Если ночной кошмар каждого семейного человека – попасть под сокращение перед новогодними праздниками, стал для Вас явью, то не стоит отчаиваться и впадать в уныние! Все, что Вам нужно сделать – это начать поиск работы в Минске на сайте бесплатных объявлений www.slando.by, благодаря которому Вы в кратчайшие сроки сможете найти себе новое место работы.

РАННЯЯ ЗЕМЛЯ. ПРОЦЕССЫ НА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ СТАДИЯХ ФОРМИРОВАНИЯ ЗЕМЛИ И ЕЕ РАННЯЯ ЭВОЛЮЦИЯ

Проблеме состояния «первичной» Земли и ее эволюции в первые 500 млн. лет посвящены тысячи публикаций. Отсутствие образцов пород указанных возрастов делает проблематичным выбор рабочей модели из десятка гипотез, предложенных хотя бы в последнее десятилетие. Мы занимаемся этой проблемой с конца 1980-х гг., когда нам стало ясно, что Земля испытала существенный нагрев, частичное (неоднократное) плавление существенной части ее вещества уже в ходе роста планеты. На рис. 8 дана общая схема строящейся теории, где каждый отдельный блок, по сути, представляет собой отдельную проблему, каждой из которых посвящены десятки, а по изотопии и сотни исследовательских работ. Главной все же пока остается проблема дифференциации Земли на два основных резервуара — ядро и мантию. В современной Земле они составляют 99.5 % по массе вещества и не менее по энергетике. Мы не приводим известных профессионалам в этой области систем уравнений. В определенной мере они были выписаны в работах В.П. Мясникова и его школы более тридцати лет назад (см., напр., Мясников, Фадеев, 1980). Проблемы описания возникновения примитивных геосфер лежат не в трудности создания численных 2D или 3D моделей динамики ранней Земли. Проблема состоит в согласовании многочисленных указаний (и при этом все же недостаточных) на общий характер начального состояния Земли со стороны астрофизики, планетологии, геохимии и геологии.

Проблема крупнейших тел: мегаимпакт или макроимпакты?

Земля — дифференцированная планета. Если о современном состоянии геосфер мы знаем относительно много, то о времени их образования — пока удручающе мало. В первую очередь важно определить, когда произошло расслоение (дифференциация) планеты на два основных резервуара — ядро и мантию. Основатель московской школы планетной космогонии академик О.Ю. Шмидт надеялся, что после создания работающей модели формирования Земли будут получены «начальные условия» для разработки моделей ее эволюции. В 1960-е гг.

B. C. Сафроновым (Сафронов, 1969), столь много внесшим в создание стандартной модели, были получены оценки распределения температуры в формирующейся Земле. По его оценке, к моменту завершения роста Земли ее температура была всюду ниже температуры плавления с температурным завалом (800 К) в центре, максимумом (1500 К) на глубинах порядка 500 км и спадом к поверхностной температуре порядка 0 °С.

Рис. 8. Блок-схема модели Земли в катархее.

В наших ранних работах (1970-е гг.) с СВ. Маевой была построена компьютерная модель дифференциации Земли, в которой после разогрева долгоживущими U-Th-⁴⁰K спустя несколько сотен млн. лет происходит дальнейший нагрев, достижение температуры плавления и начало дифференциации на железо и силикаты. Надо сказать, что в те годы не было изотопных данных, позволяющих проверить эти модели. Существовали геохимические гипотезы (А.П. Виноградов, М.Н. Clark, К.К. Turekian, L.A. Grossman), о первичном возникновении железных ядер, на которые потом выпадает мантийный материал. Они были совершенно неудовлетворительны с точки зрения динамики формирования планет. Однако следует сказать, что гипотеза гетерогенной аккреции имела свои аргументы. Не исключено, что некоторые ее моменты надо будет учесть в дальнейших исследованиях. Отметим, что модель позднего формирования земного ядра вступала в противоречие с открытием ядра у Марса с его древней поверхностью и верой всех планетологов, что Меркурий тоже прошел раннюю дифференциацию.

В конце 1970-х гг. нами (Печерникова, Витязев, 1979, 1980) были пересмотрены результаты работ (Зиглина, 1976; Зиглина, Сафронов, 1976), посвященных оценке эксцентриситетов и наклонов орбит растущих планет. Был сделан вывод о присутствии в зонах роста планет крупных (тысячекилометровых) тел. Стало ясно, что верхний предел на размеры тел (100 км по B.C. Сафронову), падающих на Землю, занижен на порядок (на три порядка по массе). С этого момента стало ясно, что оценки температуры первичной Земли B.C. Сафронова занижены в два-три раза. Следует отметить, что в известных монографиях (Сорохтин, Ушаков, 1991, 2002) эволюция Земли до сих пор рассматривается с начальными условиями по B.C. Сафронову. Теперь можно с уверенностью говорить, что эти взгляды не соответствуют современным данным. Так в 1995-1997 гг. несколькими группами на основе анализа изотопных систем Sm-Nd в SNC метеоритах показано, что дифференциация Марса — образование ядра и выделение коры — произошла в течение первых 100 млн. лет. Указанные выше данные по Hf-W нескольких исследовательских групп подтвердили наш вывод о ранней дифференциации планетезималей и планет.

Мы продолжаем придерживаться полученного нами ранее вывода (Витязев и др., 1990; Витязев, Печерникова, 1996) о том, что Земля не была никогда ни «огненно-жидкой», ни «холодной». Нагреваемая ударами падающих тел со спектром масс п(т) ∞ т^-q, где q < 2, а верхний предел («крупнейшее» тело после планеты), меняясь со временем, может на заключительных стадиях составлять до 0.01 от массы планеты, растущая планета временами имеет гигантские очаги расплавов — высокотемпературные пятна на общем фоне субсолидусных температур. В этих подземных гигантских, но все же локальных, морях магмы должна происходить дифференциация. При определенных условиях, описываемых критерием «теплового взрыва» энергии гравитационной дифференциации становится достаточно, чтобы эта дифференциация перешла в глобальную.

При имеющемся согласии по стандартной модели образования планет между западной (в основном американской) и российской школами планетной космогонии есть существенное расхождение по одному весьма важному вопросу (пп. 5, 6, 17 на рис. 6). Это — величина верхнего предела в распределении масс падающих на Землю тел. Согласно гипотезе мега-импакта образование системы Земля-Луна произошло вследствие столкновения первичной Земли с планетой (Тейя) с массой порядка массы Марса (0.1 М_ʘ). Согласно нашей модели макроимпактов (Витязев, Печерникова, 1996; Vityazev, Pechernikova, 1998) массы крупнейших падающих тел на поздних стадиях роста Земли не превышали массы Луны. Следствия для этих двух подходов различаются кардинально. В отличие от нашей модели, первичная Земля после мегаимпакта представляет собой сплошной магматический океан. Формирование Луны по американской модели было вызвано последствием этого единичного удара и произошло в результате аккреции выброшенного вещества менее, чем за несколько тысяч лет. По нашей модели формирование Луны происходило в течение миллионов лет за счет вещества, выброшенного с растущей Земли при макроимпактах и тел протопланетного диска (Витязев, Печерникова, 1996). Следует сказать, что эта модель, как и другие модели, недостаточно разработана. В геохимическом плане она имеет те же недостатки, что и модель мегаимпакта. В динамическом плане не показана ее осуществимость: могут ли небольшие выбросы быть удержаны на орбите? Но этот же вопрос относится и к модели мегаимпакта.

Представляется, что выбор в пользу тех или иных моделей должен будет сделан на основании соответствия динамических параметров и космохимических данных наблюдаемым значениям.

В статье А.А. Боярчука и др. (1998) были приведены оценки максимально возможного размера тела, падающего на Землю, исходя из имеющегося аналитического решения для классической задачи двух тел. Сделан вывод, что удар тела размером с Марс ведет в случае Земли к эксцентриситету ее орбиты, на порядок превышающему современный. Иными словами, модель мегаимпакта с массой Тейи порядка массы Марса, по мнению указанных авторов, не проходит. Мы рассмотрели обобщение классической задачи столкновения двух тел в поле центрального тела с учетом потери части энергии и вещества при столкновении.

ГИПОТЕЗА О ДРЕВНЕМ МИРЕ РНК

ГИПОТЕЗА О ДРЕВНЕМ МИРЕ РНК

Открытие каталитически активных РНК — рибозимов — в 1982-1983 гг. сыграло решающую роль в формулировании и развитии гипотезы о том, что РНК как самодостаточный полимер могла бы и воспроизводиться, и функционировать в глубокой древности на Земле или других космических объектах до появления клеточных форм жизни. Можно предположить, что молекулы РНК могли бы обходиться не только без ДНК как генетического вещества, но и без белков для осуществления катализа важных синтетических и метаболических реакций. Идея древнего безбелкового мира РНК как возможного предшественника современной жизни на Земле была окончательно сформулирована в 1986 г. (Gilbert, 1986) и быстро приобрела многочисленных сторонников. В настоящее время гипотеза о том, что жизнь начиналась с молекул РНК и их ансамблей, является почти общепринятой (см. сборники «Мир РНК» — «The RNA World» — под редакцией Gesteland et al., 1993, 1999, 2006). Таким образом, термин «мир РНК» широко используется теперь для обозначения древней, пребиотической ситуации на Земле, имевшей место около 4 млрд. лет назад, когда самореплицирующиеся молекулы РНК или их ансамбли могли существовать и эволюционировать без белков.

Таким образом, согласно существующим представлениям, в древнем мире РНК не было ни белков, ни ДНК, а лишь ансамбли различных молекул РНК, выполняющих разные вышеперечисленные функции. Однако вопрос о возникновении такого мира на Земле — один из самых трудных в теориях происхождения жизни. Можно предполагать, что первичные олигорибонуклеотиды возникали из абиогенно образующихся монорибонуклеотидов или их активированных производных путем полимеризации на поверхностях глин и глиноподобных минералов. Возможна была также и предшествующая химическая эволюция нуклеотидоподобных и олигонуклеотидоподобных соединений. В любом случае, появление олигорибонуклеотидов должно было быть отправной точкой появления мира РНК. Однако, для дальнейшего развития было необходимо, чтобы абиогенный синтез олигорибонуклеотидов, основанный на редких случайных событиях, был дополнен постоянным механизмом, который бы мог генерировать варианты этих олигомеров и удлинять их (при сильной тенденции к их спонтанной химической и физической деструкции). Элонгация коротких олигорибонуклеотидов в полирибонуклеотиды представляется абсолютно необходимым условием для образования компактно свернутых структур со свойствами специфического узнавания лигандов и каталитическими активностями, а генерация вариантов в популяции абиогенных олиго- и полирибонуклеотидов требуется для того, чтобы дать шансы для случайного возникновения нужных функциональных, в том числе каталитических, активностей.

В течение долгого времени не было предложено какого-либо удовлетворительного решения этой проблемы. Около 15 лет назад А.Б. Четвериным и Е.В. Четвериной с сотрудниками (Chetverin et al., 1991; Chetverina, Chetverin, 1993) был разработан метод молекулярного клонирования РНК: из единичных молекул РНК, помещенных на поверхность геля, содержащего катализатор репликации (в данном случае вирусную РНК-зависимую РНК-полимеразу) и рибонуклеозид-трифосфаты, оказалось возможным выращивать колонии молекул РНК, идентичных исходной молекуле (рис. 6). Позднее метод был применен для регистрации единичных событий, происходящих с популяцией РНК в растворе, и была впервые экспериментально показана способность молекул РНК к спонтанной перестройке их нуклеотидных последовательностей в отсутствие каких-либо ферментов и рибозимов (Chetverina et al., 1999), Открытая спонтанная реакция характеризовалась следующими особенностями. Во-первых, цепи РНК в растворе при температурах от 5 до 37 °С время от времени обменивались частями своих последовательностей; обмен мог осуществляться как между разными молекулами (транс-перестройки), так и внутри одной и той же молекулы (цис-перестройки). Во-вторых, эти перестройки были неспецифичны по отношению к последовательности и могли происходить в любом месте цепей. В-третьих, в отличие от рибозимных и ферментативных реакций, а также реакций самокатализируемого сплайсинга, З’-гидроксилы не участвовали в этой спонтанной реакции, а части РНК реагировали друг с другом внутренними районами. Реакция оказалась зависима от присутствия Mg^2-. Скорость спонтанных перестроек была невысока — одно событие в час на миллиард нуклеотидов; это означает, что 0.002-0.02 % цепей РНК с длиной 800-8000 нуклеотидных остатков спонтанно перестраиваются в популяции РНК в течение 24 часов. Реакция не требует никаких других компонентов, кроме самой РНК и Mg^2-, и, таким образом, может рассматриваться как присущее РНК химическое свойство и должна происходить в водной среде повсюду, как в живой, так и в неживой природе.

Это открытие, очевидно, имеет прямое отношение к проблеме возникновения древнего мира РНК. Прежде всего, спонтанные перестройки нуклеотидных последовательностей могли быть основным эффективным механизмом непрерывной генерации вариантов олиго- и полирибонуклеотидов до эры рибозимов. Более того, элонгация олигорибонуклеотидов в полирибонуклеотиды путем спонтанной трансэстерификации, происходящей в этой реакции, представляется гораздо более реальной возможностью в то время, по сравнению с последовательным ростом цепи, требующим специального механизма, постоянной защиты от деградации удлиняемого полинуклеотида и постоянного притока энергии. Именно этим путем и могли появляться длинные полирибонуклеотиды на заре возникновения мира РНК.

Появление достаточно длинных полирибонуклеотидов и генерация вариантов за счет спонтанных цис- и транс-перестроек должна была привести к случайному появлению рибозимов, и критичным должно было быть появление в популяции РНК рибозима, катализирующего процесс комплементарной репликации РНК.

Рис. 6. Колонии молекул РНК, выросшие на влажной поверхности агарозы или полиакриламидного геля в присутствии рибонуклеозид-трифосфатов и катализатора комплементарной репликации РНК (РНК-зависимой РНК-полимеразы фага Qβ) (Chetverin et al., 1991; Chetverina, Chetverin. 1993).

Это — принципиальное условие для того, чтобы размножить — амплифицировать — единичные молекулы случайно возникших в популяции вариантов и сохранить их для эволюции. Другими словами, появление механизмов РНК-катализируемой репликации РНК должно рассматриваться как первое и необходимое условие для начала эволюции мира РНК. В ряде экспериментов была экспериментально показана возможность создания рибозимов, осуществляющих лигирование олигонуклеотидов на комплементарной матрице (Dondna, Szostak, 1989; Doudna et al., 1991, 1993) или полимеризующих короткие олигонуклеотиды или мононуклеоти-ды путем удлинения олигонуклеотидной затравки на комплементарной матрице (Bartel, Szostak, 1993; Ekland, Bartel, 1996; Johnston et al., 2001). С появлением рибозимов, катализирующих полимеризацию РНК на матрице РНК — хотя бы одной молекулы на популяцию молекул РНК в каком-то небольшом водоеме — мир РНК обретал свою сущность как самосохраняющаяся и развивающаяся материя на древней Земле.

Не можете сделать выбор между сверхмодным айфоном четвертого поколения и более продвинутым в технологическом плане samsung galaxy s2, тогда Вам просто необходимо прочитать статью на сайте www.androidops.ru, посвященную обзору мобильного телефона Galaxy S2. 9pt»>Открытие каталитически активных РНК — рибозимов — в 1982-1983 гг. сыграло решающую роль в формулировании и развитии гипотезы о том, что РНК как самодостаточный полимер могла бы и воспроизводиться, и функционировать в глубокой древности на Земле или других космических объектах до появления клеточных форм жизни. Можно предположить, что молекулы РНК могли бы обходиться не только без ДНК как генетического вещества, но и без белков для осуществления катализа важных синтетических и метаболических реакций. Идея древнего безбелкового мира РНК как возможного предшественника современной жизни на Земле была окончательно сформулирована в 1986 г. (Gilbert, 1986) и быстро приобрела многочисленных сторонников. В настоящее время гипотеза о том, что жизнь начиналась с молекул РНК и их ансамблей, является почти общепринятой (см. сборники «Мир РНК» — «The RNA World» — под редакцией Gesteland et al., 1993, 1999, 2006). Таким образом, термин «мир РНК» широко используется теперь для обозначения древней, пребиотической ситуации на Земле, имевшей место около 4 млрд. лет назад, когда самореплицирующиеся молекулы РНК или их ансамбли могли существовать и эволюционировать без белков.

Таким образом, согласно существующим представлениям, в древнем мире РНК не было ни белков, ни ДНК, а лишь ансамбли различных молекул РНК, выполняющих разные вышеперечисленные функции. Однако вопрос о возникновении такого мира на Земле — один из самых трудных в теориях происхождения жизни. Можно предполагать, что первичные олигорибонуклеотиды возникали из абиогенно образующихся монорибонуклеотидов или их активированных производных путем полимеризации на поверхностях глин и глиноподобных минералов. Возможна была также и предшествующая химическая эволюция нуклеотидоподобных и олигонуклеотидоподобных соединений. В любом случае, появление олигорибонуклеотидов должно было быть отправной точкой появления мира РНК. Однако, для дальнейшего развития было необходимо, чтобы абиогенный синтез олигорибонуклеотидов, основанный на редких случайных событиях, был дополнен постоянным механизмом, который бы мог генерировать варианты этих олигомеров и удлинять их (при сильной тенденции к их спонтанной химической и физической деструкции). Элонгация коротких олигорибонуклеотидов в полирибонуклеотиды представляется абсолютно необходимым условием для образования компактно свернутых структур со свойствами специфического узнавания лигандов и каталитическими активностями, а генерация вариантов в популяции абиогенных олиго- и полирибонуклеотидов требуется для того, чтобы дать шансы для случайного возникновения нужных функциональных, в том числе каталитических, активностей.

В течение долгого времени не было предложено какого-либо удовлетворительного решения этой проблемы. Около 15 лет назад А.Б. Четвериным и Е.В. Четвериной с сотрудниками (Chetverin et al., 1991; Chetverina, Chetverin, 1993) был разработан метод молекулярного клонирования РНК: из единичных молекул РНК, помещенных на поверхность геля, содержащего катализатор репликации (в данном случае вирусную РНК-зависимую РНК-полимеразу) и рибонуклеозид-трифосфаты, оказалось возможным выращивать колонии молекул РНК, идентичных исходной молекуле (рис. 6). Позднее метод был применен для регистрации единичных событий, происходящих с популяцией РНК в растворе, и была впервые экспериментально показана способность молекул РНК к спонтанной перестройке их нуклеотидных последовательностей в отсутствие каких-либо ферментов и рибозимов (Chetverina et al., 1999), Открытая спонтанная реакция характеризовалась следующими особенностями. Во-первых, цепи РНК в растворе при температурах от 5 до 37 °С время от времени обменивались частями своих последовательностей; обмен мог осуществляться как между разными молекулами (транс-перестройки), так и внутри одной и той же молекулы (цис-перестройки). Во-вторых, эти перестройки были неспецифичны по отношению к последовательности и могли происходить в любом месте цепей. В-третьих, в отличие от рибозимных и ферментативных реакций, а также реакций самокатализируемого сплайсинга, З’-гидроксилы не участвовали в этой спонтанной реакции, а части РНК реагировали друг с другом внутренними районами. Реакция оказалась зависима от присутствия Mg^2-. Скорость спонтанных перестроек была невысока — одно событие в час на миллиард нуклеотидов; это означает, что 0.002-0.02 % цепей РНК с длиной 800-8000 нуклеотидных остатков спонтанно перестраиваются в популяции РНК в течение 24 часов. Реакция не требует никаких других компонентов, кроме самой РНК и Mg^2-, и, таким образом, может рассматриваться как присущее РНК химическое свойство и должна происходить в водной среде повсюду, как в живой, так и в неживой природе.

Это открытие, очевидно, имеет прямое отношение к проблеме возникновения древнего мира РНК. Прежде всего, спонтанные перестройки нуклеотидных последовательностей могли быть основным эффективным механизмом непрерывной генерации вариантов олиго- и полирибонуклеотидов до эры рибозимов. Более того, элонгация олигорибонуклеотидов в полирибонуклеотиды путем спонтанной трансэстерификации, происходящей в этой реакции, представляется гораздо более реальной возможностью в то время, по сравнению с последовательным ростом цепи, требующим специального механизма, постоянной защиты от деградации удлиняемого полинуклеотида и постоянного притока энергии. Именно этим путем и могли появляться длинные полирибонуклеотиды на заре возникновения мира РНК.

Появление достаточно длинных полирибонуклеотидов и генерация вариантов за счет спонтанных цис- и транс-перестроек должна была привести к случайному появлению рибозимов, и критичным должно было быть появление в популяции РНК рибозима, катализирующего процесс комплементарной репликации РНК.

Рис. 6. Колонии молекул РНК, выросшие на влажной поверхности агарозы или полиакриламидного геля в присутствии рибонуклеозид-трифосфатов и катализатора комплементарной репликации РНК (РНК-зависимой РНК-полимеразы фага Qβ) (Chetverin et al., 1991; Chetverina, Chetverin. 1993).

Это — принципиальное условие для того, чтобы размножить — амплифицировать — единичные молекулы случайно возникших в популяции вариантов и сохранить их для эволюции. Другими словами, появление механизмов РНК-катализируемой репликации РНК должно рассматриваться как первое и необходимое условие для начала эволюции мира РНК. В ряде экспериментов была экспериментально показана возможность создания рибозимов, осуществляющих лигирование олигонуклеотидов на комплементарной матрице (Dondna, Szostak, 1989; Doudna et al., 1991, 1993) или полимеризующих короткие олигонуклеотиды или мононуклеоти-ды путем удлинения олигонуклеотидной затравки на комплементарной матрице (Bartel, Szostak, 1993; Ekland, Bartel, 1996; Johnston et al., 2001). С появлением рибозимов, катализирующих полимеризацию РНК на матрице РНК — хотя бы одной молекулы на популяцию молекул РНК в каком-то небольшом водоеме — мир РНК обретал свою сущность как самосохраняющаяся и развивающаяся материя на древней Земле.

Не можете сделать выбор между сверхмодным айфоном четвертого поколения и более продвинутым в технологическом плане samsung galaxy s2, тогда Вам просто необходимо прочитать статью на сайте www.androidops.ru, посвященную обзору мобильного телефона Galaxy S2.

Дискуссия

по пленарному докладу АБ. Четверина

«МОЖНО ЛИ СОБРАТЬ КЛЕТКУ ИЗ ЕЕ КОМПОНЕНТОВ?»

Председательствующий А.И. Григорьев

Л.М. Мухин: Поясните Ваш тезис о том, что наноколонии, растущие в глине, могли быть формой компартментализации не только в мире РНК, но и в процессе становления белкового мира?

А.Б.Ч.: Мы показали, что в напоколониях возможно не только размножение РНК или ДН К, но возможна трансляция, экспрессия нуклеиновых кислот- если гель содержит компоненты, которые катализируют синтез белка на РНК. На каком-то этапе рибозимы приобрели способность катализировать производство пол и пептидов — тогда и происходило становление белкового мира.

В Н. Сиытников: Известно, что алюмосиликаты, в частности, монтмориллонит, являются хорошими катализаторами. Многие цеолиты используются в промышленности в этом качестве. И то, что они сорбируют органические соединения — тоже хорошо известный факт. С точки зрения работоспособности катализаторов проблема заключается в том, что стоит им только что-то адсорбировать — и после этого крайне сложно происходит десорбция (все поры закрываются). Как же в Вашем случае будет происходить десорбция из пор этих длинных и сложных молекул?

A. Б.Ч.: Я предполагаю, что десорбировать полинуклеотиды там и не надо. Мононуклеотиды сорбируются обратимо. Полинуклеотиды сорбируются практически необратимо. Но это и не нужно, так как глина может разбиваться на мелкие фрагменты, кусочки, эти частички глины могут переноситься на другое место — вместе с теми РНК, которые были на них сорбированы. На новом месте, прилипая к еще «незаселенному» куску глины, они могут дать место новой колонии РНК.

B. Н. Сиытников: Так ведь активный центр на алюмосиликатах уже закрыт,

А.Б.Ч.: Правильно. Но колония может расти по принципу грибницы — своей периферией, там, где активные центры еще не забиты,

М.Я. Маров: Вы говорили о бактериальном геноме. Геном — это каталог генов. Вы упомянули, что можно налить компоненты в пробирку и собрать геном. Возникает вопрос — все-таки любой каталог организован — эта организация, она определяется некой внутренней упорядоченностью, которая возникает в геноме?

А.Б.Ч.: Мы берем пробирку, в которой есть все компоненты для синтеза РНК, ДНК и белка, кидаем туда сколько-то молекул матрицы, начинается синтез ДНК, на ней — РНК. а потом синтез белка. Для этого процесса никакой особой организации, кроме последовательности полинуклеотидов, не надо. Идет синтез белка. Александр Сергеевич Спирин показал, что если все это поместить в реактор и добавлять туда новые компоненты и убирать продукты жизнедеятельности, то теоретически этот процесс может происходить бесконечно долго.

М.Я. Маров: Для клетки понятно — есть некая матрица, которая это все выстраивает. А вот для генома это все-таки что — система сама знает, в какой последовательности полинуклеотиды выстраивать?

А.Б.Ч.: Она не знает. Если есть матрица, то вопрос, откуда взялась матрица? Об этом лучше расскажет Александр Сергеевич Спирин. Относительно того, имеет ли значение взаимное расположение генов внутри хромосомы — это существенно для высокоорганизованных организмов, скажем, для эукариот. В случае бактерий этот эффект минимален. Для простейшей клетки эти проблемы не имеют значения — должны быть гены, последовательность полинуклеотидов, которые обеспечивают синтез полипептида, который способен собираться во что-то и давать функционирующий белок.

М.Я. Маров: Это в какой-то мере отражает концепцию, сейчас все более и более принимаемую в качестве некой парадигмы, что в нелинейных открытых системах происходит некая упорядоченность из первичной хаотической структуры. Отражается ли это в данной ситуации — на таком макромолекулярном уровне?

A. Б.Ч.: Думаю, что да.

B. Н. Сиытников: У химиков есть понятие «выхода». Каков выход собранных клеток из компонентов?

А.Б.Ч.: Для биологии выход гораздо менее важен, чем для химии, потому что в биологии, если что-то родилось в количестве одной миллиардной или одной триллионной доли от всей массы, но при этом это что-то получило способность эффективно размножаться, этот успех будет закреплен.

СВ. Рожнов: Можно ли создать из необходимых компонентов не просто клетку, а такую клетку, из которой в дальнейшем могло бы возникнуть все разнообразие органического мира?

А.Б.Ч.: Не знаю. Это совершенно особая тема.

СВ. Шестаков: Из Вашего доклада следует, что и без Qβ-репликазы возможно самопроизвольное образование полинуклеотидов, и очень длинных. Эти полинуклеотиды уже могут быть матрицей для репликации этих же молекул. Возникает вопрос, на каком этапе мы должны думать о возможности упорядоченной структуры полинуклеотидов для создания предпосылок генетического кода? Ведь синтез этих молекул у Вас — неупорядоченный, это просто химическая реакция.

А.Б.Ч.: Не знаю. Это все очень сложные вопросы. Рассматривая вопрос, вынесенный в название доклада, я предполагаю, что все компоненты, из которых планируется создать клетку — в наличии, имеется их некий склад. Вопрос: можно ли собрать клетку из ее компонентов? Ответ: если есть готовые компоненты — да, можно. Можно ли создать клетку естественным путем, путем эволюции, неконтролируемой экспериментатором — я не знаю.

СВ. Шестаков: Химическим способом можно создать геном, пусть и очень маленький.

А.Б.Ч.: Да, но мы сами пока еще не можем придумать последовательность ДНК, которая была бы жизнеспособна. Чтобы запустить реакцию, нам необходимо поместить эту ДНК в «сосуд», который уже содержит все необходимые белки, чтобы запустить воспроизведение, размножение и экспрессию этой ДНК. Если мы дали этот первичный толчок белками, то после этого будут синтезироваться новые белки. Но первоначальные белки-то мы берем из живой клетки.

СВ. Шестаков: Если у Вас образовались многочисленные разнообразные полинуклеотиды, они могут взаимодействовать между собой, удлиняется полинуклеотидная цепочка. К чему это увеличение размера полинуклеотидной цепочки приведет?

А.Б.Ч.: Если в результате такого складывания образуется репликаза, которая потом станет копировать, появится механизм для дальнейшего усложнения и усовершенствования. Достаточно запустить реакцию.

А.Б. Рубин: Если все получившееся в результате эксперимента поместить в липосому, то это все будет работать как клетка. Но в живой клетке есть гетерогенность, есть последовательность процессов.

А.Б.Ч.: Главным образом это относится к клеткам совершенным, эукариотическим, у которых есть цитоскслет, органеллы, ядро отделено от цитоплазмы и т.д. В бактериальной клетке самая сложная структура — это мембрана, пожалуй. Проблема структурной организации мембраны не решена. Поэтому я предлагаю в качестве временной меры для экспериментов использовать наноколонии.

Л.В. Ксанфома.чити: Сорбционные свойства монтмориллонита обладают температурной избирательностью?

A. Б.Ч.: Здесь я не специалист.

B. Н. Сиытников: Да, обладают.

В.И. Агол: Шостак показал в вышедшей неделю назад статье, что при определенном составе липосомы термостабильны, при высокой температуре резко повышается проницаемость нуклеотидов, и создается возможность осуществлять полимеразную цепную реакцию в липосомах.

А.Б.Ч.: То, что в липосомах можно делать ПЦР, было показано несколько лет назад. Но я не думаю, что были такие большие скачки температуры.

Л.М. Мухин
: Какое значение имеет тот факт, что на глинах нельзя строить бесконечные цепочки (там ведь порядка 40 нуклеотидов)?

А.Б.Ч.: Это безматрично. Да, можно спонтанно синтезировать 40 нуклеотидов, а потом путем рекомбинаций сделать больше.

ВИРУС — ДО ИЛИ ПОСЛЕ КЛЕТКИ? >>

МОЖНО ЛИ СОБРАТЬ КЛЕТКУ ИЗ ЕЕ КОМПОНЕНТОВ?

© 2009 г. А.Б. Четверин

Институт белка РАН alexch@vega.protres.ru

К настоящему времени составлен примерный список минимального набора генов, необходимых для функционирования и размножения живой клетки в максимально благоприятных условиях, разработаны методы полного химического синтеза минимального генома, а также разработаны бесклеточные системы, позволяющие осуществлять все биохимические реакции, составляющих репликацию и экспрессию клеточного генома. Самой серьезной из нерешенных проблем остается обеспечение двух взаимоисключающих требований: обособления биохимических процессов от окружающей среды и обмена между клеткой и средой. В этих условиях экспериментальной моделью для сборки клеточных компонентов могут служить молекулярные колонии (другие названия — наноколонии, полонии), которые образуются при репликации РНК или ДНК в твердой среде с порами нанометрового размера. Молекулярные колонии могли также служить до-клеточной формой компартментализации в мире РНК.

ВВЕДЕНИЕ

Приглашение выступить на рабочем совещании «Проблемы происхождения жизни» стало для меня неожиданным, потому что я никогда не думал, что то, чем мы занимаемся, имеет отношение к этой области. Однако в последние годы Александр Сергеевич Спирин стал цитировать наши результаты в своих работах по происхождению мира РНК (Spirin, 2002; Спирин, 2005а, б). И тогда я подумал, что то, что мы сделали, действительно имеет к этому какое-то отношение. В процессе подготовки к докладу мне пришлось забраться в области, в которых я не являюсь специалистом. Поэтому, если я не совсем точно изложу факты из пограничных областей, прошу не судить строго. По просьбе редакционной коллегии сборника во вводной части статьи я привожу краткие определения ключевых понятий и терминов, в порядке их упоминания.

Ключевые понятия

Экспрессия генома — совокупность биохимических процессов, приводящая к синтезу функционально активных белков путем декодирования информации, заключенной в нуклеотидной последовательности генов. Экспрессия ДНК-генома включает стадии транскрипции (синтез РНК на ДНК-матрице) и трансляции (синтез белка на РНК-матрице).

Репликация — размножение РНК или ДНК путем синтеза копий (реплик) исходной матрицы.

Репликаза — катализатор (белок или РНК), осуществляющий репликацию.

Qβ-репликаза — белок фага Qβ (бактериального вируса), осуществляющий репликацию геномной РНК этого фага, а также некоторых других видов РНК.

Рибозим — РНК, способная катализировать ту или иную биохимическую реакцию.

Компартментализация — обособление; здесь: сосредоточение клеточных компонентов и процессов в некоем объеме (компартменте), изолированном от внешней среды.

Липиды — вещества, содержащие гидрофильную группу («голову») и длинную гидрофобную углеводородную часть («хвост»). Формируют мембраны из двух слоев, обращенных друг к другу гидрофобными, а к водному окружению — гидрофильными поверхностями.

Липосомы — водные пузырьки, окруженные мембраной из двух слоев липидов или аналогичных по свойствам веществ.

Нуклеотид — мономер РНК или ДНК, состоящий из одного из четырех видов гетероциклических азотистых оснований [А — аденин, G — гуанин, С — цитозин, U — урацил (в РНК) или Т — тимин (в ДНК)], рибозы (пятиуглеродный сахар) и фосфата (остаток фосфорной кислоты).

Полииуклеотид — линейный полимер, состоящий из нуклеотидов, соединенных фосфодиэфирными связями, и имеющий сахарофосфатный остов. Различают полирибонуклеотиды (РНК) и полидезоксирибонуклеотиды (ДНК).

Комплементарность — дополнительность; здесь — точное структурное соответствие между двумя полинуклеотидами, способными сформировать двойную спираль посредством образования изоморфных пар оснований A:U (А:Т в ДНК) или G:C.

Праймер — затравка; здесь — олигонуклеотид, комплементарный участку последовательности РНК- или ДНК-матрицы; добавляя к праймеру по одному нуклеотиду, репликаза строит из них цепь, комплементарную матрице.

ПЦР (полимеразная цепная реакция) — процесс репликации ДНК с использованием температуроустойчивой ДНК-зависимой ДНК-полимеразы (ДНК-репликазы), олигонуклеотидного праймера и дезоксирибонуклеотидов, включающий периодическое нагревание реакционной среды с целью расплавления двуцепочечной ДНК на составные цепи и последующего охлаждения с целью отжига праймера с матрицей и его удлинения ДНК-репликазой.

Молекулярные колонии (наноколонии) — скопления наномолекул-копий РНК- или ДНК-матриц, образующиеся вокруг матриц при их репликации в твердой пористой среде, имеющей поры нанометрового размера. Как правило, в качестве твердой среды используют гидрофильные гели: агарозу или полиакриламид. В зарубежной литературе молекулярные колонии часто называют «полонии» (от «полимеразные колонии»).

Монтмориллонит — глина, слоистый алюмосиликат из группы смектитов. Отличается большой сорбционной и ионообменной емкостью.

МИНИМАЛЬНЫЙ РАЗМЕР КЛЕТОЧНОГО ГЕНОМА

Когда мы говорим о возможности сборки клетки, то, прежде всего, наверное, надо задать вопрос: «А насколько это сложный объект? Какова по сложности может быть самая маленькая клетка?» Прежде всего, имеется в виду сложность информационная, генетическая. Можно просто посмотреть, что на этот счет известно.

Так, наименьший геном из свободно живущих организмов имеет фотосинтетическая родопсин-содержащая бактерия Pelagibacter ubique, составляющая значительную долю биомассы океана: I 308 759 пар оснований (п.о.) и 1 354 генов (Giovannoni et al., 2005).

Однако есть более редуцированные геномы. Размер генома наименьшего культивируемого организма (т. е. способного к размножению в искусственных условиях — in vitro) облигатного паразита Mycoplasma genitalium равен 582 970 п.о.; этот геном состоит из 519 генов (Fraseretal., 1995).

Наконец, существует рекордсмен по простоте устройства — бактерия Carsonella ruddii, которая является внутриклеточным симбионтом тли. Ее геном имеет размер 159 662 п.о. и состоит из 211 генов (Nakabachi et al., 2006). Хотя насчет того, можно ли ее рассматривать в качестве бактерии, есть сомнения: существует дискуссия по этому поводу. Поскольку эту тварь нельзя культивировать, она может быть рассмотрена как клеточная органелла, которая берет из клетки не только питательные вещества, но также белки и/или нуклеиновые кислоты (Tamames et al., 2007). Таким образом, исходя из вышеприведенных фактов, минимальный размер генома клетки должен быть порядка 200-500 тыс. пар оснований и состоять из 200-500 генов.

Есть и иные подходы для того, чтобы оценить минимально возможный размер клеточного генома. Существует филогенетический анализ, когда сравнивают геномы разных организмов и смотрят, что у них есть общего. Считается, что общее — это то, что необходимо, а то, что отличается, — это то, без чего можно обойтись. Так было определено, что 256 из 519 генов М. genitalium являются эволюционно консервативными. Вероятно, эти гены представляют собой минимальный набор, необходимый для функционирования клетки в наиболее благоприятных условиях: в присутствии полного набора питательных веществ и в отсутствие какого-либо внешнего стресса (Mushegian et al., 1996).

Еще один подход для определения минимально необходимого набора генов состоит в том, что случайным образом инактивируют гены бактерии — по одному за раз — и смотрят, сможет ли такая бактерия жить. Для той же бактерии М. genitalium было показано, что инактивация, путем вставки транспозона, 101 из 482 белок-кодирующих генов не препятствовала росту клеток в максимально благоприятных условиях. Инактивация же любого из 381 оставшихся генов была летальной (Glass et al., 2006). В то же время нельзя сказать, что каждый из 381 гена действительно необходим, потому что бактерия — это сложная взаимозависимая система. Удаление какого-то элемента может привести к летальному исходу не потому, что именно этот элемент необходим, а потому что от него может зависеть функционирование других элементов.

Наконец, использовали биохимический подход: выясняли, какие биохимические реакции необходимы для жизни клетки и, соответственно, какие для этого нужны ферменты и структурные элементы. Из такого анализа был сделан вывод, что белки и РНК, осуществляющие минимально необходимые биохимические реакции, кодируются 151 генами (113 тыс. п.о.) (Forster, Church, 2006, 2007). Это близко к геному С. ruddii (Nakabachi et al., 2006).

На сайте «Я Потребитель» Вы найдете наиболее полную и точную информацию обо всех торговых центрах города Москвы. Так, например, если Вы решили отправиться за покупками в ТЦ Метрополис, то на сайте yapotrebitel.ru сможете узнать подробные маршрут проезда, часы работы, телефон, и даже схему самого здания!

ПОПЫТКИ СОЗДАНИЯ ИСКУССТВЕННОЙ КЛЕТКИ >>

Художник и скульптор Томас Дойл (Thomas Doyle) убежден в том, что апокалипсис является заключительным этапом эволюционного развития любой разумной цивилизации. По его мнению, не удастся избежать этой участи и человечеству, которое в скором времени будет стерто с лица Земли.

Свое видение недалекого будущего нашего мира он представил в виде футуристической экспозиции диорам, получившей название «Сущность» (Distillation). Читать дальше>>

Католическая церковь — оплот феодального строя. Политика папства и первые шаги феодальной экспансии Запада

В те времена, о которых идет речь, католическая церковь была крупнейшим феодальным землевладельцем. Высшие сановники католической церкви — папы, кардиналы, архиепископы, епископы, аббаты — принадлежали к феодальной знати. Церкви и монастыри непрерывно расширяли свои владения. В то время как собственность светских сеньеров имела тенденцию к сокращению, поскольку приходилось раздавать земли за службу вассалам, церковные феодалы, напротив, постоянно обогащались за счет даров и подношений: ведь католическая религия внушала, что путем одаривания земных слуг бога можно искупить «грехи»; церковники охотно принимали щедрые подарки королей, князей, рыцарей, обязуясь взамен молиться за «спасение души» дарителей.

Как феодальный землевладелец, церковь жесточайшим образом эксплуатировала своих крепостных крестьян. Многие монастыри, например в Южной Франции, давно втянулись в торговлю. Аббаты не пренебрегали выгодами, которые давала продажа вина, зерна и других продуктов монастырского хозяйства, приобретенных трудом крепостных. Эта связь с рынком побуждала церковных землевладельцев высасывать из крестьянина максимум возможного.

Но католическая церковь не только сама являлась крупным феодальным собственником. Своим учением о том, что земные порядки установлены богом, а потому не подлежат изменению, она помогала всему феодальному классу держать в узде трудящихся.

Таким образом, католическая церковь служила оплотом феодальных порядков в целом. Она выступала в качестве «наиболее общей санкции существующего феодального строя»¹.
Причем католическая церковь выполняла эту роль защитницы феодальных угнетателей не только в пределах какой-нибудь одной страны Западной Европы; как писал Ф. Энгельс, она являлась «крупным интернациональным центром феодальной системы»². Она поставляла и стремилась насаждать свою религиозную идеологию во всей Западной Европе.

К активной защите феодального строя была направлена также политика католической церкви. Она определялась и непосредственными интересами церкви, как богатого феодального собственника, и общественно-политическими потребностями всего правящего класса на Западе. Ведь в XI в. центральная государственная власть внутри отдельных европейских стран была очень слабой. Католическая церковь, щупальца которой были протянуты повсюду благодаря ее иерархической организации, своей деятельностью восполняла эту слабость. Она не только содействовала стремлениям сеньеров держать в повиновении крепостную массу (будь то во Франции, в Германии, Англии или Италии), но и оказывала правящему классу в целом всемерную и всестороннюю поддержку в других отношениях, в том числе, как мы увидим, и в расширении территориальных границ его господства.

¹ Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии. Гослолитиздат, 1952, стр. 34.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения. Т. П. Господитиздат, 1955, стр. 93.

Когда в X—XI вв. крепостные крестьяне начали подниматься против сеньеров, католическая церковь испугалась, прежде всего, за судьбу своих собственных владений. Увидев, что дальнейший рост крестьянского возмущения угрожает их обширным поместьям, церковники не замедлили принять свои меры.

Экономически наиболее сильным церковным учреждением, могучим проводником религиозной идеологии были монастыри. Они-то еще в X в. и взяли на себя почин целой серии преобразований в католической церкви, которые должны были укрепить ее моральные и материальные позиции, усовершенствовать организацию, увеличить силы — для того, чтобы сделать ее могущественным орудием обуздания крепостной массы. Инициатором этих преобразований выступил бургундский монастырь Клюни, основанный в 910 г., почему и все церковно-реформаторское движение, развернувшееся на Западе с X в., получило название клюнийского.

Была создана централизованная монастырская организация — Клюнийский орден. В эту конгрегацию со временем вошли сотни монастырей из разных стран. Верховным главой ее являлся римский папа, в распоряжение которого были переданы, таким образом, огромные материальные ресурсы монастырского землевладения.

Введением суровых монастырских правил, провозглашением целибата (безбрачия духовенства) и многими другими реформами клюнийцы пытались обеспечить надлежащий престиж церкви в глазах народа. В то же время они решили обуздать «мятежные» элементы крестьянства, а заодно и тех сеньеров, которые наиболее открыто приносили в жертву своей корысти интересы феодалов как класса, угрожая навлечь на него всеобщую ненависть народа.

Для того, чтобы усмирить деревню и ввести в известные рамки своеволие иных баронов и рыцарей, по’ инициативе клюнийцев с конца X в. устанавливаются запреты военных действий в определенные дни недели («божий мир» и «божье перемирие») — с вечера среды до утра понедельника. Церковники кстати рассчитывали и этим повысить свой авторитет среди рядовых мирян, подчеркивая свою роль поборников прекращения диких, опустошительных междоусобиц во имя мира вообще. Но «божьи
перемирия» не приводили к желательным результатам: ведь они не устраняли причин мятежей и смут, раздиравших страны Запада. Приходилось то и дело возобновлять постановления о днях «мира»: в первой половине XI в. такие постановления, например, во Франции выносятся соборами и отдельными архиепископами чуть ли не каждые десять лет.

Вот почему католическая церковь, не ограничиваясь реформами, стала одновременно изыскивать другие пути, чтобы уберечь господствующий класс от опасности, исходившей со стороны угнетенного крестьянства, иначе говоря — отвести от церковного и прочего феодального землевладения угрозу крестьянского возмущения и если не ликвидировать целиком борьбу крепостных, то хотя бы свести ее к минимуму. Одновременно предстояло решить и другую задачу: предоставить какие-то гарантии крупному землевладению против своеволия и грабежей «безземельных» и «голяков», ублаготворив вместе с тем и эту чересчур распоясавшуюся рыцарскую бедноту. Нужно было найти средства сочетать интересы мелкого рыцарства с интересами церковных и светских магнатов.

Вопрос состоял в том, как и за чей счет это сделать. Куда обратить взоры крестьянства, жаждавшего земли к свободы, да притом так, чтобы это было безболезненно и даже выгодно для церкви и прочих феодалов? В какую сторону направить рыцарство, алчущее поместий и богатств, и знать, стремящуюся к расширению своих владений?

Решение этих задач пришло не сразу. Оно созревало постепенно в течение десятилетий. Вырабатывая его, стараясь привести как бы к одному знаменателю интересы и стремления различных общественных слоев к вящей выгоде феодального класса, верхи католической церкви, папство, как ее руководящий центр, принимали во внимание самые разнообразные факторы внутреннего и международного характера. Причем решение это возникало не только в среде церковников. К нему шли и определенные круги светской феодальной знати. К этому решению и тех и других побуждала вся историческая обстановка XI в.

Прежде всего, нельзя было не принять в расчет массовое бегство крепостных, ибо это был весьма реальный, практически ощущавшийся всеми феодалами общественный фактор. Церковные землевладельцы давно уже старались использовать это движение в своих интересах: они принимали к себе беглых крестьян, давали им убежище, заставляя на определенных условиях раскорчевывать леса, и расширяли таким образом свои владения¹.
Но, конечно, эта мера отнюдь не избавляла церковно-монастырские поместья, не говоря уже о других, от опасности крестьянского возмущения.

Далее. Рыцарская вольница, не довольствуясь грабежами у себя дома, предпринимает в XI в. завоевательные походы в другие страны.

С XI в. французское рыцарство включается в борьбу за отвоевание территорий, захваченных арабами в Испании,— в
реконкисту. На Пиренейский полуостров устремляются значительные отряды рыцарской вольницы и феодальных баронов из Нормандии и южнофранцузских областей. Их привлекала перспектива захвата земель и наживы за счет богатых арабских городов. Первыми отправляются рыцари герцогства Аквитанского и графства Тулузского: в 1063—1064 гг. в долину р. Эбро двинулась довольно большая армия во главе с герцогом Гийомом VIII Аквитанским. Рассказы вернувшихся во Францию о богатой добыче разжигают жадность других. Организуются все новые и новые походы в Испанию: в 1073 г.— поход, руководимый шампанским бароном Эблем де Руси (его войско потерпело неудачу); с последней четверти XI в.— экспедиции бургундских сеньеров и рыцарей, игравших все более активную роль в
реконкисте. Во взятии Толедо в 1085 г. кастильским королем Альфонсом VI участвовали не только испанские, но и французские и немецкие рыцари.

В 1087 г., после поражения Альфонса VI, нанесенного ему альморавидским¹ султаном Юсуфом ибн-Ташфином (в октябре 1086 г.), во Франции составилось еще одно сильное феодальное ополчение. Возглявляли его герцог Эд Бургундский и граф Раймунд Тулузский, будущий участник крестового похода на Иерусалим. Результаты этого предприятия, если не считать новых грабежей, свелись к нулю³.

¹ Такие беглецы крестьяне, оседавшие в церковных владениях, называются в документах «гостями».

² Альморавиды — берберские кочевые племена, завоевавшие во второй половине XI в. территорию современного Марокко и части Алжира в Северной Африке и вторгшиеся отсюда в 1086 г. в Испанию.

³ Интересный материал об участии французов в реконкисте собран в книге французского историка Al. Defourneaux «Les francaies en Espagne au XI et XII siecles». Paris, 1949.

В войны с арабами вовлекались не только рыцари и наиболее агрессивно настроенные магнаты, но и крестьянство. Размах этих экспедиций возрастал. Причем не одна лишь Испания манила мелких и крупных феодальных хищников.

С 1016 г. потомки скандинавов — нормандцы — устремляются на завоевание плодородных земель Южной Италии. Побеждая здесь арабов и Византию, они основывают ряд феодальных княжеств. В 1066 г. опустошительному завоеванию воинственных нормандских дружин подверглась Англия. В 1071 г. нормандцы завладели Сицилией. Весь XI век заполнен разбойничьими предприятиями рыцарских банд, растекавшихся во все концы известного тогда мира. В каком бы месте ни возникала война, всегда находилось множество охотников принять в ней участие в надежде на добычу. Рыцари, жившие только своим мечом, готовы были драться где угодно, за что угодно и с кем угодно.

Все эти движения не могли не привлечь к себе внимания церкви, озабоченной положением феодальных землевладельцев и стремившейся к усилению своего могущества. Бургундские монахи-клюнийцы в XI в. сделались рьяными пропагандистами участия французских феодалов в испанской реконкисте, папство одобрило походы французов в Испанию¹. В реконкисте папы видели средство, при помощи которого можно было попытаться разрешить задачи, о которых уже было сказано.

Римская курия все более упорно стремится использовать пассивные формы борьбы крестьянства за лучшую жизнь, ставшие наиболее привычными для него,— бегство, религиозное «подвижничество» и т. п. Она ставит своей задачей взять под контроль эти движения, придать им более «организованный» характер с тем, чтобы обезвредить, нейтрализовать антифеодальную борьбу крестьянской массы.

Поощряя участие ее в реконкисте, верхи католической церкви достигали сразу двух целей:

1) протест крестьянства против феодального гнета устремлялся в русло, достаточно безопасное для господствующего класса,— поместья светской и церковной знати, избавлялись в известной мере от мятежного элемента;

2) крестьянское движение направлялось к прямой выгоде для верхов католической церкви и светских феодалов, которые жаждали поживиться в Испании.

P. David. Etudes historiques sur la Galice et le Portugal du VI-е au XII-е siecles. Lisbonne et Paris, 1947, p. 317 (La papaute et la reconquete); Defourneaux. Ук. соч., стр. 18.

Одновременно, санкционируя участие европейского рыцарства в реконкисте, папство отсылало рыцарскую вольницу на окраины западноевропейского феодального мира, указывало ей более «подходящее» поле деятельности.

Римская курия не просто поддержала французские экспедиции против испанских арабов, но и постаралась усилить воинственный пыл во Франции, окружив участников испанских походов ореолом «мученичества» за веру.

Клюнийцы провозгласили священными войны с арабами-мусульманами в Испании. Папа Александр II, благословивший поход 1063—1064 гг., объявил об отпущении грехов каждому, кто пойдет сражаться «за дело креста». Григорий VII — один из видных клюнийских пап-реформаторов — ровно через неделю после своего избрания на папский престол (в конце апреля 1073 г.) пытался побудить французов к походу в Испанию: было объявлено, что они смогут владеть землями, которые отнимут у «неверных», при условии признания верховной власти апостольского престола над отвоеванными территориями; в письмах к князьям, отправившимся в Испанию, Григорий VII, прежде всего, напоминает, что «испанское королевство, хотя и занято язычниками, принадлежит только апостольскому престолу»; снова было дано отпущение грехов тем, кто падет в боях с «неверными». Папство все более энергично вмешивается в дела реконкисты, призывая французов к подвигам «во славу божью». С полным основанием можно утверждать, что военные экспедиции французского рыцарства (с участием крестьян) в Испанию — это, по сути дела, уже «крестовые походы до крестовых походов». Недаром К. Маркс видел в походе Альфонса VI Кастильского на Толедо (в 1085 г.) «прелюдию первого крестового похода»¹.

К Маркс. Хронологические выписки «Архив Маркса и Энгельса», т. VI, стр. 93.

Что касается завоевательных экспедиций нормандцев в Южной Италии, то папство поддержало и использовало их в своих политических целях. Нормандские отряды утверждаются в византийской Италии с благословения папы Николая П. Роберт Гвиекар— предводитель нормандских конкистадоров, став герцогом Апулии и Калабрии, в 1059 г. признал своим сюзереном папу римского: он обязался платить ему ежегодную дань и оказывать военную поддержку. В качестве ленника папского престола Роберт Гвиекар принял обязательство защищать новый порядок папских выборов, введенный в 1059 г.¹ При этом нормандский предводитель принес папе вассальную присягу не только за области Южной Италии, но и за Сицилию, которую еще предстояло завоевать. Папа заранее санкционировал нападение на Сицилию. Нельзя не вспомнить при этом, что папство оказало содействие и нормандским рыцарям Вильгельма Незаконнорожденного, овладевшим в 1066 г. Англией.

Наконец, в XI в. все более интенсивным становится еще одно, довольно пестрое по социальному составу своих участников движение. Это — паломничества из стран Западной Европы в Иерусалим. Они, безусловно, сыграли свою роль в подготовке крестовых походов и существенно облегчили папству нахождение той общей платформы, на которой, к удовлетворению всех категорий феодалов, могли бы сойтись противоречивые стремления различных общественных классов и групп.

Буржуазные ученые в большинстве своем утверждали и утверждают, что паломничества носили исключительно религиозный характер. Английский историк Ст. Рэнсимен, например, в первой части своей трехтомной «Истории крестовых походов», уделяя целую главу «христовым паломникам», заявляет, вполне в духе Мишо, будто бы ими руководило одно только благочестивое желание — ступить на землю, где родился, страдал и умер Христос, увидеть священные реликвии и даже… войти в некое мистическое соприкосновение с богом и его святыми².

¹ До середины XI в. выборы римских пап происходили при прямом вмешательстве императоров «Священной Римской империи» и других феодалов, что ущемляло авторитет папства. Лагеранский собор 1059 г., созванный клюнийским папой Николаем II, установил порядок избрания римских пап коллегией кардиналов, устранив вмешательство императора.

² St. Runciman. A history of the crusades. Vol. I. Cambridge, 1951, p. 44.

На самом деле это было, конечно, совсем не так. В паломничествах к «святому граду», которые к концу XI в. становятся довольно частыми, участвуют люди из разных стран, принадлежащие к различным общественным слоям. Сюда направляются крупные феодальные сеньеры Франции, Испании, Англии и других государств (графы Тулузский, Анжуйский, Барселонский, Конрад Люксембургский в 1085 г., Роберт Фландрский в 1088 г., графы Голландский, Кентский, герцог Нормандский). В глазах людей этого круга религиозные соображения могли играть известную, иногда даже значительную роль, но часто к заморскому путешествию крупных феодалов побуждали причины, делавшие их безжалостными тиранами крепостных на родине: погоня за богатством, желание приобрести различные предметы роскоши, которые можно было получить только на Востоке: ведь Иерусалим являлся крупным центром торговли между Западом и Востоком. К сеньерам присоединялись толпы рыцарей: «безземельные» и «неимущие» искали здесь возможностей поправить свое положение, а заодно и «замолить» преступления, совершенные дома. В паломничествах участвовало также немало выходцев из деревенских и городских низов. В глазах крепостных паломничество являлось религиозным подвигом, средством «искупления грехов». А мы уже знаем, что дух подвижничества, в конечном счете, был религиозно осмысленным выражением освободительных чаяний крепостной массы. В паломничествах людей из народа, следовательно, можно с полным основанием видеть один из методов пассивного сопротивления крестьян феодальному гнету, о которых говорилось выше. Бургундский хронист Радульф Глабер замечает, что в Иерусалим вначале отправлялись бедные люди, потом — люди среднего достатка и уже после всех — богатые и короли.

Но, разумеется, паломничества давали лишь очень ограниченный выход антифеодальным, освободительным настроениям бедняков. На этот путь становились в лучшем случае сотни, редко — тысячи людей. Самое значительное движение такого рода произошло в 1064—1065 гг., когда к Иерусалиму отправились семь (по другим данным — тринадцать) тысяч паломников (немцев и англичан), которыми предводительствовали архиепископ Зигфрид Майнцский и аббат Ингульф Кройландский¹. Французский историк Ив Ле Февр называет это паломничество «прологом к крестовому походу»².

Папство не могло игнорировать и эти движения, тем более что по внешности они носили отчетливо выраженный религиозный характер, проходили под религиозным знаменем. Активное участие в паломничествах принимают высшие сановники католического клира. В XI в. в Иерусалим направляются итальянские и французские (верденский епископ Тьерри, Пибон, епископ г. Туля), немецкие, шведские (епископ Роскильд в 1086 г.) и английские прелаты. Для них паломничество было способом поднять престиж церкви в глазах своих «людей», а ведь это являлось одной из важных задач, поставленных церковными реформаторами в то время. Конечно, церковникам были не чужды и торговые цели паломничеств.

Таким образом, в течение ряда десятилетий, предшествовавших началу крестовых походов на Восток, католическая церковь словно нащупывала пути к решению главной задачи, которая выдвигалась перед ней, как «интернациональным центром феодальной системы», всем развитием общественной жизни на Западе.

В процессе этих поисков католическая церковь убеждается в слабости некоторых средств, которые она пробовала использовать. Так, явная неудача постигла французов в Испании. Местные феодальные сеньеры не желали отдавать своим «союзникам» добычу — ни земель, ни богатств. Постоянные конфликты французских сеньеров с испанцами³ обрекали на провал как замыслы французской знати, так и виды папства в Испании. Это стало очевидным к концу XI в. Но к тому времени католической церкви удалось выдвинуть новую цель, к которой она направит разнородные стремления и крестьян и феодалов. Ей удалось слить в общий поток различные по своей сущности движения, и она попыталась таким путем обеспечить как свои собственные интересы, так и интересы феодального класса в целом. Выбор этой цели и средств к ее достижению определила круто изменившаяся во второй половине XI в. международная обстановка.

¹ Большая часть пилигримов погибла в пути, не дойдя до цели.

² I. Le Febvre. Ук. соч., стр. 55.

³ См. Al. Defourneaux. Ук. соч., стр. 145.

Папская программа создания теократической монархии. Первые наброски плана крестового похода. Часть I >>

Глава з

Выстрелы в яблочко и знаменитые промахи

Почти десять лет я вел раздел загадок в «Isaac Azimov’s ‘и tern г Viction Magazine» («Азимовском научно-фантастическом журнале»). Данная глава — перепечатка моей колонки за декабрь 1985 года. В ней я сообщал о некоторых выдающихся примерах изумительно точных предсказаний, касающихся будущего науки, и о прогнозах, которые попали совсем уж в «молоко».

Если учесть, что каждый год в научной фантастике (НФ), издающейся по всему миру, появляются тысячи предсказаний, неудивительно, что иногда случаются невероятно точные попадания — как при меткой стрельбе из ружья по мишени. Но, конечно, встречаются и оглушительные промахи, причем их куда больше. А бывает, что попадания в десятку и в «молоко» сочетаются друг с другом. Так, Жюль Верн сделал поразительно точный выстрел, описав первый космический корабль, запущенный из Флориды и совершивший оборот вокруг Луны, но его аппарат отправляют в небеса при помощи гигантской подземной пушки. Сотни историй в жанре НФ предвосхитили будущие прогулки человека по Луне. Но, насколько мне известно, лишь в одной из них предугадали, что первую такую прогулку будут наблюдать на Земле по телевизору: это «Прелюдия к космосу», повесть Артура Ч. Кларка. Впервые ее опубликовали в «Galaxy» (февраль 1951); позже эту вещь переиздавали под другими названиями.

Нелегкая задача — составить полный список попаданий и промахов Г.Дж. Уэллса. Самого впечатляющего успеха в прогнозировании он достиг в главе, с которой начинается «Мир освобожденный» (1914) и в которой рассказывается о том, как впервые был расщеплен атом. Кроме того, в романе описана Вторая мировая война, разразившаяся в сороковые годы, и ярко изображена сбрасываемая на противника «атомная бомба» (да, Уэллс уже использовал этот термин!). Впрочем, бомбу держит человек, кидающий ее вниз через отверстие в днище самолета.

В своем сборнике пророческих эссе («Прозрения», 1902) Уэллс верно предсказал появление широких асфальтовых автострад, петляющих на перекрестках, проходя друг над другом, и снабженных барьером, разделяющим полосы, по которым идет движение в противоположных направлениях. Глава, посвященная воинскому искусству XX века, во многом поразительно точна, однако авиационные сражения ведутся у него на воздушных шарах, а о подводных лодках Уэллс заявляет следующее: «Должен признаться, мое воображение, при всей его пылкости, отказывается представить субмарины делающими что-то еще кроме удушения собственного изобретателя и экипажа где-нибудь в морской пучине». Справедливо отмечают, что Уэллс куда чаще попадал в яблочко в своей НФ, нежели в документальных произведениях. В «Социальных силах Англии и Америки», вышедших в том же году, что и «Мир освобожденный», он говорит про «обуздание атомной энергии», но считает, что «на это уйдут еще две тысячи лет».

На протяжении нескольких десятилетий я пытался собрать все вышедшие номера «Science and Invention» («Науки и изобретений») — замечательного журнала Хьюго Гернсбека*. Особенно меня увлекал период расцвета этого издания — двадцатые годы XX века. Броские обложки журнала являют собой великолепную смесь попаданий и промахов. Среди попаданий: вертолеты, доставляющие наверх балки при строительстве небоскребов; применение огнеметов в военных целях; а также (моя любимая обложка) обнимающиеся мужчина и женщина, оба — с проводами, прикрепленными к различным частям тела, дабы измерять параметры их пульса, дыхания, потоотделения и т.п. Картинка эта иллюстрировала статью Гернсбека, посвященную научным исследованиям секса. Среди промахов: гигантский робот-полисмен и изображение предполагаемого облика марсианина. Гернсбеков «Ральф 124С 41+» — вероятно, худший НФ-роман из всех когда-либо публиковавшихся (он кончается чудовищно неуклюжим каламбуром, обыгрывающим имя героя: «one to foresee for one»**), однако в нем содержится ряд прогнозов, которые можно считать точнейшими из всех, когда-либо сделанных фантастами.

*Хьюго Гернсбек (1884-1967) — американский бизнесмен, изобретатель, писатель и издатель.

**»Тот, кто ради кого-то будет это предвидеть» (англ.). Фраза «one lo foresee for one» звучит примерно так же, как «фамилия» Ральфа — 124С 41 (one two four С four one).

Если вас интересуют диковинные ошибки в предсказаниях будущего, рекомендую вам книгу Кристофера Серфа и Виктора Наваски «Говорят эксперты: полное собрание достоверной дезинформации». О точных выстрелах авторов НФ читайте в статье «Предсказания», которая помещена в «Энциклопедии научной фантастики», вышедшей под редакцией Питера Николса. А вот кое-что из моей собственной коллекции: несколько ярких примеров необычайных предвидений, принадлежащих авторам-нефантастам.

Удастся ли вам определить, кто это писал и в каком веке?

I. «Платье, вывешенное на морском берегу, о который бьются волны, делается влажным, а затем высыхает, будучи расправлено и выставлено на солнце. Однако не видно, каким образом впитывается в него вода, а равно и каким образом ее изгоняет жар солнца. Следовательно, влага здесь собирается в малые частицы, какие глаз не способен разглядеть».

2. «Первоэлементы материи, как я полагаю, являются абсолютно неделимыми точками, не имеющими протяженности; они настолько рассеяны в необъятном вакууме, что всякие две из них отделяет друг от друга значительный промежуток».

3. «…две маленькие звезды или два спутника, обращающихся около Марса, из которых ближайший к Марсу удален от центра этой планеты на расстояние, равное трем ее диаметрам, а более отдаленный находится от нее на расстоянии пяти таких же диаметров. Первый совершает свое обращение в течение десяти часов, а второй в течение одного с половиной»*.

4. «Когда м-р Б. выпьет изрядное количество воды, желчь, разъедающая его кишки, растворится, если причина лишь в этой желчи; подозреваю, однако, что дизентерии вызываются некими мельчайшими существами, а как их убить, мне неизвестно «.

5. «Знаю простой способ, который позволяет четко слышать беседу, происходящую за стеной толщиною в ярд… Могу заверить читателя, что посредством некоего протяженного провода мне удалось распространить звук на значительное расстояние — мгновенно или же со скоростью, по всей видимости, близкой к скорости света… и не только по прямой линии. но и по линии, многократно изогнутой под разными углами».

6. «Мне представляется, что подобные изменении, происходящие на поверхности нашей планеты, едва ли стали бы возможны, обладай Земля твердым центром. Поэтому я вообразил, что глубинные области ее могут состоять из жидкости, более плотной и обладающей более высоким удельным весом, нежели какое бы то ни было из твердых веществ, а следовательно могли бы плавать по этой жидкости или же в ее толще. Таким образом, поверхность земного шара, быть может, являет собой оболочку, которую способны
прорвать и разрушить мощные движения жидкости, на которой она покоится».

7.
«Не слишком ли смело будет вообразить, что по прошествии огромного промежутка времени после того, как начал существовать мир, и, возможно, за миллионы поколений до зарождения человечества со всей его историей, — не слишком ли смело будет вообразить, что все теплокровные животные произошли от одного живого волокна, которое Великая Первопричина Всего Сущего наделила живым началом, способным обретать новые части и новые склонности, могущие возникать под влиянием тех или иных раздражений, ощущений, волеизъявлений и связей, а значит, возможность и дальше совершенствоваться посредством собственной деятельности и передачи этих усовершенствований потомству, — а следовательно, мироздание не имеет конца?»

Ответы:

1. Лукреций, «De Rerum Natura» («О природе вещей «). ок. 99 г. до н.э. Изложенное им точное описание процесса испарения показывает, что корпускулярная теория древних греков и римлян содержала большие эмпирических доказательств, чем нравится думать некоторым историкам науки.

2. Роджер Иосип Бошкович, «Theoria Philo-niipliliie Nafuralis» («Теория натурфилософии. По современной корпускулярной теории, материя состоит из шести видов лептонов и шести видов кварков; все они в известном смысле подобны нищим, и внутренней структуры у них не обнаружено.

3. Джонатан Свифт, «Путешествие в Лапуту» / книга «Путешествия Гулливера», 1726. Два спутники Марса были открыты лишь в 1887 г. Ближний, Фобос, совершает полный оборот вокруг планеты за семь часов с небольшим; дальний, Деймос, — примерно за тридцать один час. То, что у Марса имеются два спутника, еще раньше предсказал Кеплер. Видимо, его работой и воспользовался Свифт.

4. Сэмюэл Джонсон, письмо к миссис Трейл от ноября 1791 года.

5- Роберт Гук, британский физик, «Микрография», 1664.

6. Бенджамин Франклин, письмо аббату Сюлави, 22 сентября 1782 г.

7. Эразм Дарвин (дед Чарльза), «Зоономия», 1794.

8. Альфред Теннисон, «Локсли-холл», 1886.

А теперь посмотрим, сумеете ли вы назвать ученого, которому принадлежат все нижеследующие промахи:

«Говорящее кино не заменит обычного немого кино… В кинопантомиму вкладывают такие колоссальные средства, что этот порядок вещей было бы абсурдно пытаться разрушить» (1913).

«Мне совершенно очевидно, что сейчас уже истощены возможности аэроплана, который два-три года назад считался решением проблемы [летательных аппаратов], так что нам следует обратиться к чему-то еще» (1895).

«Не пройдет и пятнадцати лет, как электричество будет продаваться для электрического транспорта чаще и больше, чем для освещения» (1910).

«Не существует никаких доводов в пользу применения высокого напряжения и переменного тока в научных или коммерческих целях… Будь моя воля, я бы полностью запретил использование переменного тока. Это и не нужно, и опасно» (1889).

Вы не поверите, но все эти замечания принадлежат Томасу Эдисону. Первые три я отыскал в книге «Говорят эксперты» (цит. ранее), а четвертый почерпнул из книги «Случайные пути в науке», составленной Р.Л. Вебером (1973), в разделе, посвященном предсказаниям.

Хотите провести незабываемое время заграницей? Тогда вот тут Вы сможете получить исчерпывающую информацию по экскурсионным турам и отдыху в Швейцарии.

Мистер Беллок возражает >>

Глава 2

Исаак Ньютон и его безбрежный океан истины

Профессиональный путь Ньютона впечатляет по двум причинам: благодаря его ошеломительным открытиям в области математики и физики — и столь же ошеломляющей глупости его теологии. Мря рецензия на «Ньютона» Питера Акройда (2008,) опубликована в журнале «New Criterion» (апрель 2008). Более подробно мое мнение о Ньютоне изложено в статье «Исаак Ньютон, алхимик и фундаменталист» («Skeptical Inquirer», сентябрь/ октябрь 1996), переизданной в книге «Имелись ли пупки у Адама и Евы?» (Нью-Йорк: «Norton», 2000).

Питер Акройд — прославленный и весьма плодовитый британский романист, поэт, драматург и биограф. Ему принадлежат жизнеописания Уильяма Шекспира, Чарльза Диккенса, Уильяма Блейка, Томаса Мора, Оскара Уайльда, Эдгара Аллана По, Эзры Паунда и Т.С. Элиота. Его история Лондона стала в свое время бестселлером. После книг о жизни Джеффри Чосера и Дж.М.У. Тернера он выпустил биографию Исаака Ньютона.

В последние годы биографии Ньютона выходят буквально одна за другой; особенно известна среди них работа Ричарда Вестфолла «Неугомонный». Зачем же понадобилось писать еще одну? Ответ:

краткое жизнеописание Ньютона по-прежнему весьма широко востребовано. Пространные биографии обычно сообщают вам о той или иной личности больше, нежели вам хочется узнать. Акройд не предоставляет в своей книге каких-то новых или поразительных сведений, однако приводимые им факты точны, суждения здравы, что, несомненно, доставляет читателю огромное удовольствие.

Исаак Ньютон (1643-1727) являл собой странную, неправдоподобную смесь: этого великого математика и физика, одного из величайших в истории, отягощали предрассудки, скорее свойственные невежественному и наивному религиозному фанатику. Будучи приверженцем англиканства, он ни разу не усомнился в том, что Бог создал весь мир в буквальном смысле за шесть дней; что некогда Он утопил всех людей и тварей земных, кроме Ноя и его спутников; что Еву сделали из ребра Адама; что Лотова жена обратилась в соляной столп; что мо велению Моисея расступились воды Красного моря; что Книга пророка Даниила и Апокалипсис дарованы непосредственно Всевышним и непременно должны в точности исполниться.

Ньютон пытался вычислить дату Второго пришествия Христа. Он установил точный год творения — на полвека позже знаменитого 4004 года до н.э. епископа Ушера*. При этом Ньютон был убежден, что Римско-католическая церковь — это и есть Антихрист из Откровения Иоанна Богослова. Как сообщает Акройд, после смерти ученого осталась 850-страничная рукопись, посвященная библейским пророчествам.

* Джеймс Ушер (1581-1656) — ирландский протестантский богослов, историк и библеист.

Единственным серьезным отступлением Ньютона от ортодоксального англиканства стало его непризнание Троицы. Иисус, по его мнению, действительно являлся Сыном Божьим, но он не был Богом. «Не следует молиться двум богам», — писал Ньютон. Идею о том, что Иисус был Богом, облеченным в человеческую плоть, он считал ересью, насаждаемой Римом. Ньютон тщательно скрывал свое отрицание Троицы, чтобы его не изгнали из Кембриджского университета, где он десятилетиями служил профессором — по иронии судьбы, как раз в Тринити-колледже*.

Еще одна сторона запутанной и весьма любопытной жизни Ньютона — его страстное увлечение алхимией. Он приобретал и изучал все алхимические труды, какие мог достать, и бессчетные дни проводил в лаборатории, тщетно пытаясь превратить недрагоценные цветные металлы в золото. В его неопубликованных текстах по алхимии — свыше миллиона слов: это меньше, чем в его толкованиях библейских пророчеств, однако значительно больше суммарного объема всех его трудов по физике и астрономии. Акройд цитирует знаменитую кембриджскую лекцию Джона Мейнарда Кейнса, посвященную тайным алхимическим записям Ньютона, и отмечает, что Кейнс не нашел в этих заметках ничего, что представляло бы хоть малейшую научную ценность.

* Trinity — Троица (англ.).

В конце жизни Ньютон пережил нервный срыв, длившийся больше года. Предполагают, что причиной стало отравление ртутью, которую он использовал в своих алхимических опытах. А иные считают, что Ньютон страдал каким-то биполярным расстройством*, спровоцировавшим глубокую депрессию.

Сейчас нам трудно примириться с мыслью, что лишь небольшую часть своей долгой жизни Ньютон посвятил собственно изучению дарованных свыше законов природы. В течение нескольких лет, между двадцатью и тридцатью годами, он разработал методы дифференциального и интегрального исчисления, обнаружил, что белый свет представ-п мет собой смесь цветов, впервые в истории объяснил возникновение радуги и сконструировал один из первых зеркальных телескопов. Но, конечно, величайшим его открытием стал закон всемирного тяготения, согласно которому гравитация, удерживающая нас на поверхности Земли и заставляющая падать яблоки, — это та же самая сила, что управ-н нет движением Луны, а также ближайших к нам планет и комет. Сколько еще он мог бы открыть, с( ни бы не транжирил энергию и талант на алхимию и толкование библейских текстов!

Ньютон ошибочно полагал, что гравитация даже на расстоянии действует мгновенно. Ее при-I к »да оставалась тогда полнейшей загадкой. Ньютон шал, что ее сила находится в прямой зависимости иг произведения масс двух объектов гравитационного взаимодействия и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними, однако по поводу ее причины он высказывался так: «Не стремлюсь делать вид, будто понимаю». Лишь с созданием эйнштейновской теории искривленного пространства-времени удалось частично объяснить это явление.

* Политкорректное название маниакально-депрессивного психоза.

Свет, по мнению Ньютона, имеет корпускулярную природу, то есть состоит из мельчайших частиц. В этом он оказался прав лишь наполовину. Сегодня известно, что свет — одновременно и частицы и волны.

Акройду хорошо удается описать сложную личность Ньютона, столь же причудливую, как и его воззрения. По словам Акройда, ученый отличался «скрытностью и подозрительностью» и в нем таились «огромные запасы гнева и агрессивности». Остались свидетельства людей, которые видели его улыбающимся, и лишь одно — о том, как он смеялся: это произошло, когда кто-то спросил его, какая польза от изучения Евклида.

В молодые годы Ньютон частенько спал не раздеваясь. Даже не будучи поглощен работой, он подолгу обходился без еды или же принимал пищу стоя. Он никогда не делал никаких физических упражнений, и у него не было ни единого хобби. Выходя из дома, он нередко забывал причесаться или подтянуть чулки. В более зрелом возрасте, будучи смотрителем Королевского монетного двора, он без всякой жалости наблюдал, как вешали фальшивомонетчиков.

Ньютона практически не интересовали изобразительные искусства, музыка, литература, женщины. Вот его рассказ о первом, и единственном, посещении оперы: «Первое действие слушал с удовольствием, второе стало испытанием для моего терпения, а на третьем я удрал». Однажды он пренебрежительно отмахнулся от поэзии, назвав ее «изобретательной, но вздорной болтовней».

В период депрессии Ньютон написал философу Джону Локку следующее забавное письмо:

«Сэр, придерживаясь мнения, что вы прилагали всевозможные старания, дабы поссорить меня с женщинами |woemen — странное, но свойственное ему написание], и иные подобные усилия, я был весьма впечатлен этим, и когда некто сообщил мне, что вы больны и не оправитесь, я заметил, что было бы лучше, если бы вы и вовсе умерли. Заклинаю вас простить мне такую недоброжелательность».

Озадаченный Локк ответил, что конечно же прощает его, и они остались друзьями.

Ньютон всегда гордился своими открытиями и приходил в ярость, когда кто-то другой заявил, что дошел до этого раньше, чем он. Самая яростная перебранка произошла у него с немецким философом и математиком Лейбницем — по поводу создания дифференциального и интегрального исчисления. Первым, вне всякого сомнения, опубликовал свои результаты Лейбниц, и его способ записи оказался лучше, нежели у Ньютона. В наши дни полагают, что каждый из них совершил это открытие независимо, не зная о работах другого.

Кое-кто утверждает, будто Ньютон был геем. Акройд считает доказательства, приводимые в пользу этой гипотезы, весьма шаткими. В ее основе — лишь тот факт, что Ньютон мало интересовался женщинами и что в конце жизни он сдружился с юным швейцарским математиком, обожествлявшим его. Когда-то они даже мечтали поселиться под одним кровом, сняв у кого-нибудь жилье, но из этого плана ничего не вышло.

Если бы Ньютон оказался сейчас с нами, он бы, конечно, поразился достижениям физики и астрономии.- Подозреваю, что его меньше, чем нам кажется, изумили бы автомобили, поезда, самолеты, даже электрические огни, однако настольный калькулятор или телеэкран он воспринял бы как настоящее волшебство. И он наверняка питал бы презрение к ученым-дилетантам, свято верящим: физика вот-вот откроет всё, что еще не открыто.

Существует знаменитое высказывание Ньютона, где он замечает, как мало знает наука — и как мало она, судя по всему, вообще способна узнать. Этот пассаж и без меня часто цитируют, но он заслуживает того, чтобы его твердили вновь и вновь. Вот как излагает его Акройд в предпоследней главе:

Уж не знаю, каким я представляюсь миру, но для самого себя я — словно мальчишка, играющий на морском берегу, развлекаясь поиском необычно гладких камушков или необычайно красивых ракушек, между тем как великий океан истины лежит предо мною, совершенно неизученный.

Главные вопрос, который встает перед каждым начинающим туристом, это в чьи руки вверить организацию своего путешествия. Специально для них, на сайте представлены все туристические агентства, заслуживающие внимания. Пятибалльная система, отражающая качество предоставляемых услуг, и развернутые комментарии клиентов помогут новичкам определиться с выбором и не отдать свои ‘кровно-заработанные’ в руки мошенников.

Выстрелы в яблочко и знаменитые промахи >>

Глава I

Энн Коултер бросает вызов Дарвину

Энн Коултер заработала целое состояние, сочиняя книги, смертельно оскорбляющие либералов, а также защищая свои ультраконсервативные взгляды в телевизионных ток-шоу и гастролируя по стране с язвительными лекциями. Кто-то из моих друзей недавно описал ее одним-единственным словом: «кобра».

Я не принимал Энн всерьез, пока не прочел ее пятую книгу — «Безбожие: церковь либерализма». Мне хотелось выяснить, что она думает по поводу эволюции и теории разумного замысла. Моя заметка о том, как Коултер выступила в новой для себя роли автора, пишущего на научные темы, впервые появилась в журнале «Skeptical Inquirer» (май—июнь 2008).

Писательница Энн Коултер — привлекательная блондинка с зелеными глазами и длинными асимметрично подстриженными волосами. Ее фирменный прием — оскорбление либералов всякого рода замечаниями, настолько возмутительными, что даже Раш Лимбо* в сравнении с ней начинает походить на смиренного учителя воскресной
школы. Вот почему все шесть ее книг попали в список бестселлеров «New York Times» и принесли ей славу и богатство.

* Раш Лимбо (р. 1951) — американский радиоведущий, политический комментатор консервативного толка. (Здесь и далее — примеч. перев.)

«Безбожие: церковь либерализма», пятую книгу Коултер, только что переиздали в мягкой обложке: пусть данное событие и станет поводом для нашей рецензии. В этом произведении наносится множество подлых ударов ниже пояса. Например, таких:

Моника Левински — «жирная евреечка» (с. 4).

Джулия Роберте и Джордж Клуни — «недоумки» (с. 8).

Тед Кеннеди — «сенатор Джин Вискеннеди» (с. 90).

Четыре джерсийские «хнычущие вдовы» (с. 289), скорбящие по мужьям, погибшим во время терактов и сентября, «страдают бешенством» (с. 103), «помешаны на самих себе» (с. 103) и «вечно ноют одно и то же» (с. 112). «Никогда не видела, чтобы кто-нибудь получал такое удовольствие от смерти собственного мужа» (с. 103).

Дипломат Джозеф Уилсон, чью жену изгнали из ЦРУ, — «чокнутый враль» (с. 119), а также «надутое ничтожество» (с. 121). Автор сравнивает его с «безумной тетушкой, проживающей на чердаке» (с. 295).

Синди Шихен, активистка, известная своими громкими антивоенными кампаниями, — «жалкая слабоумная» (с. 102) с «писклявым голосочком» (с. 103).

Кэти Курик* — «потасканная цыпочка» (с. 295).

* Кэтрин Курик (р. 1957) — американская тележурналистка, ведущая новостных программ.

Либералов Коултер постоянно обзывает безнадежными сумасбродами и психами. «[Их] больше расстраивает, когда рубят дерево, чем когда делают аборт и избавляются от ребенка» (с. 5). Очевидно, Коултер искренне рассчитывает, что Господь отправит большинство либералов в преисподнюю, поскольку признаётся: «Меня ужасно огорчит, если я обнаружу в аду хоть одного либерала» (с. 22).

У Коултер нет в запасе ни единого доброго слова о представителях демократической партии. Все они — сумасшедшие либералы и тайные социалисты. Самая свежая ее книга озаглавлена так: «Если бы у демократов имелись мозги, они были бы республиканцами». Вот еще несколько групп населения, получающих в «Безбожии» на всю катушку:

Все сторонники абортов.

Все сторонники однополых браков, а также все, кто полагает, что гомосексуализм — генетическая особенность.

«Истеричные» и «уродливые» феминистки.

Ученые, отрицающие существование тонких различий между умственными способностями мужчин и женщин, а также между расами.

Преподаватели колледжей, обучающие студентов ненавидеть Бога и Америку.

Противники смертной казни.

Ученые, опасающиеся глобального потепления.

Ученые, которые некогда боялись, что СПИД распространится и на людей с традиционной сексуальной ориентацией.

Просветители, которые стремятся обучать маленьких детей пользоваться презервативами и заниматься оральным и анальным сексом.

Противники атомной энергии.

Сотрудники газеты «New York Times».

Те, кто поддерживает исследования эмбриональных стволовых клеток.

Сенатор Джон Эдварде. Между прочим, Коултер так и не подумала извиниться за свои наветы. В частности, выступая на одной политической конференции, она (разумеется, без всяких на то оснований) назвала Эдвардса «педиком».

И так далее.

В последних же четырех главах «Безбожия» Коултер внезапно обращается в автора, специализирующегося на проблемах науки. Эти главы представляют собой яростную атаку на дарвиновскую эволюцию — то есть на теорию, согласно которой жизнь на Земле постепенно развивалась от простых одноклеточных существ к человеку, и процесс этого развития сочетал в себе случайные мутации и выживание наиболее приспособленных. Дарвин-то, конечно, ничего о мутациях не знал, но Коултер озабочена современным дарвинизмом, в рамках которого, как она убеждена, необходимо ввести понятие некоего высшего разума, направляющего ход эволюции.

Короче говоря, Коултер страстно верит в разумный замысел (сокращенно — РЗ). Среди защитников теории РЗ излюбленные герои Коултер — баптист Уильям Дембски и католик Михаэль Бехе. Заметим, что Дембски, получивший теологическую
степень в Принстонской семинарии, стал главным консультантом Коултер при написании этих четырех глав.

Как и все сторонники РЗ, Коултер не делает ни малейшего намека на то, каким образом Бог или некий пантеистический Разум направлял эволюцию. Две основные возможности тут следующие:

1. Бог манипулировал мутациями, стремясь, чтобы возникали новые виды и кульминацией процесса стало появление человека.

2. Бог, возможно, «разрешил» мутации и выживание самых приспособленных, тем самым допустив возникновение различных групп видов (скажем, кошек или собак), однако новые виды были сотворены готовыми, «цельнокроеными», в точности как сказано в Книге Бытия. Подобно Бехе и другим адептам РЗ, Коултер умалчивает о том, как Бог направлял эволюцию и какого рода доказательства могли бы подтвердить или опровергнуть роль «разумного замысла».

Здесь не место приводить подробную аргументацию в защиту тех, кого Коултер именует «свихнувшимися дарвиноидами». Это блистательно проделано в множестве книг ведущих ученых (всех их Коултер полагает свихнувшимися). Обратимся лучше к проблеме перехода от обезьяноподобных млекопитающих к людям. Коултер постоянно упрекает «свихнувшихся дарвиноидов» в том, что их смущает недостаточное количество ископаемых остатков, соответствующих промежуточным формам между одним видом и другим. Но такой пробел легко объяснить: слишком редко возникают подходящие условия для образования окаменелостей, способных сохраняться достаточно долго; к тому же переходные формы могут эволюционировать сравнительно быстро. (Под словом «быстро» геологи понимают десятки тысяч лет.) Более того, количество таких переходных окаменелостей постоянно растет по мере их поиска.

В особенном изобилии переходные формы встречаются среди окаменелых костей, принадлежавших скелетам первых людей и их обезьяноподобных предков. Возьмите хотя бы сотни ископаемых остатков неандертальцев. Г.Дж. Уэллс в своей забытой книжке под названием «Мистер Беллок возражает» (см. главу 4 этой моей книги) защищает эволюцию от невежественных наскоков католического писателя Хилейра Беллока. В четвертой главе своей работы Уэллс находит нужным высказаться и по поводу неандертальцев:

Когда я услышал, что мистер Беллок намеревается обсудить мои «Очерки истории цивилизации» и откликнуться на них, мои мысли сразу же обратились к неандертальцу. Что-то скажет о нем м-р Беллок? Куда он его поместит — до или после Грехопадения? Исправит ли он его анатомию согласно чудесной новой науке, извлеченной им из собственных кладовых? И как он к нему отнесется — как к брату, чье бытие поддерживается вдохновеннейшим монотеизмом, или же как к чудовищу, которое смастерили, дабы сбивать нечестивцев с пути истинного?

Он ничего об этом не говорит! Он проходит мимо этого вопроса всякий раз, когда на него натыкается.

Но я уверен, что это создание его не покидает. По ночам, а то и днем оно наверняка вопрошает его: «Неужели нет у меня души, которую можно было бы спасти, мистер Беллок? Скажите, мистер Беллок, эта челюсть, которую нашли в Гейдельберге, принадлежала одному из нас? Вы забыли меня, мистер Беллок. Четыре пятых палеолита я был «человеком». Другого не было. Да, я хожу неуклюже, я не могу выпрямиться и посмотреть в небеса, как вы, но неужели вы осмелитесь сопричесть меня к псам?»

Ответа нет.

Коултер, как и м-р Беллок, молчит насчет неандертальцев и даже насчет более ранних скелетов, чье сходство с человекообразными обезьянами еще больше. Не думаю, чтобы они тревожили ее сон; вообще не думаю, чтобы хоть что-нибудь тревожило сон Коултер. Считает ли она, что происходил медленный, постепенный переход от обезьяноподобных созданий к кроманьонцам и другим людям? Или же она верит, что существовала некая изначальная пара людей?

Ну хорошо, предположим, имелась первая пара. Коултер думает, что Господь сотворил Адама из горстки праха, как описано в Книге Бытия, а затем сконструировал Еву из Адамова ребра? Или же она признаёт тот факт, что первые люди появились и результате медленных, незначительных изменений, накапливавшихся на протяжении многих столетий? Если этот переход был внезапным, значит, Адама и Еву воспитала и вскормила грудью мать, которая представляла собой животное, лишенное души!

Эта дилемма раздражает всех христиан, верящих, что некогда произошел четкий переход через тонкую черту, отделяющую зверя от человека. Об этой дилемме я как-то написал в рассказе «Жуткие рога». Если вам интересно, можете найти его в моей книге «Нульсторонний профессор и другие истории из области фантастики, юмора, мистики и философии».

Из сноски на третьей странице «Безбожия» мы узнаём, что Коултер считает себя христианкой. Но какой именно? Само понятие успело стать чрезвычайно расплывчатым. В наши дни у тех, кто числит себя христианами, взгляды могут быть самые разные — от фундаментализма проповедников-евангелистов Джерри Фолуэлла и Билли Грэма до либеральных воззрений протестантских священников и католиков-либералов, таких, как Ганс Кюнг или Гэри Уилле, и до атеизма Пола Тиллиха. Тиллих не верил в персонифицированного Бога и в жизнь после смерти (эти две идеи входят в число основополагающих принципов учения Христа), однако многие протестанты считают его одним из величайших христианских теологов в мире!

В статье «Википедии», посвященной Коултер, можно прочесть такие, например, ее высказывания: «Христос умер за мои грехи… Христианство — топливо, питающее собой всё, что я пишу». Так мог бы выразиться протестант-евангелист. С другой стороны, в «Безбожии» Коултер приводит замечание Г.К. Честертона (с. ю), которого в наши дни цитируют разве что католики. Так кто же Коултер — протестантка или католичка? Или же она принадлежит к какому-то другому направлению христианства?

Хоть я и не католик, позвольте мне привести здесь знаменитый пассаж Честертона из предисловия к его книге «Еретики»:

Тем не менее есть люди — и я один из них, — которые считают, что даже с практической точки зрения самым важным для человека является его видение Вселенной. Мы полагаем, что домовладелице, которая принимает жильца, важно знать о его доходах, по еще важнее знать о его мировоззрении. Мы полагаем, что генералу перед схваткой с врагом важно знать, каковы силы противника, но еще важнее знать, каковы его убеждения. Мы полагаем, что вопрос не в том, как теория мироздания влияет на деяния людей, а в том, влияет ли на них в целом что-нибудь еще*.

Коултер, вы безжалостно громите либералов и атеистов, но, пожалуйста, сообщите нам, в какую церковь вы ходите. Это разрядит атмосферу и прольет свет на особенности вашей личности и на то, что стоит за всеми вашими нападками, особенно за нашими яростными атаками против дарвинистов.

А пока вот вам еще один простой вопрос, чтобы поразмыслить на досуге: как вы полагаете, почему Господь снабдил мужчин сосками на груди?

* Перевод Н. Трауберг и А. Сергеева.

Существует ли где-нибудь в пространстве-времени твоя точная копия? >>

III. Долго ли живут разумные цивилизации?

Жизнь на Земле кишит повсюду, где только может. А значит, нам не то чтобы хочется поскорее заполучить внегалактических микробов². Нам хочется вступить в контакт с зеленокожими инопланетными красотками с Бетельгейзе. Какова же вероятность, что жизнь в какой-то момент станет разумной? Не знаем, поскольку на Земле это, по всей видимости, произошло всего один раз и то всего в последние пару миллионов лет.

Популярное представление об эволюции предполагает, что все обезьяны, двоякодышащие рыбы и так далее неумолимо развиваются в сторону высшей формы жизни — нас с вами. Увы, ничего подобного эволюция не утверждает. На самом деле разум вовсе не гарантирует, что мы лучше приспособлены для выживания, так что отнюдь не очевидно, что жизнь в конце концов сформирует существ, обладающих развитым интеллектом.

Они так мельтешат ложноножками и ворсинками, что невозможно разобрать язык жестов.

Гигантский мозг, требующий уймы калорий, длинный период внутриутробного развития и долгое беспомощное детство делают нас безнадежными аутсайдерами в биологических скачках. Однако иногда (причем мы не представляем себе, насколько часто) и аутсайдер приходит первым.

Так что давайте считать аксиомой, что иногда обезьяна (или студенистый комок) ни с того ни с сего решает изобрести язык, велосипед и джаз-саксофон. Долго ли продлится эта сладкая жизнь? Как мы видели, Энрико Ферми полагал, что раз уж цивилизация зародилась, она обязательно проживет очень долго и будет навязываться остальным, а значит, следовало бы ожидать, что она уже давным-давно вселилась бы в соседний дом и заявилась с визитом.

Дж. Ричард Готт в 1993 году выдвинул свой «принцип Коперника» по этому вопросу. Он сделал очень простое предположение: вы не уникальны¹. И это очень разумное предположение, поскольку история показывает, что стоит нам вообразить, будто мы нечто особенное и пуп мироздания, оказывается, что мы не правы. Земля — самое заурядное местечко в Солнечной системе, всего-навсего третья планета из восьми. Солнце — отнюдь не центр галактики: оно расположено от центра на расстоянии целых 25 тысяч световых лет. Наша Галактика — не центр Вселенной. В общем, в нас нет ничего особенного. Когда мы начали изучать планеты вне Солнечной системы, то пришли к выводу, что даже Земля, каменистая планета с пригодными для жизни параметрами, совсем не так уж необычна. А значит, вполне может быть, что мы ничем не примечательный биологический вид в ряду других ничем не примечательных видов. Все сводится к следующему: в любом распределении мы окажемся где-то посередке, хотя и не прямо в центре. Представьте себе том в сто страниц, в котором микроскопическим шрифтом перечислены все люди на свете — все, кто когда-то жил, и все, кто еще не родился,— в хронологическом порядке по дате рождения. Будет, мягко говоря, странно, если вы найдете свое имя на первой или последней странице тома. В самом начале или в самом конце цивилизации окажутся лишь 2% населения. Ну что, чувствуете себя везунчиком?

¹Что бы ни твердила вам мама.

Как правило, физики публикуют результат, если уверены в нем на 95%, а это значит, что в нашем примере вы окажетесь «средними», если будете жить между первыми 2,5% человечества и последними 2,5%. В начале шкалы окажется, что после вас будет жить в 39 раз больше народу, чем до вас, а в конце шкалы — что после вас будет жить ¹/₃₉ всех тех, кто жил до вас.

Представим себе, что на всем протяжении истории человечества, и в прошлом, и в будущем, население планеты оставалось и будет оставаться постоянным. Мы это делаем для упрощения вычислений, а также потому, что это не слишком сильно влияет на результат. Если мы говорим, что человечество в том или ином виде существует примерно 200 тысяч лет (а это довольно-таки произвольное число, и мы отдаем себе в этом отчет), значит, мы с уверенностью в 95% можем сказать, что человечество просуществует еще от 5128 до 7 800 000 лет. Приятно думать, что Судный день не на носу, но грустно сознавать, что у человечества тоже есть срок годности.

И это еще не все. Представьте себе цивилизацию, которая изобрела межзвездные путешествия и колонизирует отдаленные уголки галактики. Тогда у вас было бы гораздо больше шансов родиться на планете-колонии, чем на планете-метрополии до изобретения космических путешествий, а это и есть парадоксальная часть парадокса Ферми. Получается, что либо мы невероятно везучие прародители межзвездной империи, либо и мы, и наши потомки обречены жить на Земле.

Разумеется, это всего лишь вероятностное умозаключения.

Со всеми этими статистическими играми есть одна неприятность: в уравнении Дрейка столько неизвестных, что мы не в состоянии добиться даже точности в один порядок, то есть в десять раз, а иногда — и в два порядка, то есть В сто раз. Например, Дрейк подставил в него числа, которые считал разумными, и подсчитал, что в нашей Галактике может быть еще 10 разумных цивилизаций. Надежда на это и стала одним из основных стимулов работы SETI.

Но на самом деле количество цивилизаций может оказаться в 100, а то и в 1000 раз меньше. Уже одно это поневоле остудит горячие головы. В конце концов, одна тысячная оценки Дрейка означает, что в галактике размером с нашу мы вправе ожидать в среднем около 0,01 разумной цивилизации, готовой сеять сладость и свет в остальной вселенной. Но это неправда! Ведь мы-то знаем, что в нашей Галактике есть по крайней мере одна разумная цивилизация — наша. Уравнение Дрейка может служить основой для примерных оценок, но с какой точностью?

Нам часто говорили¹: «Снаряд не попадает дважды в одну воронку». Вот что это означает в нашем случае: вероятность зарождения разумной жизни хотя бы на одной планете (на Земле) настолько мала, что вероятность зарождения разумной жизни и на Земле, и еще где-то практически равна нулю. Но ведь точнее сказать иначе — снаряд очень редко бывает только один. А значит, если мы возьмем одну конкретную звезду и спросим, сможет ли на ней зародиться разумная жизнь, шансы будут крайне малы. С другой стороны, Земля выбрана не случайно: если бы на ней не было разумных существ, мы не завели бы этот разговор.

Иные люди уверены, будто клише — лучшая вещь на свете после хлеба в нарезке.

Для качественной реставрации здания представляющего не только архитектурную, но и историческую ценность необходима точная фасадная съемка, на основе которой впоследствии будет создан трехмерный геодезический чертеж. Такую работу нельзя доверить непрофессионалам, поэтому я настоятельно рекомендую Вам обратиться к квалифицированным специалистам компании «ПРОМТЕРРА».

Каковы шансы, что на нашей планете не зародилась бы разумная жизнь? >>