Любое современное мобильное устройство, оснащенное GPS модулем, можно легко превратить в навигатор! Для этого достаточно просто установить на него программу igo для андроид, отличительной особенностью которой, выделяющей ее из серой массы подобных продуктов, является высокая точность показаний.

Скачать Igo Вы сможете на сайте androidnavigator.org.

Наша работа началась с ревизии облика комплекса ЛЗ, подготовленного инженерами Крюкова. Расчетная лимитная стартовая масса комплекса ЛЗ составляла 91,7 т. Распределение весов между составными частями всегда было под контролем главного конструктора. Но все же нам хотелось понять, не слишком ли большую «заначку» оставили себе ракетчики. И кое-что удалось обнаружить. Например, мне показалось, что не совсем рационально двигатели ориентации комплекса (ДОК) расположены на нижнем торце блока «Г». Во-первых, это близко к общему центру тяжести, что увеличивает расход топлива при разворотах. Во-вторых, нужен еще один комплект на блоке «Д», чтобы обеспечить ориентацию комплекса после отделения блока «Г». Установив отсек ДОК в верхней части комплекса, на ЛОКе, мы в несколько раз увеличили плечо до центра тяжести и значительно выиграли в весе топлива для ориентации. Правда, при аварийном спасании отсек ДОК должен был улететь вместе с экипажем, нагружая при этом нижний отсек, из-за чего его пришлось упрочнить, но в целом мы получили выигрыш в весе в пользу корабля.

Были у нас попытки пересмотреть и саму однопусковую схему экспедиции. Авторы некоторых публикаций недоумевают, почему Королев остановился на этом варианте, а не использовал два, три и чуть ли не четыре пуска (трехпусковая схема с подсадкой экипажа на корабле «Союз» (рис. 1))? В этот вопрос необходимо внести ясность.

Рис. 1. Первый пилотируемый советский космический аппарат «Союз-1» стартовал 23 апреля 1967 года. Пилотом и единственным членом экипажа был Владимир Михайлович Комаров, который погиб при приземлении аппарата.

Мы рассматривали двухпусковую схему, при которой с ОИСЗ разгонялись к Луне и выходили на орбиту ее спутника два самостоятельных девятнадцатитонных корабля. Первый — орбитальный без экипажа, предназначался для стыковки со вторым и доставки космонавтов с окололунной орбиты на Землю. Второй — посадочный с экипажем, использовался для спуска с окололунной орбиты, посадки на поверхность Луны, старта с нее и стыковки с первым. Экипаж имел возможность при необходимости отказаться от спуска на поверхность и, состыковавшись с орбитальным кораблем, вернуться на Землю.

Эта схема снимала все весовые проблемы, однако Королев не принял ее, и не только потому, что она не обеспечивала высадки на Луну раньше американцев. Корабли и их составные части, созданные без особых весовых ограничений, будут малопригодны для дальнейшего использования в марсианской программе, о которой главный конструктор не переставал думать.

Но надежды, что-то еще «отщипнуть» у ракетчиков, больше не было, и проектирование лунных кораблей проходило под гнетом острейшего весового дефицита. За нами стояли десятки разработчиков составных частей корабля, и равнопрочно разделить между ними скудные весовые запасы было большой проблемой. Мы пытались изыскать резервы веса, в том числе там, где это зависело от нас — в общей компоновке, в схеме полета. Многие решения вынуждены были принимать в ущерб здравому смыслу. Так, к Луне летели только два космонавта, а высаживался на нее только один. В стыковочном узле не было внутреннего люка для перехода из одного корабля в другой, и космонавт, вернувшийся с Луны, после стыковки вынужден был возвращаться в ЛОК через открытый космос. Стыковочный узел представлял собой штырь с фиксаторами, а ответная часть — плату с сотовыми ячейками. Время зависания ЛК для выбора места посадки ограничивалось, 15-20 сек. Время автономного существования ЛК было сокращено до 12-16 часов. Прорабатывали даже надувной бытовой отсек. Эти и другие решения усложняли полет и снижали надежность.

Комплекс в весовом отношении «не завязывался», несмотря на все наши усилия. Сергей Павлович приходил в нашу 315-ю комнату 65 корпуса в сектор Садового, садился за мой кульман, молча смотрел на паутину чертежа, понятную лишь конструктору, и, видимо, сделав для себя какие-то выводы, уходил. Когда кто-то из руководителей, подсев рядом, начинал объяснять, что изображено на чертеже, Королев клал ему руку на колено, и не поворачивая головы, тихо говорил: «Помолчи…».

При обсуждении деталей проекта за кульманом наедине с конструктором Сергей Павлович допускал некоторую откровенность, какую вряд ли позволял себе с вышестоящим руководством и даже со своими замами. При обсуждении весовых сводок, будучи опытным авиационным конструктором и понимая наше катастрофическое положение, он иногда уходил от острых вопросов, переводя разговор на другие темы. Например, обсуждал возможность опережающей летной отработки ЛОКа или перспективы его дальнейшего использования в других программах. Иногда просто наступал мне на ногу со словами: «Я из тебя выжму нужный вес», — но нужный вес «не выжимался». Из некоторых аккуратных замечаний Королева мне становилось понятно, что он не верит в возможность опередить американцев, хотя внешне он не позволял себе даже легких намеков на сомнения.

К завершению проекта я так и не смог свести концы с концами в весовых сводках. Королев в очередной раз пришел за кульман, терпеливо выслушал мои жалобы, взял красный карандаш, написал на чертеже число, обвел его кружком и сказал: «Вот что нужно показывать». Мне помнится, что это было 3800 кг. Речь шла о весе ЛОКа после старта к Земле. Разницу между тем, что написал Королев, и тем, что у меня получалось (в тетради я нашел цифру того периода — 4710 кг), я разделил между составными частями пропорционально их массе, и на полученную величину уменьшил лимитные массы всех систем.

Положение с весами было катастрофическим у всех, а не только у нас, и на долгое время. Королев лично «утрамбовывал» системщиков. Как это выглядело, красочно описывает Б.Е. Черток. В конце 1965 года весовая проблема обсуждалась на специальном совещании у М.В. Келдыша.

Хотите открыть автомойку? Тогда Вам нужно знать, проектирование автомойки — задача для опытных технически грамотных специалистов. Именно такие знатоки своего дела работают в компании «Концепт Проект». Составленный ими проект станет не только залогом успеха вашего будущего бизнеса, но и поможет минимизировать расходы на строительство.

Экспедиция на Луну (рис. 1) должна была длиться 11-12 суток и предусматривала следующие этапы. Выведение ЛЗ на ОИСЗ ракетой-носителем H1 (1). Через сутки — разгон ЛЗ к Луне блоком «Г» (2) и его отделение. Доразгон блоком «Д» до заданной скорости на траекторию полета к Луне, две коррекции траектории (3), торможение для перевода ЛЗ на круговую окололунную орбиту (4), коррекция орбиты для перевода на эллиптическую орбиту. Выход космонавта в скафандре (шлюзование через бытовой отсек) из ЛОКа и переход через открытый космос в кабину ЛК.

Рис. 1 Схема экспедиции на Луну

Отделение ЛК с блоком «Д» от ЛОКа (6). Ориентация ЛК, после включения двигателя блока «Д» торможение связки (блок «Д» — ЛК) и сход с орбиты (7). На высоте 1,5-2 км отделение пустого блока «Д» и увод его в сторону. С этого момента автономный полет ЛК: спуск с торможением блоком «Е», маневр, юстировка, посадка на лунную поверхность, амортизация, прижатие (8). В случае невозможности мягкой посадки предусматривалось увеличение тяги двигателя блока «Е» для возвращения ЛК на окололунную орбиту и встречи с ЛОКом.

Пребывание на Луне (9) предполагалось от 6 до 24 часов. Космонавту предстояло определить состояние систем ЛК и скафандра, выйти из ЛК, спуститься на лунную поверхность, установить государственный флаг СССР, развернуть научные приборы, собрать образцы лунного грунта, провести фотографирование ландшафта и телерепортажи с лунной поверхности. Закончив работы на поверхности, он возвращался в корабль, надувал кабину воздухом, закреплял контейнер с образцами лунного грунта, фиксировался сам и отдыхал.

При подготовке к старту необходимо было для включения двигателя выбрать момент определенного расположения ЛОК на орбите относительно ЛК на лунной поверхности. Перед включением двигателя блока «Е» откидывалась кабель-мачта и разрывались электрические и пневмогидравлические связи между ЛВА и ЛПА. Чтобы упорядочить выход газов при работе двигателя, под его сопло выставлялся газоотражательный лоток. Корабль взлетал (10), траектория его выведения плавно изгибалась, и он выходил на исходную окололунную орбиту.

Сближение кораблей на орбите (11) происходило за счет маневров ЛОК. ЛК при этом выполнял лишь ориентацию. После стыковки космонавт из ЛК, взяв с собой контейнер с образцами, переходил через открытый космос в БО ЛОКа. После отдыха и подготовки к возвращению космонавты перемещались в СА, переносили образцы, занимали места в креслах. ЛК вместе с бытовым отсеком ЛОК отделялся, корабль ориентировался, после включения блока «И» разгонялся и переходил на траекторию полета к Земле (12). В полете проводились коррекции траектории (13). Перед входом в атмосферу Земли происходило отделение СА от отсеков (14). СА входил в атмосферу со второй космической скоростью (15), совершал управляемый планирующий спуск и посадку на территории СССР или в акватории Индийского океана.

Вы будете удивлены на сколько можно оптимизировать производство и улучшить качество выпускаемого продукта, применяя неразрушающий контроль, который позволяет проводить диагностику любого объекта и отдельных его деталей, не выводя его из работы! Вбив в любую поисковую систему запрос: “Неразрушающий контроль в Екатеринбурге, Вы попадете на сайт www.ndtural.ru, где сможете приобрести качественные и надежные индукционные нагреватели, пирометры , приборы контроля качества покрытий и многое другое.

Рис. 1. Лунный посадочный корабль — Л К

Лунный посадочный корабль (ЛК) состоит из двух частей: лунного посадочного агрегата и лунного взлетного аппарата. Масса Л К перед спуском на Луну 5560 кг, при взлете с нее — 3800 кг, высота 5,2 м, размер по развернутым опорам посадочного аппарата — 5,4 м (рис. 1).

Модель лунного посадочного корабля

Лунный посадочный агрегат (ЛПА) играет роль шасси при посадке ЛК и состоит из корсета ферменной конструкции максимальным диаметром 2,27 м и лунного посадочного устройства (ЛПУ). На ЛПУ имеются четыре опорные стойки с двумя подкосами каждая, снабженные амортизаторами. На нижних торцах стоек установлены полусферические опоры, заполненные алюминиевыми сотами, деформация которых при контакте с поверхностью Луны позволяет гасить значительную часть энергии. Около верхней части стоек на корсете установлены соплами вверх твердотопливные ракетные двигатели прижатия, которые включаются в момент касания опоры поверхности Луны и «припечатывают» ЛК к грунту, исключая его подпрыгивание и опрокидывание. На ЛПА размещается герметичный навесной приборный отсек с аппаратурой, комплексная исследовательская установка массой 105 кг и другое оборудование, предназначенное для использования до старта Л К.

Схема предполагаемого взлета лунного аппарата

Лунный взлетный аппарат (ЛВА) состоит из кабины космонавта, приборного отсека, отсека двигателей ориентации и ракетного блока «Е».

Кабина космонавта — обитаемый герметичный отсек размером 2,3×3,0 м, собранный из двух полусферических сегментов. В передней части кабины имеется полусферическая вогнутость с иллюминатором. Космонавт в скафандре «Кречет-94» специальным приспособлением фиксируется стоя перед иллюминатором. Кресло пилота отсутствует для экономии объема и массы. Широкий обзор и установленное на иллюминаторе коллиматорное устройство, на которое с помощью оптической системы проецируется место посадки с углом обзора 7°, позволяют космонавту наблюдать процесс автоматической посадки Л К. В случае необходимости он может перейти на ручное управление посадкой, регулируя тягу двигателя блока «Е» и используя двигатели ориентации. Перед космонавтом расположена приборная доска, справа от него — пульт управления Л К. Система управления позволяет выполнить всю программу полета ЛК в автоматическом режиме. В ее составе бортовая вычислительная машина и трехосная гиростабилизированная платформа. В верхней части кабины, над вогнутостью, имеется еще один иллюминатор и широкоугольный визир, позволяющий космонавту наблюдать процесс стыковки с ЛОК и ориентировать свой корабль. На левой стороне кабины расположен открывающийся внутрь овальный люк для прохода. В кабине размещается система жизнеобеспечения. Азотно-кислородная атмосфера кабины с давлением 560 мм рт. ст. позволяет космонавту открывать гермошлем скафандра для приема воды и пищи. Над люком в задней части кабины снаружи установлена видеокамера, поле зрения которой позволяет наблюдать все действия космонавта при спуске и подъеме по трапу, а также на поверхности Луны.

Приборный отсек, герметичный, с размещенными в нем приборами и агрегатами, врезан снаружи в заднюю часть кабины за спиной космонавта. Отсек двигателей ориентации с запасами топлива и расположенным на верхнем торце стыковочным узлом, представляющим собой плоскую плату диаметром 1,08 м с сотовыми ячейками, находится сверху на кабине. Ракетный блок «Е» жестко крепится к нижней части ЛВА. Он обеспечивает гашение скорости спуска ЛК с высоты 1-3 км и горизонтальный маневр при посадке на дальности до нескольких сот метров, а также служит для старта и выведения ЛВА на окололунную орбиту. Масса блока «Е» — 2950 кг. Основной и резервный двигатели с тягой каждого 2050 кгс обеспечивают маневрирование ЛК массой 5560 кг при посадке и 3800 кг при взлете в условиях лунной гравитации.

Для формирования пакета документов, необходимых для узаконивания самовольно возведенной постройки, необходима строительная экспертиза, проведение которой я настоятельно рекомендую доверить квалифицированным специалистам ООО «Строительная Экспертиза и Технадзор».
Получить консультацию и всю необходимую информацию по данной теме Вы сможете на сайте www.expertdoma.ru.

Рис. 1. Лунный орбитальный корабль — ЛОК

Лунный орбитальный корабль (ЛОК) (рис. 1) предназначался для полета экипажа к Луне, по орбите ее спутника и возвращения на Землю. Масса — 9850 кг, при старте к Земле — 7530 кг. Длина — 10,06 м. Хотя ЛОК и имел внешнее сходство с «Союзом», но практически был новым космическим кораблем следующего поколения. В его составе обитаемыми были два отсека — возвращаемый на Землю спускаемый аппарат и бытовой отсек.

Компьютерная модель лунно-орбитального корабля

Спускаемый аппарат — герметичный отсек длиной 2,19 м, диаметром 2,2 м, массой 2,8 т. Фарообразная форма СА и смещенный относительно его продольной оси центр тяжести создавали при спуске в атмосфере подъемную силу. Ее величина и направление действия могли меняться за счет изменения положения аппарата в набегающем воздушном потоке, что позволяло отклонять траекторию спуска в определенном направлении, обеспечивая посадку в заданном районе. Для изменения положения СА в специальных нишах были установлены 8 двигателей системы управления спуском, работающие на перекиси водорода, с тягой 7,5 кгс и 15 кгс. Экипаж — два человека — при старте располагался в креслах «Казбек» в полетных костюмах без скафандров. В верхней торцевой части СА предусмотрен люк для посадки экипажа во время старта, перехода в бытовой отсек и обратно в полете, и выхода из СА после посадки на Землю. В верхней боковой части — другой люк, закрывающий парашютный контейнер, утопленный в корпус СА, в котором размещалась плотно уложенная парашютная система — вытяжной, тормозной и основной купол (площадью около 1000 м²) с двигателями мягкой посадки. Внешняя поверхность СА покрыта толстым слоем специальной твердой теплозащиты. Донная часть его закрыта лобовым щитом с утолщенной теплозащитой, отделяемым на высоте 7 км при спуске на парашюте. В СА находится аппаратура и оборудование систем жизнеобеспечения, терморегулирования, управления бортовым комплексом, измерений, бортовая вычислительная машина, а также системы связи, дозиметрического контроля, телеметрии, медицинская аппаратура, ассенизационное устройство. Перед космонавтами расположен пульт управления системами корабля.

Рис. 2. Скафандр «Кречет»

Бытовой отсек предназначен для отдыха космонавтов, для шлюзования при выходах членов экипажа в открытый космос. Он находится над СА и соединен с ним через люк. Состоит из двух полусфер радиусами 1,1 м и1,15 м, с короткой конической вставкой. Верхняя полусфера такая же, как у БО корабля «Союз». Нижняя полусфера с увеличенным радиусом для люка диаметром 80 см, обеспечивающего проход космонавта в лунном скафандре. В БО размещены стойка для хранения скафандров «Орлан» и «Кречет-94» (для пилота ЛК) (рис. 2), запасы продуктов питания и воды, кинофотоаппаратура и другие системы, используемые до старта к Земле. На ЛОКе, в отличие от «Союзов», рабочее место космонавта при сближении и стыковке и соответствующая аппаратура находятся не в СА, а в БО, чтобы не возвращать их к Земле. На верхней полусфере установлен выпуклый сферический блистер с иллюминатором для прямого наблюдения за процессом сближения и стыковки, пультом управления и средствами фиксации космонавта в скафандре на рабочем месте. Снаружи на Б О имеются антенны системы сближения «Контакт», радиосвязи, поручни для перемещения космонавта по внешней поверхности.

Кроме обитаемых в составе ЛОКа были следующие отсеки.

Приборный отсек с размещенной в нем основной частью аппаратуры расположен ниже СА.

Агрегатный отсек с находящимся в нем ракетным блоком «И» с двигательной установкой для маневрирования на орбите спутника Луны, разгона корабля к Земле и коррекции траектории.

Энергоотсек с электрохимическим генератором и баками для хранения жидкого водорода и кислорода.

Над бытовым отсеком располагался отсек двигателей ориентации комплекса с запасом топлива и стыковочный узел. Корпус корабля покрыт многослойной экранно-вакуумной теплоизоляцией. В нижней части ЛОК имеется базовый шпангоут, стыкуемый с верхней частью переходника, внутри которого находится ЛК.

Состав лунного комплекса (ЛЗ) предполагал следующие компоненты (рис. 1): два пилотируемых корабля — лунный орбитальный корабль (ЛОК) с ракетным блоком «И» и лунный посадочный корабль (ЛК) с ракетным блоком «Е»; ракетный блок «Г» для разгона комплекса ЛЗ к Луне; ракетный блок «Д» для доразгона комплекса ЛЗ до скорости, необходимой для полета к Луне, коррекции траектории полета к Луне, торможения для выхода на круговую орбиту спутника Луны, торможения лунного корабля для схода с орбиты; головной обтекатель, который предохранял весь комплекс от внешних воздействий при прохождении плотных слоев атмосферы.

Рис. 1. Лунный экспедиционный комплекс ЛЗ.

На ракете устанавливались последовательно: блоки «Г», «Д», ЛК внутри переходника, на верхнем торце которого располагался ЛОК. Все элементы закрывались головным обтекателем, сверху которого располагалась мощная твердотопливная ракетная установка системы аварийного спасения. Она, в случае аварии носителя HI, должна была увести верхнюю часть обтекателя и отсек с экипажем в безопасную зону. В штатном полете после прохождения плотных слоев атмосферы верхняя часть обтекателя отделялась, обтекатель раскрывался на две продольные створки и сбрасывался. Общая длина ЛЗ — 43,2 м, максимальный диаметр — около 6 м (по ГО), масса — 91,7 т.

Если Вы живете в Николаевской области и желает освоить иностранный язык, тогда я настоятельно советую Вам не выискивать в газетах объявления с заветными словами “ английский николаев ”, а посетить сайт компании «American English Center», где работают высококвалифицированные специалисты, способные всего за несколько занятий обучить Вас основам английской грамматики и навыкам устной речи.

Более полную и подробную информацию Вы сможете получить по адресу www.americanenglish.ua

Фотография Земли, сделанная с Луны в 2004 году

Советская программа по покорению Луны – это не абстрактная идея «слетать на естественный спутник Земли», а план-минимум, который должен был позволить СССР занять в космосе лидирующие позиции и закрепить за государством статус самой развитого в мире.

«Советских людей будут называть покорителями Вселенной», — однажды сказал С.П. Королев.

Рис. 1.(первый лист сверху) План первоочередных работ по проекту ЛЗ. Сентябрь 1964 года

Рис. 2 а-б. (вторые два листа снизу) Состав документов и материалов предэскизного проекта

Не помню, как именно я оказался в 93 отделе, где мне было поручено заниматься тем же, что и в 9-м отделе — компоновкой, весовой сводкой, составом, но теперь уже лунного экспедиционного комплекса и орбитального корабля. Этим занимались в секторе Виктора Федоровича Садового. В группе, начальником которой был будущий космонавт Олег Григорьевич Макаров, на первых порах работали Валентин Стольников, Владимир Буланов, Изабелла Погосянц, Галина Шишкина, Валентина Лобнева, Галина Балашова, Нина Терешенкова. Я так же, как и в девятом отделе, формировал для всех перечень первоочередных работ (рис. 1-2). Позже присоединились Валентин Бобков, Анатолий Нестеренко, Аркадий Калатьян, ставший впоследствии начальником группы вместо О.Г. Макарова.

В сентябре 1964 года мне поручили срочно подготовить состав документов будущего проекта. Я назвал его предэскизным, поскольку это было самое начало работ. При обсуждении Королев одобрил состав, но изменил заголовок на «эскизный». Эскизный, так эскизный — значит, будут соответствующие глубина проработки и сроки исполнения. Но мы с Макаровым буквально взвились от негодования, когда узнали что сдача намечена на Новый год. Вооружив Бушуева и Прудникова аргументами в пользу смещения сроков, мы отправили их на переговоры. Они не хуже нас понимали, что сроки нереальны. Обменявшись мнениями с Королевым, они вернулись сторонниками его позиции — к Новому году. Однако проект делать нам, и мы решили, что «еще не вечер».

В то время появилась книжечка «ПЕРТ», где впервые описывались методы сетевого планирования и управления сложными целевыми программами. Они позволяли увидеть весь процесс разработок, оптимизировать их последовательность — словом, максимально сократить сроки. Заканчивалась эта книжка фразой, что каждый, прочитавший ее, может считать себя крупным специалистом. Одолев книгу за ночь, наутро я уже чувствовал себя «очень крупным спецом». На ватмане, во весь наш самый большой кульман, мы с Макаровым, с помощью начальников отделов, стали рисовать сетевой график процесса проектирования.

Рис. 3. Первые черновики документов лунного проекта: заголовок в тетради, эскиз компоновки ЛЗ, схема полета ЛЗ, весовая сводка ЛЗ, первый ТЧ Локка, ТЧ спускаемого аппарата

К концу второго дня на графике было отмечено 966 работ. Его полагалось обсчитать. Первый обсчет вытянул цепочку критических событий на 13 месяцев. Оптимизировали — стало 12. Оптимизировали еще восемь раз — ужали до 7,5 месяцев, появилось 11 критических путей, а дальше ни с места. Проект мог быть осуществлен не раньше конца первого полугодия следующего года. Доложили Бушуеву — он проникся доверием к нашим заключениям. Пошли к Королеву. Мы с Олегом остались в приемной. Уже через минуту Бушуев стремительно вышел из кабинета и, не взглянув на нас, стал быстро удаляться по коридору вместе с нашим ватманом и табуляграммами. В итоге мы выпустили эскизный проект к Новому году. В эти три месяца впервые были сформированы весьма приблизительный облик, конструкция, состав систем и весовые сводки лунных кораблей. Сохранившиеся в тетради черновики красноречиво говорят о том, что проект только начал разрабатываться (рис. 3).

Он получился сырым, форсировался под большим давлением Королева, содержал минимальные исходные данные для составных частей, и в дальнейшем мы не один год штопали в нем дыры, восполняя недостающие технические требования. Королев, глядя на готовые тома в красном коленкоре с золотым тиснением, испытывал удовлетворение. Позже я понял, что тома эти нужны ему были для того, чтобы грохнуть ими по столу в одном из высоких кабинетов и сказать: «Вы хотели экспедицию на Луну — вот вам экспедиция на Луну!», но «Где деньги, Зин?».

Комиссия под председательством Келдыша рассмотрела проект, одобрила, и 10 февраля 1965 года он был утвержден, а в феврале был принят и план создания ЛЗ. При его подготовке мне, как «крупному специалисту», пришлось составить длинный сетевой график создания комплекса Н1-ЛЗ. Долгие годы потом отделы планирования и координации на своих юбилеях отмечали этот первый сетевой график в ОКБ-1 как отправную веху своего становления.

Эти грандиозные планы были разработаны лишь с одной целью – выиграть лунную гонку, поэтому, когда в 1969 году на Луну приземлился шаттл Аполлон-13, и на лунную поверхность впервые вступила нога человека – американца Нила Армстронга, они потеряли свою актуальность и были заброшены в долгий ящик

Чтобы перейти вплотную к теме о «лунной гонке» необходимо затонуть такой вопрос, как реорганизация проектных отделов в ОКБ-1.

К лету 1964 года в отделе М.К. Тихонравова были подготовлены материалы для развертывания работ по ТМК, ТОСу и НЭКу. В моей тетради в июле появился заголовок «Хозтовары». Его расшифровка — длинный кульман, рулонный ватман, циркули большие, картон, клей 88-й — говорит о намерениях исполнять в большом масштабе компоновочные чертежи отсеков ТМК для его наземной и летной отработки и, как у нас практиковалось, клеить из картона макеты отсеков. Через месяц, в сентябре, я действительно сидел за самым большим кульманом, какой нашли в КБ, и рассказывал сидевшему рядом Сергею Павловичу, но не о ТМК и ТОС, а как на окололунной орбите космонавт после возвращения с Луны, будет переходить из корабля в корабль. Так для меня начиналась другая — теперь уже лунная эпопея.

Космодром Байконур

Но Постановление от 3 августа 1964 года нарушило марсианские планы Королева, хотя и не стало для него неожиданностью. 13 августа Сергей Павлович собрал большое совещание, на которое были приглашены все главные конструкторы, начальники главков, госкомитетов, председатели совнархозов, участвующие в программе, сотрудники аппаратов ВПК и ЦК, командование ВВС и Ракетных войск, космических средств Минобороны, представители Академии наук, руководители НИИ-4, НИИ-88 и НИИП-5 МО (ныне космодром Байконур). В совещании участвовали В.М. Рябиков, Г.Н. Пашков, СА. Зверев, СА. Афанасьев и Г.А. Тюлин.

В своем вступительном слове Королев отметил, что на столь представительном уровне мы собираемся в связи с тем, что постановление от 3 августа впервые ставит перед нами важнейшую государственную задачу — высадить советского человека на Луну раньше американского. Присутствующим были представлены эффектно оформленные плакаты, иллюстрирующие идею полета на Луну и облик лунного комплекса, который, правда, еще предстояло спроектировать.

Вот так в прошлом веке изобразил советскую космонавтику один из ведущих журналистов Нью-Йорк Таймс

В ОКБ-1 СП. Королев провел реорганизацию. Разработку лунных кораблей он поручил своему заместителю К.Д. Бушуеву, в подчинении которого находился образованный специально для этой цели отдел № 93, куда перешла большая часть сотрудников из 9-го, который возглавил Иван Савельевич Прудников. Марсианским проектом теперь занимался отдел № 92 во главе с Ильей Владимировичем Лавровым с задачей создать макет ТМК для наземной отработки в ИМБП комплекса систем жизнеобеспечения человека в условиях, имитирующих длительный межпланетный полет.

Еще один новый отдел № 90, которому было поручено проведение под руководством заслуженного летчика-испытателя, Героя Советского Союза Сергея Николаевича Анохина, наземные, авиационные и морские испытания с участием человека и формирование отряда космонавтов в ОКБ-1.

Одновременно с необходимыми доработками ракеты H1 началась напряженная деятельность по лунному экспедиционному комплексу ЛЗ.

До выхода вышеупомянутого постановления лунной экспедицией в отделе Тихонравова официально не занимались. Факультативно, как идея, существовала трехпусковая схема. По ней на ОИСЗ тремя пусками H1 выводятся составные части лунного комплекса, собираются, а затем он стартует к Луне, совершает посадку на ее поверхность и возвращается на Землю. Эта схема созвучна идее облетного «Союза»: там три ракеты Р-7 — облет Луны, здесь три ракеты H1 — высадка на Луну.

Энергетически данный вариант крайне невыгоден, а 20-30-тонные посадочные и взлетные элементы могли создать значительные трудности при их отработке в наземных условиях. Да и сборка на ОИСЗ 75-тонных блоков могла преподнести неприятные сюрпризы. Словом, эта схема никаких преимуществ перед той, что была принята Королевым, не имела. При этом нельзя забывать, что речь шла не о том, чтобы попасть на Луну дешевле или проще, а о том, как это сделать раньше американцев. После выговора, полученного от Сергея Павловича, проектанты провели анализ возможных вариантов и пришли к той же схеме, что была принята для марсианской экспедиции.

Такую же схему применили и американцы. Ее почему-то называют «американской», хотя впервые ее придумал и предложил в конце 20-х годов прошлого века советский ученый, один из пионеров космонавтики Ю.В. Кондратюк.

Записи в моих рабочих тетрадях достоверно показывают, что работа над проектом лунной экспедиции началась только в сентябре 1964 года. Но откуда тогда взялся миф о «лунной гонке», которую мы якобы проиграли? Тут требуются некоторые пояснения.

В четвертом томе книги Б.Е. Чертока «Ракеты и люди», который мы уже цитировали, весьма подробно описано несколько больших совещаний, предшествующих 1964 году, на которых Королев представлял лунный проект ЛЗ примерно в том виде, в каком он впервые появился и был утвержден в начале 1965 года. В частности, о нем упоминается в рассказе о заседании экспертной комиссии по защите эскизного проекта ракеты H1 в августе 1962 года. Так был лунный проект в 1962 году или нет?

Поясню этот парадокс 1962 года. Перед заседанием Королев ознакомился с подготовленными мной материалами по оценке 24 вариантов осуществления экспедиции на Марс с применением ЖРД и с эскизами предполагаемых плакатов. На следующий день ко мне прибежал весьма возбужденный инженер из соседнего сектора Володя Зайцев со словами: «СП вчера поручил нам срочно проанализировать разные варианты экспедиции на Луну и сделать такие же плакаты, как у тебя по Марсу. Мы ничего не поняли, покажи, что у тебя есть». Ознакомившись с моими таблицами и эскизами, он убежал.

Спустя несколько дней на заседании комиссии были представлены плакаты лунного комплекса, экстренно подготовленные нашими проектантами-корабелами вместе с ракетчиками Крюкова. Участники совещаний всегда рассматривали красивые плакаты с интересом. Порой они отвлекали от неувязок и нерешенных вопросов, но никогда у нас не считались «липой». Главный конструктор должен был за короткое время пояснить свою техническую идею большому числу уважаемых и весьма занятых руководителей, не всегда подготовленных к ее восприятию. Пояснять ее «на пальцах» было бы простым неуважением, поэтому прибегали к подобным средствам наглядности. Я к этому заседанию, по поручению Королева, также сделал несколько плакатов марсианского комплекса с аэродинамическим торможением, хотя на тот момент кроме идеи «чиркнуть» по марсианской атмосфере у меня ничего не было. Как и «лунные» коллеги, провел не одну ночь за рабочим столом в КБ, чтобы с утра отдать художникам эскизы. Такую «наглядную агитацию» участники совещаний, в зависимости от степени готовности к восприятию, могли расценивать и как детские картинки, и как фундаментальный проект. Все определялось глубиной проработок. За одним и тем же изображением на плакате могли скрываться как двухдневные упражнения сноровистого инженера за кульманом с карандашом и логарифмической линейкой, так и годы напряженного труда многих коллективов и организаций.

В этом и заключается объяснение того парадокса, что многие сотрудники ОКБ-1, наблюдавшие всего лишь «лунные картинки» на разных совещаниях, искренне считали и полагают до сих пор, что все эти годы (1960-1964) в отделе Тихонравова вслед за американцами разрабатывался именно лунный проект. А появлявшиеся иногда там же марсианские плакаты, за которыми стояли серьезные многолетние исследования, они воспринимали как красивые иллюстрации к далекой и несбыточной перспективе. Где-то здесь и берет свое начало пресловутый миф о «лунной гонке».

Толкование снов – эта целая наука, относясь к которой с должным уважением Вы легко сможете узнать, что Вас ждет в будущем и при должном желании даже изменить свою судьбу. Ну вот, к примеру, представьте – Вам приснилось, что Вы ни с того ни с сего начали целовать во сне своего лучшего друга, пса или не дай Бог совершенно незнакомого мужчину… и как же узнать, что означает Ваш сон? Ответ один – посетить сайт sonan.ru, где Вы сможете найти объяснение любому своему сновидению!

Эскиз космического аппарата ТМК. Именно таким его видел на завершительном этапе строительства С.П. Королев

С января 1964 года, в соответствии с главным выводом отчета 1962 года, были развернуты работы по двум направлениям: проектированию тяжелой орбитальной станции (ТОС) для отработки ТМК на ОИСЗ и проектированию ТМК для проведения его наземной отработки в ИМБП (рис. 1). При создании ТОС выбирались оптимальные высоты орбит станции с учетом ее торможения в атмосфере, необходимости одновременной доставки на нее экипажей и грузов и наличия вокруг Земли радиационных поясов.

Рис. 1. Начало работ по тяжелой орбитальной станции (ТОС).

Понимая, какие возможности открываются с появлением на орбите такой станции, Королев поручает сформировать комплексную программу исследований, проводимых на ТОС параллельно с отработкой ТМК. Мы ожидали большого интереса у заинтересованных организаций, однако наши надежды не оправдались. Академия наук и военные отнеслись к новым возможностям с прохладцей. Ни о каких официальных предложениях мне, по крайней мере, в то время не было известно. Тем не менее, такая программа в интересах науки, народного хозяйства и обороны была нами сформирована, и предполагаемые задачи были сгруппированы по следующим направлениям.

Летная отработка ТМК. Автономные и комплексные испытания по соответствующим программам должны были пройти все составные части ТМК: отсеки для отдыха, бытовых нужд экипажа и проведения работ с аппаратурой; оранжерея, силовые установки для проведения маневров, системы обеспечения жизнедеятельности, энергопитания, терморегулирования, ориентации и стабилизации, и другие.

Исследования и эксперименты по созданию новой техники. Проверка новых узлов и агрегатов. Испытания двигательных установок, материалов. Исследования по использованию солнечной энергии. Отработка технологии постройки, монтажа и ремонта внешних сооружений. Изучение принципов создания новой аппаратуры. Отработка системы обеспечения жизнедеятельности (СОЖ) для длительных полетов.

Обеспечение космических полетов. Предстартовый контроль и подготовка космических комплексов. Ретрансляция сигналов «земля — космос» и «космос — земля». Слежение за полетом объектов, определение параметров их движения.

Научные задачи. Изучение деятельности Солнца. Астрономические исследования. Геомагнитные исследования. Изучение космических излучений, микрометеоритов. Метеонаблюдения. Изучение распространения радиоволн. Медико-биологические исследования.

Военные исследования и задачи. Исследование принципов решения военных задач. Испытания систем для решения военных задач. Ведение военной разведки. Оборона станции. Перехват космических аппаратов противника. Изучение принципов поражения наземных целей.

Рис. 2. Модульные элементы ТМК и ТОС

При формировании облика ТОС особое внимание уделялось модульности (рис. 2). Элементы ТМК и ТОС должны были создаваться независимо друг от друга, иметь возможность автономного изготовления, отработки, модернизации, замены, что должно было исключить срыв подготовки всего комплекса из-за неготовности одного из них. Совместимость входных и выходных параметров, геометрия мест стыковки, габариты зон обслуживания составных частей ТМК, а также возможность их доставки на орбиту, стыковки и подключения к системам ТОС должна была обеспечить возможность их замены на модернизированные. А для заменяемых необходимо было предусмотреть возможность складирования, модернизации и ремонтопригодности на орбите.

При формировании перечня исследований особое внимание уделялось совместимости требований к условиям их проведения: к направлению и точности ориентации, к высотам орбит и участию экипажа.

В случаях, когда условия для проведения экспериментов были несовместимы с основным режимом работы станции, экспериментальная аппаратура могла быть размещена на универсальной платформе и доставлена на синхронную орбиту орбитальным буксиром, а при необходимости возвращена на станцию для профилактики и ремонта.

Модульная структура и другие принципы, положенные в основу проектирования ТОС в 1964 году Королевым как первым главным конструктором тяжелых орбитальных станций, на долгие годы определили основные принципы их создания. К сожалению, материалы по ТОС, как и по ТМК, в 1974 году были уничтожены, а идеи Королева начали реализовываться на станциях только через 25 лет — в 1986-1987 годах.

Залог неприступности вашего дома – это, конечно же, крепкий забор! Поэтому я настоятельно рекомендую Вам прямо сейчас вбить в поисковую строку Яндекса запрос: “заборы Ростов”, который определенно точно приведет Вас на сайт www.zabor61.ru. Специалисты сайта в кротчайшие сроки изготовят для Вас качественный железобетонный забор, который прослужит Вам верой и правдой долгие годы.

Правильность выбора принятой схемы экспедиции на Марс с применением ЖРД и аэродинамического торможения должны были подтвердить новые весовые характеристики межпланетного комплекса. Параллельно с анализом компоновочных схем и определением конструктивного облика ТМК было проведено большое количество расчетов по определению характеристик всех его бортовых систем (рис. 1).

Рис. 1. Расчеты характеристик систем ТМК

Рис. 2. Весовые сводки ТМК и посадочного комплекса

Рис. 3. Весовая сводка МПКК

Это позволило провести ревизию весовых сводок всех 24 систем межпланетного и 22 систем посадочного комплексов (рис. 2). В результате определены весовые характеристики в варианте с аэродинамическим торможением (рис. 3). Масса комплекса составила 83,1 т, в том числе: ТМК — 16,8 т, посадочный комплекс — 30 т, разгонный блок — 36,3 т. Затраты веса на обеспечение аэродинамического торможения, включая вес защитного тормозного экрана, составляли по предварительным расчетам примерно 20% (около 20 т) от тормозимого веса, в то время, как вес ракетного блока мог достичь 200% (около 180 т).

Рис. 4. Сравнительные весовые характеристики

Иными словами, большая часть полезного груза, выводимого на ОИСЗ при запусках ракеты H1, приходилась на топливо (около 450 т), необходимое для доставки к Марсу тормозного блока. Сравнительные весовые характеристики двух вариантов — с аэродинамическим торможением и с тормозным блоком — представлены на рис. 4. Так, масса ракетного комплекса для разгона с ОИСЗ к Марсу для обоих вариантов составляет, соответственно, 211 т и 655 т, а масса всего комплекса на ОИСЗ перед стартом — 378 т и 1141 т.

При использовании схемы с аэродинамическим торможением появлялась перспектива существенно снизить общее потребное количество ракет H1. Так, для формирования на околоземной орбите комплекса массой порядка 1200 тонн необходимо 14-15 носителей H1 и время для сборки 3-4 года, что не позволяет относиться к этому варианту серьезно. Если же исключить из схемы тормозной блок и заменить его на тормозные аэродинамические устройства, то ракет может понадобиться всего пять, а время сборки сократится до 1 года. Такой проект имеет право на дальнейшее развитие в качестве основного варианта экспедиции.

В дальнейшем, увеличивая грузоподъемность ракеты H1 до 95 тонн, улучшая весовые характеристики систем межпланетного и посадочного комплексов и снижая вес тормозных устройств за счет их объединения с конструкцией ТМК и ПК, можно было сократить стартовый вес до 350 тонн, а количество ракет до четырех и даже трех. В этом случае вариант полета на Марс на ЖРД, с учетом перспективных возможностей H1 выводить на орбиту до 240 тонн, во всех отношениях был весьма перспективным.

Таким образом, проведенные в отделе Тихонравова в 1960-1964 годах проектные проработки по марсианской экспедиции полностью подтвердили правильность принятого Королевым в июле 1962 года решения ориентироваться на жидкостные ракетные двигатели вместо ЭРДУ. Это избавляло от проблем, связанных с созданием ЭРДУ, которые не решены до сих пор, а с учетом аэродинамического торможения обеспечивало удовлетворительное решение весовых проблем и вселяло твердую уверенность в возможности осуществления пилотируемого полета на Марс до конца 70-х годов.

Красочные, увлекательные и невероятно добрые Мультики Диснея познакомят вашего ребенка с миром волшебства и сказки, где добро всегда побеждает зло, а величайшие ценности – это дружба и любовь.
Потрясающие мультипликационные фильмы Уолта Диснея, на которых выросло уже не одно поколение, можно посмотреть в онлайне только на сайте megogo.net.

Новый облик Тяжелого Межпланетного Корабля

С начала 1963 года, в соответствии со сделанными выводами, продолжалась проработка варианта с аэродинамическим торможением. Суть его в том, что снижение скорости движения экспедиционного комплекса при подлете к Марсу до величины, достаточной для перехода на орбиту его спутника, осуществляется не за счет импульса тормозного ракетного блока, а путем многократного погружения всего комплекса в марсианскую атмосферу. После каждого погружения до высоты 70-100 км и на время порядка 100 секунд комплекс переходит на вытянутую эллиптическую орбиту. В ее апогее при необходимости проводится ювелирная, с малыми затратами коррекция для обеспечения требуемой высоты следующего погружения в атмосферу. Высоты последующих эллиптических орбит постепенно уменьшаются, Примерно после седьмого погружения высота эллиптической орбиты становится равной высоте будущей круговой орбиты. В ее апогее выдается небольшой разгонный импульс, и комплекс переводится на круговую орбиту, исключая последующее погружение.

Рис. 1. Расчеты аэродинамического торможения.

Рис. 2 а-г. Первые схемы ТМК с аэродинамическим торможением. 1962-1963 гг.

Рис. 3. Схема и общий вид МПКК после старта с ОИСЗ. 1964 год

Как же возникла идея аэродинамического торможения? Однажды, обсуждая с Виктором Миненко (мы вместе работали у Лавочкина, в ОКБ-1 он проектировал спускаемые аппараты) параметры входа аппарата в атмосферу Земли при возвращении из марсианского полета, мы обратили внимание, что незначительное отклонение траектории аппарата от заданного коридора входа в атмосферу повлечет либо недопустимые нагрев и перегрузки, либо аппарат, коснувшись верхних слоев атмосферы и потеряв скорость на неопределенную величину, уйдет в полет по нерасчетной траектории. На следующее утро я проснулся с вопросом: а можно ли сместить коридор так, чтобы после «чирканья» траектория стала расчетной? Предварительный анализ показал, что можно (рис. 1.). Идея Тихонравову понравилась, и он рассказал о ней Королеву. Были выданы задания нашим аэродинамикам и в ЦАГИ. Процесс пошел.

Такой оборот дела коренным образом менял весь облик и, в первую очередь, конструктивную конфигурацию комплекса. Вспомнили про крылатую ракету «Буря», на которой можно было начать эксперименты в околоземном пространстве, а для ее запуска использовать носитель H11 — модификацию H1. Пересмотрели все принятые ранее положения на соответствие их новым требованиям. А они оказались весьма существенными. Экспедиционный комплекс при погружении в марсианскую атмосферу будет испытывать нагрузки от скоростного напора и нагрев, допустимые пределы которых весьма ограничены из-за большого количества внешних элементов. Поэтому размеры, форма и прочность элементов должны быть рассчитаны на эти новые условия или защищены от их воздействия. Все это потребовало новых компоновочных схем. Порой приходилось с досадой возвращаться к вопросу искусственной тяжести и искать хотя бы какой-то приемлемый вариант. Эти поиски нашли свое отражение в набросках самых футуристических компоновок, сделанных в тетради (рис. 2). В дальнейшем от искусственной тяжести отказались, компоновка упростилась и уже прорабатывалась сразу на кульмане. Поэтому многих ее интересных вариантов, к сожалению, нет в тетради, а основной, одобренный Тихонравовым и Королевым, воспроизведен по памяти (рис. 3).

Проектирование сводилось к конструктивной увязке многих новых противоречивых требований. В первую очередь, внимание было уделено разработке различных вариантов жесткого экрана, который мог одновременно служить защитой внешних элементов комплекса от воздействия скоростного напора, а также обеспечить ему необходимое торможение при прохождении марсианской атмосферы. Форма защитного экрана была выбрана в виде зонтика большого диаметра, расположенного на лобовом торце комплекса и обращенного выпуклой стороной в сторону набегающего потока. Однако это делало комплекс неустойчивым, поэтому для большей устойчивости аэродинамической конфигурации комплекса хотелось придать ему вид бадминтонного волана. С этой целью планетный посадочный комплекс значительной массы был вынесен за лобовую поверхность тормозного экрана, чтобы обеспечить приемлемую центровку комплекса при движении в марсианской атмосфере. Этим также обеспечивалось беспрепятственное отделение посадочного комплекса для спуска на поверхность планеты. Вместе с ним отделялась и ненужная на орбите силовая часть тормозного экрана, что повышало эффективность его торможения в атмосфере при спуске.

Солнечные концентраторы также проектировались в форме зонтика диаметром 15-20 м, расположенного вокруг отсека оранжереи. Внутренняя его поверхность, ориентированная на Солнце, выполнялась в виде отдельных секций. Форма поверхности каждой представляла собой часть параболоида с собственным фокусом, расположенным на обечайке отсека оранжереи, где для каждой секции устанавливался свой иллюминатор. Всего секций с иллюминаторами предполагалось от 12 до 24. Солнечный поток попадал на секции, отражался ими, концентрировался и направлялся через иллюминаторы внутрь корабля, где с помощью линз Френеля и пленочных отражателей распределялся по потребителям.

Концентратор вместе с оранжереей желательно было располагать на торце комплекса вогнутой стороной наружу для ориентации на Солнце. Но, будучи самой ажурной конструкцией, он, в первую очередь, требовал защиты от скоростного напора и поэтому был конструктивно объединен с тормозным защитным экраном, форма которого была геометрически совмещена с формой концентратора и приближена к параболоиду.

С целью дальнейшего улучшения центровки рядом с посадочным комплексом предполагалось разместить разгонный блок, также имеющий значительную массу. Однако это вступало в противоречие с другими соображениями. Спускаемый аппарат с корректирующей двигательной установкой должен был располагаться с противоположного торца комплекса, обеспечивая тем самым возможность экстренного отделения на околоземной орбите в нештатных ситуациях и безопасность экипажа. Разгонный блок с большим запасом топлива, скомпонованный в единый блок со спускаемым аппаратом, мог значительно повысить маневренные возможности СА, в том числе обеспечить при необходимости возвращение его с экипажем на Землю после разгона комплекса с ОИСЗ на траекторию полета к Марсу.

В пользу этого варианта было и то, что размещение разгонного блока рядом с посадочным комплексом не позволяет его включение для проверки перед стартом с ОИСЗ и для коррекции траектории полета к Марсу. А при его включении для старта с ОИСМ к Земле экипаж в СА будет находиться в перевернутом положении.

Приведенные соображения — лишь незначительная часть противоречивых требований, которые пришлось увязывать при выборе оптимальной компоновки марсианского комплекса. Сюда же можно отнести и размещение панелей солнечных батарей площадью 85 м², радиаторов и жалюзи системы терморегулирования площадью 34 м², антенн, обеспечение необходимых полей зрения оптических датчиков системы ориентации, взаимное расположение обитаемых отсеков, выбор оптимального соотношения диаметра и длины комплекса и многое другое. Все эти проблемы приходилось решать при проектировании. Большинство из них нашли отражение в тетради в виде конкретных ежемесячных планов всех участников работ.