства в церковные дела: папа своей властью должен ставить епископов во Франции. Если король не подчинится, то «французы, пораженные мечом анафемы, откажутся впредь повиноваться ему». Венгерскому королю Гейзе I папа заявлял, что «королевство венгерское принадлежит святому престолу». В Польше он отлучил от церкви Болеслава II. Испанию Григорий VII рассматривал как вотчину св. Петра. Даже на далекой Руси пытался папа утвердить господство римского «наместника божьего», пользуясь распрями среди киевских князей: в 1075 г. он вручил власть над Киевской Русью изгнанному оттуда князю Изяславу, который, изменив родине, признал себя вассалом папы и согласился, в случае возвращения ему Киева, сделать Киевскую Русь леном апостольского престола¹.

Григорий VII самым серьезным образом намеревался принудить всех «христианских королей» к ленной присяге, а следовательно, и к обязательным ежегодным взносам в папскую казну.

Наиболее длительным и напряженным оказалось столкновение папства с императорами «Священной Римской империи», вылившееся в многолетний конфликт различных феодальных группировок Германии и Италии (он известен в истории под не совсем точным названием «борьбы папства с Империей» или «борьбы за инвеституру»). Борьба эта продолжалась и при преемниках Григория VII.

Таким образом, клюнийские папы выступили в XI в. как «цезари в первосвященнических рясах», по меткому выражению немецкого историка В. Нордена. Господство, власть — вот что стало их лозунгом². Конечно, причины этого — вовсе не в честолюбии или властолюбии того или иного папы: они лежат глубже. Политические притязания наместников «святого Петра», тенденции к созданию «универсальной» папской теократии были лишь внешним проявлением и показателем того, какое значение приобрели в Европе в XI в. римско-католическая церковь и ее центр — папская курия.

¹ Б. Д. Греков. Киевская Русь. Госполитиздат, 1953, стр. 496.

² W. Nor den. Papsttum und Byzanz. Berlin, 1903, S. 56.

Ко второй половине XI столетия, т. е. ко времени серьезного обострения социальной борьбы на Западе, католическая церковь оказалась самой крепкой, централизованной, располагавшей огромными богатствами феодальной организацией. Такое положение делало ее кровно заинтересованной в решительном укреплении феодального режима. Вот почему папство возымело намерение не только защитить материальные интересы самой церкви, но и стать организующим центром разрозненных сил феодалов. Отсюда — и притязания Рима на «всемирное» владычество. Последнее вовсе не было самоцелью: это было скорее средством для достижения цели — основательного упрочения позиций феодального землевладения перед лицом «смут», раздиравших Запад в XI столетии.

Существенной составной частью этой программы было стремление папства ликвидировать самостоятельность восточной, греко-православной церкви¹. Именно в связи с этими попытками возникли и первые наброски плана организовать завоевательный поход на Восток. Этот план был предложен не кем иным, как Григорием VII. Ближайшая цель его состояла в том, чтобы, поставив греческую церковь под начало апостольского престола, проложить дорогу к подчинению папской власти и самой Византийской империи. Это значительно расширило бы материальные ресурсы римско-католической церкви и облегчило бы папству осуществление его универсалистской программы на Западе, особенно в отношении «Священной Римской империи».

Для проведения в жизнь этих широких замыслов папство воспользовалось переменами в международной обстановке, которые произошли к началу 70-х годов и крайне отрицательно отразились на положении Византии.

¹ Окончательный раскол («схизма») или разделение церквей, т. е. образование римско-католической и греко-православной церквей, вызванное различием социально-политических судеб стран, входивших некогда в Западную и Восточную Римскую империи, произошел в 1054 г. Догматические расхождения и ритуальные различия между «латинской» и «греческой» церквами были незначительны, хотя именно они с самого начала сделались предметом ожесточенных споров богословов и церковников Запада и Востока. За этими спорами всегда стояли политические противоречия и интересы определенных групп феодального общества «латинского» Запада и «православной» Византии, в частности противоречия, вытекавшие из стремления установить господство над южнославянскими и западнославянскими странами.

Наследница Римской империи на Востоке давно уже растеряла многие из своих прежних владений. Территориальную основу Византийской империи составляли теперь главным образом Балканы и Малая Азия. Но и эти владения Византийского государства становились все более непрочными. В то же время византийские города играли еще важную роль в средиземноморской торговле; в особенности Константинополь был средоточием значительных богатств. В середине XI в. владения Византии начали тревожить тюркские кочевники — печенеги, захватившие к тому времени огромное степное пространство на юге Восточной Европы — от северных берегов Нижнего Дуная до Днепра и далее, к востоку от него. С 1048 г. печенежские ханы стали совершать частые набеги на византийскую территорию; печенеги опустошали Болгарию, Македонию, Фракию, доходили до Адрианополя и угрожали самой столице — Константинополю. Когда же в .начале 50-х годов эта опасность миновала,— Византии удалось очистить пределы Фракии и Македонии от печенегов,— их сменили другие кочевники: огузы-торки, половцы. Опасность набегов степных кочевников на многие годы нависла над империей.

Но еще более грозным оказался для нее натиск тюркских кочевых племен, явившихся с Востока — из Средней Азии. Это были сельджуки. В 40-х годах они овладели южнокаспийскими областями, Западным и Центральным Ираном, а в 1055 г., покорив Месопотамию, заняли Багдад — столицу некогда могущественного халифата Аббасидов. Завоевания сельджуков на этом не остановились. В правление султана Алп-Арслана (1063—1072) сельджуки вторглись в Армению, большая часть которой находилась тогда под властью Византии. Они воевали с Грузией и во все большем количестве просачивались непосредственно в византийские провинции Малой Азии — в Каппадокию и во Фригию.

В Византии вспыхнула паника. Военная опасность со стороны сельджуков дала перевес в междоусобной борьбе феодальных партий малоазиатским динатам — «военной партии». Корону захватил способный военачальник Роман IV Диоген (1068—1071). Он попытался остановить продвижение сельджуков. Однако и в этот критический для Византии момент правящие группировки руководствовались своими корыстными интересами. При дворе Романа IV гнездилась измена. Разведка сообщала ложные сведения о неприятеле. Командиры войска были деморализованы, дисциплина среди солдат подорвана. В 1071 г. в битве с сельджуками при Маназкерте — севернее озера Ван (в Армении) — византийское войско потерпело страшное поражение. Роман IV попал в плен. Тем временем в Константинополе на престоле утвердился ставленник столичной бюрократии Михаил VII Дука. Византийцы отказались даже внести выкуп за пленного императора. Он был отпущен Алп-Арсланом на слово, но по возвращении Романа IV в Византию приближенные нового венценосца схватили его и, ослепив, по византийскому обычаю, заключили в темницу.

В результате катастрофического для Византии поражения при Маназкерте империя потеряла свои богатые малоазиатские провинции; ей удалось удержать за собой лишь немногие прибрежные города на западе полуострова. По выражению одного историка, из окон императорского дворца в Константинополе теперь можно было видеть на востоке горы, которые уже не принадлежали империи. Византия оказалась в руках завоевателей в короткий срок, прежде всего в силу того, что общественные порядки, утверждавшиеся сельджуками, несли вначале некоторое облегчение массам крепостного крестьянства Малой Азии, стонавшего под игом повинностей, которыми оно было обязано византийским вельможам-феодалам, и под тяжестью государственных налогов империи¹.
У сельджуков тогда еще только складывались феодальные отношения.

Но для господствующих классов Византии последствия поражения при Маназкерте были катастрофичными: половина Византийской империи оказалась завоеванной сельджуками; другая половина находилась в состоянии полнейшей анархии. Феодальная знать то и дело устраивала мятежи против Константинополя, выдвигая своих ставленников на императорский престол. Государство дробилось на полусамостоятельные феодальные владения.

¹ М. В. Левченко. История Византии. М., 1940, стр. 196.

Всеми этими обстоятельствами и поспешил воспользоваться Григорий VII для того, чтобы целиком подчинить греческую империю влиянию Рима. Обессилевшая в борьбе с сельджуками, ослабленная изнутри, Византия казалась ему легкой добычей.

Вначале Григорий VII прибег к дипломатическим средствам: в 1073 г. он вступил в переговоры с Михаилом VII Дукой о том, чтобы «возобновить древнее, богом установленное согласие,— как писал Григорий VII византийскому императору летом 1073 г.,— между римской и константинопольской церквами». Папа хотел навязать Византии церковную унию на условиях полного подчинения греческой церкви Риму. Однако непомерные требования Григория VII, выдвинутые им во время переговоров, натолкнулись на оппозицию в Константинополе. Вот тогда-то у папы и возникла мысль добиться своих целей вооруженной силой. Он задумал организовать военный поход в сторону Византии, скрыв свои истинные цели под лозунгами защиты христианской веры и помощи грекам против мусульман — сельджуков.

Почему было не попытаться осуществить на востоке то, чего не удалось достигнуть на западе (в Испании)? Почему было не направить к Константинополю рыцарскую вольницу, которая терпела неудачи в испанской реконкисте, а заодно и «мятежное» крестьянство,— к тому же с несомненной пользой для папского престола?

Не прошло и нескольких месяцев после начала дипломатических переговоров с Константинополем, как Григорий VII в 1074 г. обратился с посланиями к графу Гийому I Бургундскому, затем к императору Генриху IV, своему будущему заклятому врагу, к маркграфине Матильде Тосканской, наконец, «ко всем верным святого Петра» — с призывом принять участие в задуманной им войне на Востоке. Папа звал выручить восточную церковь из беды и не скупился на обещания небесных наград тем, кто согласится воевать с неверными. «Бейтесь смело,— увещевал папа верующих,— чтобы снискать в небесах славу, которая превзойдет все ваши ожидания. Вам представляется случай малым трудом приобрести вечное блаженство».

Не исключено, что призыв Григория VII нашел отклик среди тех, к кому он был обращен. По крайней мере, сам папа в конце 1074 г. уверял Генриха IV, что ему удалось уже собрать армию свыше 50 тысяч человек (итальянцев и ультрамонтан, т. е. французов) для заморского предприятия против язычников. Имеются основания думать, что папу поддерживали некоторые феодальные магнаты Южной Франции и Италии,— такие, как графы Гийом Бургундский и Раймунд Тулузский, которые еще в 1067 г. поклялись папе Александру II прийти своими вооруженными силами «на защиту дел святого Петра».

Григорий VII придавал огромное значение затевавшемуся им предприятию. В своих письмах он несколько раз повторял, что намерен сам стать во главе войска западных христиан и «отправиться за море». Замысел папы был очень прост: целью похода объявлялась поддержка братьев по вере, спасение христиан-греков от «неверных»¹. Такой проект должен был встретить благосклонное отношение у рыцарства и в крестьянской массе Запада — среди тех слоев, которые, с санкции папства, уже до этого выступали под религиозным флагом против арабов в Испании. «Я верю,— пишет папа Матильде Тосканской,— что в этом деле нам окажут содействие многие рыцари».

В действительности лозунги защиты христианской веры призваны были замаскировать намерения Рима, ничего общего не имевшие со спасением восточного «христианства», о чем папу никто, собственно, и не просил. Религиозные интересы, о которых так красноречиво говорил Григорий VII в своих посланиях на Запад, в глазах этого церковного политика, по существу, никогда не имели первенствующего значения. Переписка Григория VII свидетельствует, например, о том, что он не считал нужным настаивать на каких-либо принципиальных различиях между христианством и исламом, когда этого требовали политические интересы Рима. В 1076 г. в письме к мусульманскому князьку аль-Насиру (в Алжире) папа заявил без обиняков, что «мы и вы веруем в одного бога, хотя и разными способами», что «мы все равно почитаем его и воздаем ему ежедневные хвалы, как творцу небесному и управителю этого мира».

Возможно, впрочем, что намерения Григория VII простирались много дальше Константинополя: папа, правда несколько мимолетно, писал Генриху IV о проектах выступить «вооруженной рукой против врага господа и под собственным его (бога) водительством дойти до гроба господня», т. е, до Иерусалима.

Вернуть греческую церковь «в лоно» римской, иначе говоря — овладеть богатствами греко-православной церкви, расширить сферу влияния католицизма за счет Византии, насильственным путем включив ее в орбиту папского воздействия,— таковы были ближайшие цели Григория VII. Папа утверждал в своих письмах, что «хотел бы положить душу свою» за заморских братьев-греков. Но, конечно, он меньше всего думал об этих «братьях». Его занимало другое: Григорий VII стремился восстановить единство церквей под своей властью, чтобы овладеть доходами не только католической, но и православной, греческой церкви.

В осуществлении широких политических планов папства деньги играли далеко не последнюю роль. Григорий VII был тесно связан с римскими ростовщиками и менялами. В 1074 г. он энергично выступил в защиту итальянских купцов, ограбленных на ярмарке в Сен-Дени французским королем Филиппом I, а через два года оказал покровительство римским купцам, которые отправились с торговыми целями в североафриканский город Бужи, к аль-Насиру¹.

Папству были особенно близки интересы восточной торговли. Для воздействия на чувства верующих, все более склонных становиться на путь «мятежа» и неповиновения, необходимы были сильные средства. В X—XI вв. возрастает великолепие католического культа. А это, естественно, порождало у церкви определенные экономические нужды. В Риме был весьма значителен спрос на восточные товары, так как слабо развитая промышленность Западной Европы не могла удовлетворять увеличивавшуюся потребность церкви в утвари, художественных изделиях, мазях, благовониях, фимиаме, ладане. Даже некоторые новейшие буржуазные историки (Р. С. Лопес) приходят к выводу, что политику Григория VII определяли в целом материальные интересы ².

Благочестивые призывы Григория VII к «верным святого Петра» в 1074 г. по сути дела предвосхищали лозунги будущего крестового похода. Деятельность Григория VII по подготовке в середине 70-х годов рыцарской войны «в защиту Византии» явилась одним из исходных пунктов плана организации крупного завоевательного похода на Восток; плана, складывавшегося в папской курии и непосредственно связанного с теократической политикой «цезарей в первосвященпических рясах».

¹ R. S. Lopes. Le facteur economique dans la politique africaine des napes. «Revue historique», t. CXCVIII, 1947, p. 180.

² Там же.

Григорий VII не сумел осуществить свои замыслы. Западные дела надолго отвлекли его внимание от Византии. Но все же он и в дальнейшем не раз пытался подчинить ее. После свержения в 1078 г. Михаила VII Византия снова стала ареной ожесточенной борьбы феодальных партий. Этим воспользовался Роберт Гвиекар, который напал на итальянские владения империи. Летом 1080 г. Григорий VII благословил Роберта Гвискара на войну против Византии.

Папа потребовал, чтобы католическое духовенство Южной Италии призвало рыцарство к участию в походе Гвискара, обещая за это «прощение грехов». В 1081 г. нормандцы вторглись на территорию Балканского полуострова, осадили и захватили морскую крепость Диррахий (в Эпире), проникли вглубь страны.

Жителей каждого завоеванного пункта насильственно заставляли принимать католичество. Григорий VII приветствовал успехи своих союзников: он поздравил с победой вождя итальянских нормандцев, не забыв напомнить, что главная причина его славы — покровительство святого Петра. В последующие годы, однако, внимание Григория VII было полностью поглощено борьбой с Генрихом IV.

План организации военного похода на Восток, задуманный папством в 70-х годах, получил свое дальнейшее развитие у преемников Григория VII. Обстановка, создавшаяся в течение последних десятилетий XI в. в странах Восточного Средиземноморья, благоприятствовала реализации замыслов римской курии.

Одновременно с Малой Азией сельджуки завоевывали Сирию и Палестину. В 1071 г. был захвачен Иерусалим, до этого находившийся под властью египетского халифата Фатимидов (окончательно сельджуки утвердились в нем к концу 70-х годов). В 1084 г. один из сельджукских вождей (Сулейман ибн-Кутлумуш) овладел Антиохией, отняв у Византии этот важный торговый и стратегический пункт на восточном побережье Средиземного моря, Были завоеваны Дамаск и другие сирийские города. В правление Малик-шаха (1072—1092) большая часть Сирии и Палестины вошла в состав сельджукских владений.

При всей обширности своих завоеваний сельджуки не создали централизованного государства. Хотя номинально таковое существовало, фактически оно представляло собой слабо спаянное объединение большого количества полусамостоятельных «уделов». Наиболее значительным из сельджукских владений был Румский (Ромейский) султанат, образовавшийся в Малой Азии, с центром сперва в Никее, затем — в Конии (Икониуме); это государство называлось так потому, что его султаны претендовали на «наследство» Восточно-Римской империи¹. При жизни Малик-шаха еще удавалось поддерживать относительное политическое единство в пестром конгломерате «уделов» сельджукских правителей, но после 1092 г. эта слабая спайка исчезла: начались междоусобные войны крупных и мелких владетелей, и сельджукское государство распалось.

¹ Ромеи — греческое название римлян; так именовали себя византийцы.

Вы, наверное, множество раз ходили в кино, раз за разом восхищаясь удивительными и невероятно реальными 3D кинофильмами. Но знаете ли Вы, как появилась Стереоскопия, именно так официально называется 3D, какое влияние она оказывает на наш организм и где, кроме как в кинотеатрах, она применяется? Ответы на эти и многие другие вопросы Вы сможете найти на сайте goroda3d.ru.

Первые наброски плана крестового похода. Часть II >>

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ СЕРИЯ

М. А. 3 А Б О Р О В

КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ

введение

Крестовые походы… Многие, увидев эти слова в заглавии книги, припомнят, быть может, увлекательные страницы из романов Вальтера Скотта, его «Роберта, графа Парижского» и «Айвенго». В памяти других, возможно, сохранился менее красочный, но зато гораздо более соответствующий историческим фактам рассказ школьного учебника о том, как западные рыцари в средние века воевали с «неверными» за Иерусалим. Но, вероятно, большинство читателей, взяв в руки эту книгу, прежде всего подумают: события крестовых походов отстоят от нашего времени на многие сотни лет, и что за дело нам, советским людям, строящим коммунизм, до каких-то феодальных войн, происходивших в столь отдаленные времена, да еще под религиозными знаменами? Для чего понадобилось вновь писать историю крестовых походов?

Да, крестовые походы французских, германских, итальянских, английских и других феодалов, вдохновлявшиеся римско-католической церковью,— это, действительно, дела давно минувших дней.

Но, во-первых, их изучение представляет немалый научный интерес. Ведь XI—XIII вв. были насыщены событиями большой важности в истории стран Запада и Востока. Это — время наиболее полного развития феодального строя, «классического средневековья». Для марксистской исторической науки поэтому далеко не безразлично, какое место занимают крестовые походы в истории средневекового общества этого периода. Установить объективное содержание и подлинный характер крестоносного движения, выяснить его общественно-экономические корни, проследить роль в нем католической церкви, определить влияние крестовых походов на общественно-политическую атмосферу своего времени,— все это задачи, от решения которых во многом зависит правильное понимание эпохи XI—XIII вв. Изучение крестовых походов дает богатый материал для выработки возможно более полных и точных научных представлений о важнейших особенностях средневековья.

А во-вторых, к сожалению, в наше время эти дела давно минувших дней нашли открытых подражателей и защитников. «Священные войны» XI—XIII вв. привлекают к себе в последние десятилетия самое пристальное внимание политиков и идеологов империалистической буржуазии, стремящихся возродить в несколько подновленном виде идеи и лозунги, которыми некогда папство старалось воодушевлять средневековых захватчиков-рыцарей, отправлявшихся за добычей в Сирию и Палестину, в Египет и Константинополь. Эти стремления получили большое распространение в период «холодной войны», когда лозунг «крестового похода» сделался одним из пропагандистских средств воинствующих империалистов. Они становились в позу защитников христианской религии и объявляли себя «спасителями христианской веры и морали» от якобы угрожающего той и другой «атеистического коммунизма».

Обращение к средневековью в поисках способов обмана народов очень показательно для идейных защитников современного капитализма. Оно свидетельствует о том, что в страхе перед растущим и крепнущим пролетариатом господствующий класс цепляется за все старое, отмирающее, средневековое, вступает в союз «со всеми отжившими и отживающими силами, чтобы сохранить колеблющееся наемное рабство»¹. С наибольшим усердием всегда стремился гальванизировать идею «крестового похода», давным-давно погребенную в истории, главный центр католицизма — Ватикан. Поборники «холодной воины», поддерживаемые и благословляемые главой римско-католической церкви, прибегали к средствам, заимствованным из идеологического арсенала нацистов, включая и лозунг «крестового похода». Об этом говорил на Европейском совещании по обеспечению мира и безопасности в Европе 30 ноября 1954 г. глава делегации Чехословацкой республики². На эту особенность пропаганды, проводившейся сторонниками курса «с позиции силы», давно уже обращали внимание народов руководящие деятели всемирного движения в защиту мира. Так, Фредерик Жолио-Кюри в своем вступительном слове на Венском конгрессе народов в защиту мира (12 декабря 1952 г.) отмечал попытки империалистической пропаганды, «создавая атмосферу крестового похода, подогревать у населения фанатизм и подготовить его к самой ужасной бойне»². В речи на заключительном заседании Национальной ассамблеи миролюбивых сил Франции (4 апреля 1955 г.)³ Ф. Жолио-Кюри, разоблачая опасность атомного шантажа врагов мира, указал, что реакционные силы хотят «развязать атомную войну как крестовый поход за уничтожение режима, отличающегося от их собственного»; они отрицают «возможность мирного сосуществования различных режимов» и стремятся «развивать идею крестового похода» против не угодного им режима.

¹ В. И. Ленин. Соч., т. 19, стр. 77.

² «Новое время», 1954, № 49. Документы, стр. 25

³ «Правда», 13.XII 1952,

⁴ «Правда», 7 IV 1955.

Стремление использовать лозунг крестовых походов наблюдалось не только в устных и печатных заявлениях тех или иных политических деятелей капиталистического мира, в пропаганде Ватикана, проводившейся в разгар «холодной войны». Идея крестового похода против «безбожного коммунизма» популяризировалась и в современной буржуазной исторической науке. Конечно, делалось это не открыто, а в замаскированной форме. В многочисленных книгах и статьях послевоенных лет под видом «объективного» изучения и изложения истории крестовых походов (причем на все лады подчеркивались чисто «просветительные» стремления авторов этих работ) безудержно восхвалялись разбойничьи деяния средневековых крестоносцев. Немало историков в США, Англии и Франции, оправдывая феодальных захватчиков и колонизаторов, прославляя деятельность католической церкви по организации крестовых походов XI—XIII вв., расчищали тем самым дорогу прямым пропагандистам «крестового похода» против лагеря демократии и социализма.

Вся эта пропагандистская деятельность идейных прислужников монополистического капитала представляла, а при известных условиях может и впредь представлять определенную опасность для дела мира. Это признают даже некоторые буржуазные публицисты. В сентябре 1955 г. в американском журнале «Нейшн» была напечатана статья К. Рексрота, квалифицировавшего искажения истории крестовых походов некоторыми современными учеными как «опасные»: такие искажения, по его словам, «сбивают с толку государственных деятелей и военных»¹, иначе говоря,— служат политическим интересам реакционных и агрессивных сил.

Вот почему весьма и весьма важно вырвать отравленное ядом лжи оружие из рук тех, кто еще пытается обмануть народы. Для этого-то и нужно понять, чем на самом деле были крестовые походы, к возрождению духа которых совсем недавно призывали противники мирного сосуществования. Являлись ли они актом благочестия, предпринятым Западом во имя высоких религиозных идеалов, «священными войнами», «вооруженными паломничествами», единственным и главным двигателем которых была религия? Правильный, научно обоснованный ответ на этот вопрос может содействовать установлению того, какова истинная цена крестоносных призывов кликушествующих врагов мира в наши дни. В этом — одна из задач настоящей книги. Автор ее не стремился полностью осветить историю крестовых походов XI—XIII вв. Его цель — рассказать лишь о важнейших событиях этого движения и таким образом помочь читателю уяснить их действительную историю.

¹ Kenneth R e x г о t h. The unchristian crusades, «The Nation». 10 September 1955, p. 226.

Начали замечать, что ваш любимый человек уже не смотрит на Вас так, как при вашей первой встрече. И от отчаяния Вы решили сделать пластическую операцию. Не впадайте в крайности, ведь все, что вам нужно – это контурная пластика лица и губ! Данная процедура сможет вернуть вам молодость, былую привлекательность и конечно же не оставит равнодушным вашего возлюбленного, во взгляде которого вновь разгорится огонек былой страсти и желания.

Причины и подготовка крестовых >>

Суперсимметрии: как мы их находим?

Так из чего же состоит темная материя — из LSP или из чего-нибудь еще? Если темная материя состоит из каких-то разновидностей WIMP, обнаружить их будет относительно несложно — вот почему мы так уверены, что их откроют в ближайшие несколько десятилетий. Произведем краткий обзор состояния наших знаний на сегодняшний день. Мы с очень хорошей точностью знаем плотность массы темной материи во Вселенной, так что или у нас очень много легких WIMP, или относительно мало очень массивных. Мы точно знаем, что WIMP не могут быть слишком легкими, меньше массы протона, поскольку уже построили множество ускорителей, способных создавать легкие частицы, но пока что никаких WIMP не видели.

С другой стороны, WIMP могут быть очень тяжелыми и при этом не противоречить космологическим наблюдениям. Как мы уже объяснили, было жизненно необходимо, чтобы WIMP на ранних стадиях развития Вселенной умели превращаться в обычную материю, которую мы наблюдаем теперь, и наоборот, что задает нижний предел того, насколько темная материя способна взаимодействовать с обычной. Этот нижний предел взаимодействия задает и верхний предел массы частицы темной материи — она составляет 40 тысяч масс протона, хотя это очень завышенная оценка, поскольку большинство теорий предсказывают, что масса WIMP составляет меньше тысячи масс протона.

Нам нужно вычислить массу частицы темной материи и разобраться, в каких взаимодействиях эта частица участвует, а потом посмотреть, соответствуют ли эти данные суперсимметрии, теории струн или еще чему-нибудь. Однако получить частицы темной материи экспериментально очень трудно, поскольку они буквально утекают сквозь пальцы. Тем не менее мы располагаем несколькими способами узнать их характеристики.

1. Сделайте их сами.

В главе 4 мы уделили много времени разговору о том, как создавать в ускорителях массивные частицы вроде частицы Хиггса. А вдруг там можно создать и частицы темной материи? Конечно, частицы темной материи, как и нейтральную частицу Хиггса, руками не потрогаешь и на стол не положишь, но мысль эта здравая. Столкните друг с другом две частицы с достаточной энергией — и рано или поздно вы получите WIMP. Однако измерение их массы будет основано на том, чего мы не видим. Массой WIMP будет энергия, недостающая в балансе энергии столкновения (и масс сталкивающихся частиц) и энергий (и масс) вылетевших частиц.

2. Их полно кругом!

Мы уже говорили и снова повторим¹, что буквально купаемся в темной материи, но не в состоянии засечь ее прямо, не считая гравитации (которая у отдельных частиц пренебрежимо мала) или слабого взаимодействия (которое вообще пренебрежимо мало, и точка). Тем не менее кое-что нам под силу — например, сделать ванны из жидкости, которая, будучи предоставлена сама себе, ни с чем не взаимодействует.

¹А вы нам не верите!

Едва ли не самое масштабное мероприятие такого рода — это проект XENON100, в котором участвует около 120 килограммов жидкого ксенона. Ксенон выбран потому, что в нормальных условиях он не взаимодействует с другими материалами и не распадается. По мысли исследователей, если поместить детекторы глубоко под землю и внимательно следить, чтобы туда не попадали космические лучи, то при нормальных обстоятельствах необъяснимых сигналов быть не должно.

Установив ванны и детекторы, ученые просто сидят и ждут, когда мимо проскочат частицы темной материи. Может статься, такая частица ударит в протон, а протон выдаст излучение, которое удастся засечь. Пока что ни одной частицы мы не видели, но возлагаем большие надежды на детекторы Нового поколения — которые куда чувствительнее.

3. Пусть Вселенная потрудится за вас. Главное в WIMP — то, что их полным-полно¹,

пространство ими так и кишит. Как бы слабо они ни взаимодействовали, они все же вступают во взаимодействия. Что будет, если столкнуть WIMP и анти-WIMP? Как правило, ничего. Скорее всего они просто пройдут друг сквозь друга. А может быть, сделают то же самое, что делали все частицы и античастицы с начала времен,— уничтожат друг друга, и создадут гамма-излучение. Если направить телескопы в нужную сторону, мы, вероятно, увидим свет, возникший в результате этих столкновений.

¹Видите? Так что не бойтесь поднять руку, пусть вас тоже сосчитают.

Предположительно смотреть стоит именно в ту сторону, где больше массы. Беда в том, что при таком подходе массу следует искать именно в центре галактики, а там происходит много других событий — например, в центральную черную дыру падает вещество,— отчего тоже возникает высокоэнергичное гамма-излучение. Отличить сигнал от помех будет очень трудно, поэтому пока что достоверных наблюдений сделано не было.

В 2008 году НАСА в сотрудничестве с министерствами энергетики США, Франции, Германии, Италии, Японии и Швеции запустило на орбиту гамма-обсерваторию им. Ферми. Этот космический телескоп позволит нам исследовать центр галактики, а также звездные скопления, потенциальные черные дыры и другие излюбленные места обитания темной материи.

Хотите верьте, хотите нет, а у темной материи остается все меньше тайных убежищ.

Долго ли живут протоны? >>

Читать дальше>>

V. Где же находится все вещество?

Незачем пытаться взвесить всю Вселенную — достаточно найти способ точно вычислять вес отдельных галактик, и дело в шляпе. Как вам такая мысль: посчитать, сколько в галактике звезд, и предположить, что все они примерно похожи на Солнце. В конце концов, когда смотришь на ночное небо, все, что видишь,— это звездный свет или, как в случае Луны и планет, отраженный звездный свет нашего же Солнца. Более того, в нашей Солнечной системе 99,99% массы — именно звездная (масса Солнца), поэтому, наверное, предположение, что (практически) вся масса галактик сосредоточена в звездах, не такое уж и безумное. Бели мы переработаем цифры в нашем навороченном компьютере, то получим универсальную плотность — Ω_ЗВЕЗД — всего в 0,2%.

¹ Это непревзойденно удачная попытка астрономов получить точные числа.

Это означает, что галактики, как и автоботы с децептиконами, не совсем то, чем кажутся. В большинстве галактик солидную долю «вещества» составляет огромное количество газа, который испускает рентгеновское излучение, а не видимый свет. Так что если вы когда-нибудь приведете любимую галактику в рентгенкабинет, доктор сразу скажет вам, сколько в ней газа, измерив рентгеновское излучение. Если вы включите в свои расчеты ту массу, которая найдется благодаря этому эффекту, и приплюсуете ее к массе звезд, то обнаружите, что П_м составляет 5%, то есть Вселенная по-прежнему, прямо скажем, пуста.

Эти пять процентов — своего рода сюрприз, причем неприятный. Они отражают количество массы, которое содержится в обычной материи — физики любят называть ее «барионы», а это, как вы помните¹, всего лишь протоны и нейтроны. А значит, все элементы состоят из барионов, что, в свою очередь, значит, что все атомы и молекулы стоят из барионов, а из этого следует, что мы с вами, Солнце, Земля, звезды, газ, пыль и все, что вы видели или с чем имели дело, состоит из барионов. Есть уйма разных оценок, которые можно проделать, чтобы подсчитать количество барионов во Вселенной. По всем получается, что Ω_B, то есть доля критической плотности в барионах, составляет всего около 5%.

Все было бы прекрасно, если бы не любопытное наблюдение, которое сделала в 1970 году Вера Рубин с коллегами. Она отметила, что звезды вращаются вокруг галактик и вся эта конструкция держится на гравитации.

¹ А вы, конечно, помните.

Если в галактике недостает массы, звезды от нее разлетятся. Именно это происходит, если, раздухарившись, начинаешь вертеть вокруг себя раскидайчик и тут кто-то злокозненный перерезает шнурок. Раскидайчик больше не крутится по «орбите», а отлетает в сторону, вероятно, подбив кому-нибудь злокозненному глаз¹. Суть вот в чем: мы измерим, с какой скоростью двигаются звезды вокруг центра галактики, если вычислим доплеровский сдвиг, а затем уже на основании этих данных оценим общую массу этой галактики. И знаете, что оказалось? Оказалось, что галактики примерно в шесть раз массивнее, чем мы думали! Иначе говоря, Ω_м составляет около 28%, но только в том случае, если мы предположим, что большая часть массы, около 85%, состоит из некоей загадочной «темной материи», которую нам не видно.

Возможно, в наших выкладках есть какая-то ошибка, а может быть, мы что-то неверно измерили. Бритва Оккама велит нам считать самое простое решение самым лучшим, а гораздо проще сказать, что мы где-то ошиблись, чем сказать, что мы почему-то не видим 85% массы Вселенной! Нужны дальнейшие изыскания.

В последние годы симпатичные умницы-астрономы стали для измерения масс галактик и скоплений галактик пользоваться техникой, известной как «гравитационные линзы». Эта техника опирается на то, что массивные объекты вроде галактик немного искривляют пространство, а лучи света следуют кривизне пространства. Например, если галактика, где находится Тентакулюс, расположена между Землей и другой, более далекой галактикой, изображение задней галактики будет искажено массой галактики Тентакулюс а. Чем больше масса, тем сильнее искажение.

¹ М-да. Опасные шутки с раскндайчиком, рентген для галактики… Эта глава сделает вас завсегдатаем травматологического пункта.

Поблизости от скоплений галактик этот феномен еще заметнее, поскольку скопления галактик иногда имеют массу в целый квадрильон (10¹⁵) масс Солнца. Если скопления искажают своей линзой галактики на заднем плане, то астрономы на Земле будут наблюдать эти галактики не в нормальном виде, а в виде всяческих дуг, а иногда одна и та же галактика будет представлена двумя изображениями — примерно как в лупу под определенным углом видно, скажем, два ваших указательных пальца вместо одного.

Налицо редкий случай, когда забавная картинка не поможет; взгляните на изображение скопления галактик Abell 2218, сделанное космическим телескопом «Хаббл».

Если приглядеться, станет видно, что некоторые галактики — очень яркие и округлые. Это галактики в скоплении. Однако, присмотревшись еще внимательнее, вы увидите, что на фотографии много узких продолговатых мазков и выгнутых дуг. Хотите верьте, хотите нет, это тоже обычные галактики, просто они (если смотреть с Земли) находятся за скоплением, и их изображения беспардонно искажены гравитационным полем.

Гравитационные линзы позволяют измерять массу галактик, а следовательно, и Вселенной, еще одним способом, и все вычисления приводят к одному выводу: во Вселенной вшестеро больше массы, чем суммарная «обычная» барионная масса. В 2006 году Маруся Брадач, которая тогда работала в Стэнфорде, и ее коллеги изучили столкновение пары скоплений, так называемое скопление «Пуля», и получили поразительные результаты.

Как мы уже видели, большинство обычной массы в скоплениях составляют не звезды, а горячий газ. Звезды, та часть галактик, которую мы видим глазами,— всего лишь крошечное меньшинство. Так что если бы эта темная материя — материя, неразличимая глазом,— на самом деле состояла из обычного вещества, можно было бы ожидать, что она будет образовывать те же структуры, что и газ.

Так вот, Брадач и ее сотрудники обнаружили, что в скоплении не просто больше массы, чем масса газа,— хуже того, темная материя, судя по всему, находится даже не рядом с газом! Иначе говоря, даже хотя мы не знаем, что это такое — темная материя, зато знаем, как ее искать.

Почему Вселенная ускоряется? >>

I. Где находится центр Вселенной?

Если вы хоть немного похожи на нас, то выросли с убеждением, что вы — центр Вселенной, и на первый взгляд наблюдения Хаббла подтверждают эту теорию. Кажется, что все галактики разбегаются от нас врассыпную (хорошо, если хотите, Вселенная расширяется вокруг нас), и напрашивается мысль, что мы выгодно отличаемся от иных прочих. Ведь если все галактики удаляются от нас, значит, мы находимся в центре, как же иначе?

Позвольте представить: тентакуляне, раса астрономов из галактики, которая находится в миллиарде световых лет от нашей. Один из величайших астрономов — создание по имени доктор Калачик. Хотите познакомиться с доктором Калачиком? К сожалению, вынуждены вас огорчить. Поскольку эта галактика находится в миллиарде световых лет от нашей, то даже если бы мы послали на Тентакулюс VII радиограмму и попросили доктора Калачика ответить, у самого доктора Калачика это вряд ли получилось бы из-за крайне преклонного возраста. Если бы вам очень повезло, вы бы получили ответ от его пра-пра-пра (умножьте миллионов на 50) правнучки, и к тому времени, как она ответила бы вам и указала на ошибку, пройдет еще добрый миллиард лет (даже если она не станет тянуть с ответом, а тогда наши потомки для начала просто забудут, что мы пытались с кем-то там наладить радиосвязь.

Так что лично познакомиться с доктором Калачиком мы не можем, поэтому не можем и спросить у него, что же он видит в телескоп.

На самом деле все еще сложнее — ведь Вселенная расширяется. Если мы отправим сигнал на Тентакулюс VII, он будет идти туда больше миллиарда лет — и еще дольше будет идти ответ. Это все равно что пытаться измерить угря. Пока берешь линейку, он извивается со страшной силой, а пока приложишь к линейке голову, понимаешь, что нулевая отметка совсем не там, где ты ее оставил.

Это ничего, мы все равно знаем, что видит доктор Калачик в телескоп. Он видит в точности то же самое, что и мы с Земли,— почти все галактики в небесах разлетаются от Тентакулюса VII, и чем дальше они находятся, тем быстрее, как представляется, летят. Шовинистически настроенные элементы на Тентакулюсе уже постановили интерпретировать эти наблюдения как несокрушимое доказательство того, что Тентакулюс — центр Вселенной.

Разве может быть так, что прав и доктор Хаббл, и доктор Калачик? Разве может быть так, что обе галактики находятся в центре Вселенной?

Представьте себе, что вы жарите оладьи с черникой. Эту добавку мы выбрали по двум причинам: во-первых, любим чернику, во-вторых, черничины, как и галактики, в процессе приготовления оладий сами по себе не расширяются. Когда тесто для оладий поднимается и расширяется, черничины начинают удаляться друг от друга. Если бы они были разумны, все и каждая из них думали бы одно и то же: все прочие черничины разбегаются от меня, а дальние движутся быстрее, чем ближние!»¹

Это подводит нас к достаточно деликатному вопросу, который вам, вероятно, покажется знакомым, если вы вспомните главу 1. Если у всех во Вселенной складывается впечатление, что все остальные от них разлетаются, разве можно утверждать, будто кто-то вообще двигается?

По всей истории науки красной нитью проходит общая тема «антицентропупизма». Николай Коперник (в честь которого назван «принцип Коперника») доказал, что Земля —* не центр Солнечной системы. В 1918 году Харлоу Шапли из Гарварда показал, что наша Солнечная система находится на глухой периферии галактики Млечный Путь — вопреки распространенному заблуждению. А теперь Хаббл (и доктор Калачик на своей планете) утверждают, что наша Галактика — вовсе не центр Вселенной!

¹ Кроме того, они думали бы: «Боже мой, меня сейчас зажарят заживо!»

Однако, как мы сказали, с уверенностью назвать себя центром Вселенной не вправе никто. Предлагаем вам аналогию: представьте себе, что вы муравей, живущий на поверхности воздушного шара. Когда шар надувается, вы видите, что все остальные муравьи разлетаются от вас все дальше и дальше.

Заядлый зануда нашел бы возражения против мира муравьев. Он бы сказал: «Минуточку! Я знаю, что если бы мир муравьев надувался, муравьи бы заметили! Ведь я же замечаю, когда моя мама, скажем, нажимает на педаль газа!» Да, это так, но в нашем случае муравьи ничего не замечают, потому что их вселенная расширяется в загадочном третьем измерении, которого они прямо не воспринимают¹.

Вероятно, мы движемся в четвертом пространственном измерении, которое отличается от привычной системы координат из трех пространственных осей и оси времени. Чуть ниже мы поговорим о том, возможно ли, что существуют и другие измерения, кроме трех, которые мы воспринимаем непосредственно. Вероятно, это как раз тот случай, когда аналогия заводит слишком далеко. По принятой сейчас стандартной космологической модели, мы не нуждаемся ни в каких измерениях, кроме трех известных (плюс время).

Из чего состоит пустое пространство? >>

Хотя собаки и не приносят клятву верности, как это делают связывающие себя узами брака люди, но, в отличие от последних, они не нарушают ее даже после того, как их хозяева уходят из жизни.

Ярким примером собачей преданности может послужить эта душераздирающей фотографии, на которой запечатлено убитое горем животное, не желающее отходить от гроба своего хозяина.

В этом месяце в Афганистане местные ополченцы сбили военный вертолет США. Не выжил никто.
Среди убитых был и 35-летний сержант Джон Тумильсон (Jon Tumilson), на похороны которого пришло около 1500 человек, не считая одной собаки – лабрадора по кличке Хоукай (Hawkeye – пер. анг. Орлиный Глаз). Читать дальше>>