Начало похода феодалов

Поход крестьянской бедноты, так плачевно закончившийся для большинства его участников, явился только прологом последовавших за ним событий «большого» крестового похода. В этом походе решающая роль принадлежала западным рыцарям и знати. Они отправились на «священную войну» тогда, когда опередившие их крепостные либо находились на дороге к своей гибели, либо уже сложили свои головы.

В августе 1096 г. тронулось в путь большое феодальное ополчение из Лотарингии. Предводительствовал им герцог Нижней Лотарингии Готфрид IV, именуемый обычно Готфридом Бульонским (по названию главного герцогского замка — Бульона — в Арденнах). Герцогский титул и знатное происхождение (Готфрид вел свой род от Карла Великого) не гарантировали прочности его владений: полным властелином он был только в Антверпенском графстве да в замке Бульон; остальная же часть Нижней Лотарингии была пожалована ему германским императором только на правах бенефиция. Готфрид IV быстро откликнулся на призыв папы: на Востоке он надеялся обеспечить себе более прочное положение.

К Готфриду Бульонскому присоединился его младший брат Балдуин, бывший церковнослужитель, алчные наклонности которого не удовлетворяла пастырская деятельность. Балдуин не имел на родине никаких владений, и желание приобрести их во что бы то ни стало было главным стимулом, побудившим его принять участие в «священной войне». К Готфриду Бульонскому примкнули многие из его лотарингских вассалов со своими вооруженными отрядами, а также немецкие рыцари с правого берега Рейна. Эта рыцарская армия направилась к сборному пункту крестоносцев — Константинополю — по той же дороге, по которой недавно прошли отряды бедноты, т. е. по рейнско-дуиайской дороге, через Венгрию и Болгарию.

Легенды более позднего времени превратили Готфрида Бульоиского в главного героя первого крестового похода. На самом деле этот представитель феодальной знати, совершенно не отличавшийся военными дарованиями, играл во всем предприятии весьма скромную роль, и как раз его полная посредственность сослужила ему впоследствии определенную службу.

Гораздо более видными фигурами в крестовом походе были предводители феодальных ополчений, собравшихся в Южной Италии и во Франции.

Нормандских рыцарей Южной Италии возглавил князь Боэмунд Тарентский. Это был один из самых алчных феодальных хищников — из тех, кто участвовал в первом крестовом походе. О целях, которые он преследовал, отправляясь в поход, свидетельствует уже его прошлое. Боэмунд давно враждовал с Византией. Еще в начале 80-х годов, участвуя в походе своего отца Роберта Гвискара, Боэмунд стремился добыть себе земли на Балканском полуострове.

Греки нанесли ему тогда поражение. Теперь этому князю вновь представлялся удобный случай реализовать свои давнишние захватнические намерения,— если не за счет Византии, то на Востоке. Владения Боэмунда в Южной Италии были сравнительно невелики: он унаследовал лишь небольшое княжество Тарент. Поход на Восток, к которому призвал папа, открывал перед князем Тарент-ским широкие возможности. О богатствах восточных стран, о раздорах тамошних правителей он был хорошо осведомлен: вести об этом заносили купцы из Бари и Амальфи. Основать обширное независимое княжество на Востоке стало заветной целью Боэмунда. Он обладал недюжинными военными и — что было не менее существенно — дипломатическими способностями и с самого начала принялся обдуманно и методически проводить в жизнь свои планы.

Когда Боэмунд во время осады восставшего Амальфи объявил, что принимает крест, его примеру последовали племянник — безудельный и потому особенно воинственно настроенный рыцарь Танкред, хитрый, алчный и полностью лишенный качеств военачальника авантюрист, двоюродные братья Боэмунда и многие мелкие сеньеры Южной Италии и Сицилии.

Войско Боэмунда Тарентского, наиболее одаренного, умного и едва ли не самого жадного среди вождей крестоносцев, в октябре 1096 г. погрузилось на корабли в Бари и, переплыв через Адриатическое море, высадилось в Эпирской гавани Авлоне, на западном берегу Балканского полуострова. Отсюда италийские нормандцы через византийские Македонию и Фракию двинулись к столице империи.

В октябре 1096 г. в крестовый поход отправилась также большая армия из Южной Франции. Ею предводительствовал владетельный и знатный сеньер Раймунд IV Сен-Жилльский (замок Сен-Жилль был его главной резиденцией), граф Тулузский и маркиз Прованский. Безудержное стремление еще больше расширить свои и без того значительные владения уже в 80-х годах вовлекло Раймунда IV в испанскую реконкисту. Однако подобно тому, как Боэмунд Тарентский ничего не достиг в Греции, Раймунд IV потерпел фиаско в испанской авантюре. Эта неудача еще сильнее разожгла его предприимчивость. Давно связанный с папским престолом и даже формально являвшийся вассалом папы, Раймунд IV, невзирая на свой почтенный возраст (ему было далеко за пятьдесят), первым отозвался на клермон-скую речь Урбана II.

Французский хронист Бодри Бургейльский описывает эффектную сцену, произошедшую в Клермоне тотчас после того, как папа закончил свою речь: здесь появились послы Раймунда Тулузского, которые во всеуслышание объявили о желании графа Сен-Жилля выступить, по призыву апостольского престола, в поход за дело христианства. Появление графских послов в Клермоне было заранее подготовлено, а все действия графа в принципе согласованы с Урбаном II. Еще по пути в Клермон в сентябре 1095 г. папа заезжал к своему вассалу для того, чтобы заручиться его согласием на участие в крестовом походе. Для папы было весьма важно привлечь в число активных сторонников затевавшейся им крестоносной экспедиции одного из крупнейших князей Южной Европы: инициатива графа Сен-Жилля послужила бы примером для других сеньеров и рыцарей. Раймунд IV с готовностью пошел навстречу пожеланиям Урбана II,— захватническая война на Востоке вполне соответствовала его интересам. Таким образом, еще до официального провозглашения крестового похода граф Тулузский встал в ряды его активных будущих участников, а церемония, исполненная его послами на Клермонском соборе, была лишь пустой, хотя и эффектной формальностью.

Раймунд Тулузский в течение целого года тщательно готовился к тому, чтобы вступить со своими людьми «на стезю господню». Он рассчитывал прочно обосноваться на ‘Востоке,— недаром граф захватил с собой в поход и супругу — Эльвиру Кастильскую, и младенца-наследника.

Стремление создать на Востоке собственное княжество у графа Сен-Жилля, как и у Боэмунда Тарентского, стояло на первом плане. Религиозные соображения играли лишь подчиненную роль.

Оба особенно настойчиво стремились к достижению этой цели еще и потому, что им было крайне важно заполучить в свои руки опорные пункты торговли Запада с Востоком — торговые города Восточного Средиземноморья. Ведь Боэмунд Тарентский был князем апулийского города Бари, купцы которого еще в X в. поддерживали торговые связи и с Византией и с Сирией, а Раймунду Тулузскому были подвластны многие южнофранцузские города, как раз начинавшие подниматься в то время. Соединить в своих руках крайние звенья торговой цепи, протягивавшейся из Западного в Восточное Средиземноморье, было чрезвычайно заманчиво. Оба прекрасно понимали выгоду, которую могло бы принести обладание богатыми левантийскими городами. Средиземноморская торговля развертывалась все шире и шире. Почему же было не попытаться использовать для обогащения и этот источник?¹

Под знаменем Раймунда IV встало большое количество средних и мелких феодалов в Южной Франции, в том числе несколько епископов. Среди них находился папский представитель (легат) в крестоносном войске — епископ Адемар Монтейльский из Пюи, который должен был блюсти интересы римской церкви.

Южнофранцузское феодальное ополчение в октябре 1096 г. двинулось через Альпы, вдоль берегов Адриатики, миновало Истрию, Далмацию и далее пошло той же дорогой, что и рыцари Боэмунда, к византийской столице.

В это же время за оружие взялись сеньеры и рыцари Северной и Средней Франции. Раньше всех собрался в дорогу младший брат французского короля, знатный рыцарь, владевший лишь небольшим графством и потому упорно стремившийся к власти и богатству,— Гуго Вермандуа. Он собрал небольшой отряд из своих и королевских вассалов и еще в августе 1096 г. направился в Италию, а оттуда, из Бари,— морем к берегам Греции. Этому незадачливому авантюристу (между прочим, к нему пристали некоторые рыцари, уцелевшие от разгрома под Никеей осенью 1096 г.) с первых же шагов не повезло: у восточных берегов Адриатики буря разбила его корабли, многие спутники Гуго погибли, а сам он был выброшен на берег близ Диррахия и доставлен к византийскому двору.

Ср. В. В. Стоклицкая-Терешкович. Борьба между западноевропейскими государствами за преобладание на Средиземном море в эпоху крестовых походов. «Изв. АН СССР, сер. ист. н философии», 1944, № 5,. стр. 215.

Несколько позже двинулись в путь большие феодальные ополчения французских рыцарей под предводительством Роберта, герцога Нормандского, Стефана, графа Блуа, и графа Роберта II Фландрского. У себя дома Роберт Нормандский, старший сын Вильгельма Завоевателя, находился в стесненных обстоятельствах: в постоянных войнах с братом, английским королем Вильгельмом II Рыжим, он безуспешно оспаривал свои права на престол и едва не лишился Нормандии. Крестовый поход избавлял его от всех этих неурядиц, а впереди сулил завоевание новых земель. Различные чисто мирские побуждения толкнули к участию в походе и достаточно богатого, но жадного графа Блуа, оказавшегося впоследствии весьма трусливым «ревнителем христианской веры», и Роберта II Фландрского.

К герцогу Нормандскому примкнули не только его французские вассалы, но и бароны и рыцари из Англии и Шотландии; изрядное количество крестоносцев потянулось и за двумя другими предводителями.

Все эти войска французских и отчасти английских рыцарей, перейдя через Альпы, в ноябре 1096 г. прибыли в Италию и большей частью остались здесь на зиму. Только весной следующего года они из Бриндизи направились морем в Диррахий, а оттуда по старинной дороге древнеримских времен — Via Egnatia (через Охриду, Фессалоники, Родосто, Селимврию) — в Константинополь.

Так, разными путями, но примерно из одинаковых побуждений двинулись на Восток ополчения феодалов Запада. Впрочем, они состояли не из одних «благородных». За рыцарями пошло немало бедняков из крестьян, надеявшихся, что хотя бы в дальних странах им удастся добиться лучшей доли.

Конечно, рыцари и сеньеры были несравненно лучше подготовлены к «богоугодному делу», на которое их призвал римский первосвященник, чем толпы первых крестоносцев. Они постарались запастись средствами на дорогу.

Одни отняли последнее у своих крестьян. О немецких графах Циммернских современный летописец рассказывает, что эти «воины божьи» перед отправлением в поход без зазрения совести ограбили своих людей, «особенно в селе Рулингхофен, так что после их ухода в этом селе был большой плач».

Другие, не довольствуясь своими, незадолго до начала похода обобрали крепостных своих соседей. Граф Роберт II Фландрский воевал с епископом Камбрэ и, по словам хрониста, ограбил «страну [епископа] так, что она осталась без землепашцев, и не было там быков, коров и другого скота, и мужчины и женщины, и взрослые, и дети убегали просить милостыню в других краях».

Третьи, перед тем как двинуться на «священную войну», сочли за лучшее распродать или заложить свои земли и другое имущество (полностью или частично). Этим, к слову сказать, не преминула воспользоваться церковь, чтобы увеличить свои земельные владения и богатства. Церковные феодалы Южной Франции, стараясь не упустить благоприятный момент (падение цен, нужда крестоносцев в деньгах), лихорадочно скупали имения сеньеров, собиравшихся в крестовый поход. Так же действовали духовные пастыри в Лотарингии и других областях. Готфрид Бульонский заключил сделки с льеж-ским и верденским епископами: за 3 тысячи марок серебром он продал им ряд своих поместий и даже родовой замок Бульон заложил первому из них. Подобным же образом поступили с некоторыми своими владениями Раймунд Тулузский и многие из его будущих соратников из Лангедока. Роберт Нормандский не остановился перед тем, чтобы все свои земли заложить английскому королю за 10 тыс. марок, и т. д.

Запасаясь деньгами, знатные сеньеры обеспечили себя всем необходимым для похода. Их примеру старались следовать и феодалы меньшего ранга, которые распродавали свои права (право охоты, суда) и закладывали недвижимость. Так, некий рыцарь Ашар заложил Клю-нийскому аббатству свое поместье Монмерль за 1000 лионских су и за 4 мулов¹. Как видно из сохранившихся документов, клюнийские монахи, на словах порицавшие алчность и корыстолюбие, на деле не прочь были умножить богатства своих обителей за счет крестоносцев.

¹ I. Le Febvre. Ук. соч., стр. 165.

Вооружение и снаряжение рыцарского войска было значительно совершеннее, чем у крестьян. Относительно более правильной была и его организация,— но только относительно.

Феодально-рыцарские ополчения с самого начала крестового похода не представляли собой единого войска. Это были отдельные отряды, почти не связанные одни с другими. Каждый сеньер отправлялся со своей дружиной. Не было ни высших, ни низших предводителей, ни общего командования, ни общего маршрута или плана кампании. Состав отдельных ополчений, стихийно группировавшихся вокруг наиболее именитых феодалов, часто менялся, так как рыцари-воины подчас переходили от одного предводителя к другому, в зависимости от материальных выгод, которые, как им казалось, мог сулить этот переход.

Еще не достигнув Константинополя, эта разбойничья рать «наместника святого Петра» запятнала себя серией грабежей и насилий. Лотарингские рыцари разграбили всю нижнюю Фракию. Жестокие насилия над населением Эпира, Македонии и Фракии чинили нормандские рыцари Боэмунда Тарентского. Не менее дикими разбоями ознаменовали свой переход через Далмацию «защитники христианской веры» из войска графа Тулузского. Южнофранцузский летописец Раймунд Агильерский, являвшийся капелланом графа во время похода, в своей «Истории франков, которые взяли Иерусалим», рассказывает о том, как земледельцы Далмации отказывались продавать что-либо рыцарям и давать им проводников, как при приближении крестоносцев они бежали из своих сел, убивали скот, лишь бы он не достался воинам с крестами на знаменах, шедшим с Запада. Жители Славонии (Далмации) видели в крестоносцах, прежде всего, грабителей и насильников. Да они и были такими на самом деле. «Наиболее выдающийся», по характеристике Рэнсимена, крестоносец — Раймунд Тулузский снискал себе печальную известность в Далмации своими зверствами по отношению к местному населению. Однажды он, например (об этом рассказывает не без гордости его капеллан), приказал выколоть глаза и отрубить руки и ноги далматинцам, захваченным в плен его рыцарями. Во фракийских городах Рузе и Родосто рыцари графа Сен-Жилля, по словам того же летописца, взяли огромную добычу. Они атаковали Рузу с воинственным кличем «Тулуза, Тулуза!» и, ворвавшись в город, предались дикому грабежу. Весь путь западных крестоносцев по Балканскому полуострову сопровождался разнузданными грабежами и разбоями. Но это было лишь начало. Во всей своей неприглядности поведение «христовых воинов» выявилось позднее.

Пишете интересные статьи на исторические тематики, но почитателей вашего титанического труда можно пересчитать по пальцам. Значит пришло время с головой погрузиться в изучения материалов, описывающих продвижение сайтов. Если, прочитав первые предложения, Вы поняли, что вывести Ваш горячо любимый сайт в топ по необходимому запросу Вам не под силу, тогда советую обратиться к профессионалам, которых Вы сможете найти по адресу www.primeadv.net.

Папская программа создания теократической монархии. Первые наброски плана крестового похода. Часть I

Создание клюнийской конгрегации под главенством римских пап и внутрицерковные реформы содействовали укреплению позиций папства.

Римская курия становилась центром, который один только и мог претендовать на то, чтобы выполнить роль организатора и объединителя распыленных сил господствующего класса. Со времени правления Григория VII (1073—1085) папство стало все настойчивее изъявлять притязания на верховенство не только над христианской церковью (эти притязания вытекали из стремления еще более упрочить положение, завоеванное в результате клюнийского движения), но и над светскими государями. Григорий VII сформулировал своего рода программу установления «всемирного» владычества римских пап. Князья и короли — не более, как вассалы римского престола. Папа вправе распоряжаться коронами, назначать и смещать не только епископов, но и герцогов, королей, императоров. Всякая власть действительна лишь постольку, поскольку она исходит от главы церкви. Иначе и быть не должно: бог «дал власть святому Петру вязать и решить па небесах и на земле» — с заносчивостью писал Григорий VII архиепископу Герману Мецскому (в 1076 г.).

У Григория VII сложился план создания некоего мирового государства во главе с римским папой в роли неограниченного властителя. В эту теократическую¹ монархию должны были войти все «христианские» государства.

Григорий VII не ограничился отвлеченными богословско-теоретическими рассуждениями. Были сделаны попытки реализовать эти реакционные, противоречившие ходу исторического развития идеи установления всемирного папского владычества. Григорий VII упорно добивался от английского короля Вильгельма Завоевателя покорности апостольскому престолу: «Ты должен повиноваться мне без всяких колебаний, дабы ты мог унаследовать царство небесное».

¹ Теократия (греч.— «боговластие») — государственный строй, при котором верховная власть принадлежит духовенству.

Он требовал от французского короля Филиппа I невмешательства в церковные дела: папа своей властью должен ставить епископов во Франции. Если король не подчинится, то «французы, пораженные мечом анафемы, откажутся впредь повиноваться ему». Венгерскому королю Гейзе I папа заявлял, что «королевство венгерское принадлежит святому престолу». В Польше он отлучил от церкви Болеслава II. Испанию Григорий VII рассматривал как вотчину св. Петра. Даже на далекой Руси пытался папа утвердить господство римского «наместника божьего», пользуясь распрями среди киевских князей: в 1075 г. он вручил власть над Киевской Русью изгнанному оттуда князю Изяславу, который, изменив родине, признал себя вассалом папы и согласился, в случае возвращения ему Киева, сделать Киевскую Русь леном апостольского престола¹.

Григорий VII самым серьезным образом намеревался принудить всех «христианских королей» к ленной присяге, а следовательно, и к обязательным ежегодным взносам в папскую казну.

Наиболее длительным и напряженным оказалось столкновение папства с императорами «Священной Римской империи», вылившееся в многолетний конфликт различных феодальных группировок Германии и Италии (он известен в истории под не совсем точным названием «борьбы папства с Империей» или «борьбы за инвеституру»). Борьба эта продолжалась и при преемниках Григория VII.

Таким образом, клюнийские папы выступили в XI в. как «цезари в первосвященнических рясах», по меткому выражению немецкого историка В. Нордена. Господство, власть — вот что стало их лозунгом². Конечно, причины этого — вовсе не в честолюбии или властолюбии того или иного папы: они лежат глубже. Политические притязания наместников «святого Петра», тенденции к созданию «универсальной» папской теократии были лишь внешним проявлением и показателем того, какое значение приобрели в Европе в XI в. римско-католическая церковь и ее центр — папская курия.

¹ Б. Д. Греков. Киевская Русь. Госполитиздат, 1953, стр. 496.

² W. Nor den. Papsttum und Byzanz. Berlin, 1903, S. 56.

Ко второй половине XI столетия, т. е. ко времени серьезного обострения социальной борьбы на Западе, католическая церковь оказалась самой крепкой, централизованной, располагавшей огромными богатствами феодальной организацией. Такое положение делало ее кровно заинтересованной в решительном укреплении феодального режима. Вот почему папство возымело намерение не только защитить материальные интересы самой церкви, но и стать организующим центром разрозненных сил феодалов. Отсюда — и притязания Рима на «всемирное» владычество. Последнее вовсе не было самоцелью: это было скорее средством для достижения цели — основательного упрочения позиций феодального землевладения перед лицом «смут», раздиравших Запад в XI столетии.

Существенной составной частью этой программы было стремление папства ликвидировать самостоятельность восточной, греко-православной церкви¹. Именно в связи с этими попытками возникли и первые наброски плана организовать завоевательный поход на Восток. Этот план был предложен не кем иным, как Григорием VII. Ближайшая цель его состояла в том, чтобы, поставив греческую церковь под начало апостольского престола, проложить дорогу к подчинению папской власти и самой Византийской империи. Это значительно расширило бы материальные ресурсы римско-католической церкви и облегчило бы папству осуществление его универсалистской программы на Западе, особенно в отношении «Священной Римской империи».

Для проведения в жизнь этих широких замыслов папство воспользовалось переменами в международной обстановке, которые произошли к началу 70-х годов и крайне отрицательно отразились на положении Византии.

¹ Окончательный раскол («схизма») или разделение церквей, т. е. образование римско-католической и греко-православной церквей, вызванное различием социально-политических судеб стран, входивших некогда в Западную и Восточную Римскую империи, произошел в 1054 г. Догматические расхождения и ритуальные различия между «латинской» и «греческой» церквами были незначительны, хотя именно они с самого начала сделались предметом ожесточенных споров богословов и церковников Запада и Востока. За этими спорами всегда стояли политические противоречия и интересы определенных групп феодального общества «латинского» Запада и «православной» Византии, в частности противоречия, вытекавшие из стремления установить господство над южнославянскими и западнославянскими странами.

Наследница Римской империи на Востоке давно уже растеряла многие из своих прежних владений. Территориальную основу Византийской империи составляли теперь главным образом Балканы и Малая Азия. Но и эти владения Византийского государства становились все более непрочными. В то же время византийские города играли еще важную роль в средиземноморской торговле; в особенности Константинополь был средоточием значительных богатств. В середине XI в. владения Византии начали тревожить тюркские кочевники — печенеги, захватившие к тому времени огромное степное пространство на юге Восточной Европы — от северных берегов Нижнего Дуная до Днепра и далее, к востоку от него. С 1048 г. печенежские ханы стали совершать частые набеги на византийскую территорию; печенеги опустошали Болгарию, Македонию, Фракию, доходили до Адрианополя и угрожали самой столице — Константинополю. Когда же в .начале 50-х годов эта опасность миновала,— Византии удалось очистить пределы Фракии и Македонии от печенегов,— их сменили другие кочевники: огузы-торки, половцы. Опасность набегов степных кочевников на многие годы нависла над империей.

Но еще более грозным оказался для нее натиск тюркских кочевых племен, явившихся с Востока — из Средней Азии. Это были сельджуки. В 40-х годах они овладели южнокаспийскими областями, Западным и Центральным Ираном, а в 1055 г., покорив Месопотамию, заняли Багдад — столицу некогда могущественного халифата Аббасидов. Завоевания сельджуков на этом не остановились. В правление султана Алп-Арслана (1063—1072) сельджуки вторглись в Армению, большая часть которой находилась тогда под властью Византии. Они воевали с Грузией и во все большем количестве просачивались непосредственно в византийские провинции Малой Азии — в Каппадокию и во Фригию.

В Византии вспыхнула паника. Военная опасность со стороны сельджуков дала перевес в междоусобной борьбе феодальных партий малоазиатским динатам — «военной партии». Корону захватил способный военачальник Роман IV Диоген (1068—1071). Он попытался остановить продвижение сельджуков. Однако и в этот критический для Византии момент правящие группировки руководствовались своими корыстными интересами. При дворе Романа IV гнездилась измена. Разведка сообщала ложные сведения о неприятеле. Командиры войска были деморализованы, дисциплина среди солдат подорвана. В 1071 г. в битве с сельджуками при Маназкерте — севернее озера Ван (в Армении) — византийское войско потерпело страшное поражение. Роман IV попал в плен. Тем временем в Константинополе на престоле утвердился ставленник столичной бюрократии Михаил VII Дука. Византийцы отказались даже внести выкуп за пленного императора. Он был отпущен Алп-Арсланом на слово, но по возвращении Романа IV в Византию приближенные нового венценосца схватили его и, ослепив, по византийскому обычаю, заключили в темницу.

В результате катастрофического для Византии поражения при Маназкерте империя потеряла свои богатые малоазиатские провинции; ей удалось удержать за собой лишь немногие прибрежные города на западе полуострова. По выражению одного историка, из окон императорского дворца в Константинополе теперь можно было видеть на востоке горы, которые уже не принадлежали империи. Византия оказалась в руках завоевателей в короткий срок, прежде всего в силу того, что общественные порядки, утверждавшиеся сельджуками, несли вначале некоторое облегчение массам крепостного крестьянства Малой Азии, стонавшего под игом повинностей, которыми оно было обязано византийским вельможам-феодалам, и под тяжестью государственных налогов империи¹.
У сельджуков тогда еще только складывались феодальные отношения.

Но для господствующих классов Византии последствия поражения при Маназкерте были катастрофичными: половина Византийской империи оказалась завоеванной сельджуками; другая половина находилась в состоянии полнейшей анархии. Феодальная знать то и дело устраивала мятежи против Константинополя, выдвигая своих ставленников на императорский престол. Государство дробилось на полусамостоятельные феодальные владения.

¹ М. В. Левченко. История Византии. М., 1940, стр. 196.

Всеми этими обстоятельствами и поспешил воспользоваться Григорий VII для того, чтобы целиком подчинить греческую империю влиянию Рима. Обессилевшая в борьбе с сельджуками, ослабленная изнутри, Византия казалась ему легкой добычей.

Вначале Григорий VII прибег к дипломатическим средствам: в 1073 г. он вступил в переговоры с Михаилом VII Дукой о том, чтобы «возобновить древнее, богом установленное согласие,— как писал Григорий VII византийскому императору летом 1073 г.,— между римской и константинопольской церквами». Папа хотел навязать Византии церковную унию на условиях полного подчинения греческой церкви Риму. Однако непомерные требования Григория VII, выдвинутые им во время переговоров, натолкнулись на оппозицию в Константинополе. Вот тогда-то у папы и возникла мысль добиться своих целей вооруженной силой. Он задумал организовать военный поход в сторону Византии, скрыв свои истинные цели под лозунгами защиты христианской веры и помощи грекам против мусульман — сельджуков.

Почему было не попытаться осуществить на востоке то, чего не удалось достигнуть на западе (в Испании)? Почему было не направить к Константинополю рыцарскую вольницу, которая терпела неудачи в испанской реконкисте, а заодно и «мятежное» крестьянство,— к тому же с несомненной пользой для папского престола?

Не прошло и нескольких месяцев после начала дипломатических переговоров с Константинополем, как Григорий VII в 1074 г. обратился с посланиями к графу Гийому I Бургундскому, затем к императору Генриху IV, своему будущему заклятому врагу, к маркграфине Матильде Тосканской, наконец, «ко всем верным святого Петра» — с призывом принять участие в задуманной им войне на Востоке. Папа звал выручить восточную церковь из беды и не скупился на обещания небесных наград тем, кто согласится воевать с неверными. «Бейтесь смело,— увещевал папа верующих,— чтобы снискать в небесах славу, которая превзойдет все ваши ожидания. Вам представляется случай малым трудом приобрести вечное блаженство».

Не исключено, что призыв Григория VII нашел отклик среди тех, к кому он был обращен. По крайней мере, сам папа в конце 1074 г. уверял Генриха IV, что ему удалось уже собрать армию свыше 50 тысяч человек (итальянцев и ультрамонтан, т. е. французов) для заморского предприятия против язычников. Имеются основания думать, что папу поддерживали некоторые феодальные магнаты Южной Франции и Италии,— такие, как графы Гийом Бургундский и Раймунд Тулузский, которые еще в 1067 г. поклялись папе Александру II прийти своими вооруженными силами «на защиту дел святого Петра».

Григорий VII придавал огромное значение затевавшемуся им предприятию. В своих письмах он несколько раз повторял, что намерен сам стать во главе войска западных христиан и «отправиться за море». Замысел папы был очень прост: целью похода объявлялась поддержка братьев по вере, спасение христиан-греков от «неверных»¹. Такой проект должен был встретить благосклонное отношение у рыцарства и в крестьянской массе Запада — среди тех слоев, которые, с санкции папства, уже до этого выступали под религиозным флагом против арабов в Испании. «Я верю,— пишет папа Матильде Тосканской,— что в этом деле нам окажут содействие многие рыцари».

В действительности лозунги защиты христианской веры призваны были замаскировать намерения Рима, ничего общего не имевшие со спасением восточного «христианства», о чем папу никто, собственно, и не просил. Религиозные интересы, о которых так красноречиво говорил Григорий VII в своих посланиях на Запад, в глазах этого церковного политика, по существу, никогда не имели первенствующего значения. Переписка Григория VII свидетельствует, например, о том, что он не считал нужным настаивать на каких-либо принципиальных различиях между христианством и исламом, когда этого требовали политические интересы Рима. В 1076 г. в письме к мусульманскому князьку аль-Насиру (в Алжире) папа заявил без обиняков, что «мы и вы веруем в одного бога, хотя и разными способами», что «мы все равно почитаем его и воздаем ему ежедневные хвалы, как творцу небесному и управителю этого мира».

Возможно, впрочем, что намерения Григория VII простирались много дальше Константинополя: папа, правда несколько мимолетно, писал Генриху IV о проектах выступить «вооруженной рукой против врага господа и под собственным его (бога) водительством дойти до гроба господня», т. е, до Иерусалима.

Вернуть греческую церковь «в лоно» римской, иначе говоря — овладеть богатствами греко-православной церкви, расширить сферу влияния католицизма за счет Византии, насильственным путем включив ее в орбиту папского воздействия,— таковы были ближайшие цели Григория VII. Папа утверждал в своих письмах, что «хотел бы положить душу свою» за заморских братьев-греков. Но, конечно, он меньше всего думал об этих «братьях». Его занимало другое: Григорий VII стремился восстановить единство церквей под своей властью, чтобы овладеть доходами не только католической, но и православной, греческой церкви.

В осуществлении широких политических планов папства деньги играли далеко не последнюю роль. Григорий VII был тесно связан с римскими ростовщиками и менялами. В 1074 г. он энергично выступил в защиту итальянских купцов, ограбленных на ярмарке в Сен-Дени французским королем Филиппом I, а через два года оказал покровительство римским купцам, которые отправились с торговыми целями в североафриканский город Бужи, к аль-Насиру¹.

Папству были особенно близки интересы восточной торговли. Для воздействия на чувства верующих, все более склонных становиться на путь «мятежа» и неповиновения, необходимы были сильные средства. В X—XI вв. возрастает великолепие католического культа. А это, естественно, порождало у церкви определенные экономические нужды. В Риме был весьма значителен спрос на восточные товары, так как слабо развитая промышленность Западной Европы не могла удовлетворять увеличивавшуюся потребность церкви в утвари, художественных изделиях, мазях, благовониях, фимиаме, ладане. Даже некоторые новейшие буржуазные историки (Р. С. Лопес) приходят к выводу, что политику Григория VII определяли в целом материальные интересы ².

Благочестивые призывы Григория VII к «верным святого Петра» в 1074 г. по сути дела предвосхищали лозунги будущего крестового похода. Деятельность Григория VII по подготовке в середине 70-х годов рыцарской войны «в защиту Византии» явилась одним из исходных пунктов плана организации крупного завоевательного похода на Восток; плана, складывавшегося в папской курии и непосредственно связанного с теократической политикой «цезарей в первосвященпических рясах».

¹ R. S. Lopes. Le facteur economique dans la politique africaine des napes. «Revue historique», t. CXCVIII, 1947, p. 180.

² Там же.

Григорий VII не сумел осуществить свои замыслы. Западные дела надолго отвлекли его внимание от Византии. Но все же он и в дальнейшем не раз пытался подчинить ее. После свержения в 1078 г. Михаила VII Византия снова стала ареной ожесточенной борьбы феодальных партий. Этим воспользовался Роберт Гвиекар, который напал на итальянские владения империи. Летом 1080 г. Григорий VII благословил Роберта Гвискара на войну против Византии.

Папа потребовал, чтобы католическое духовенство Южной Италии призвало рыцарство к участию в походе Гвискара, обещая за это «прощение грехов». В 1081 г. нормандцы вторглись на территорию Балканского полуострова, осадили и захватили морскую крепость Диррахий (в Эпире), проникли вглубь страны.

Жителей каждого завоеванного пункта насильственно заставляли принимать католичество. Григорий VII приветствовал успехи своих союзников: он поздравил с победой вождя итальянских нормандцев, не забыв напомнить, что главная причина его славы — покровительство святого Петра. В последующие годы, однако, внимание Григория VII было полностью поглощено борьбой с Генрихом IV.

План организации военного похода на Восток, задуманный папством в 70-х годах, получил свое дальнейшее развитие у преемников Григория VII. Обстановка, создавшаяся в течение последних десятилетий XI в. в странах Восточного Средиземноморья, благоприятствовала реализации замыслов римской курии.

Одновременно с Малой Азией сельджуки завоевывали Сирию и Палестину. В 1071 г. был захвачен Иерусалим, до этого находившийся под властью египетского халифата Фатимидов (окончательно сельджуки утвердились в нем к концу 70-х годов). В 1084 г. один из сельджукских вождей (Сулейман ибн-Кутлумуш) овладел Антиохией, отняв у Византии этот важный торговый и стратегический пункт на восточном побережье Средиземного моря, Были завоеваны Дамаск и другие сирийские города. В правление Малик-шаха (1072—1092) большая часть Сирии и Палестины вошла в состав сельджукских владений.

При всей обширности своих завоеваний сельджуки не создали централизованного государства. Хотя номинально таковое существовало, фактически оно представляло собой слабо спаянное объединение большого количества полусамостоятельных «уделов». Наиболее значительным из сельджукских владений был Румский (Ромейский) султанат, образовавшийся в Малой Азии, с центром сперва в Никее, затем — в Конии (Икониуме); это государство называлось так потому, что его султаны претендовали на «наследство» Восточно-Римской империи¹. При жизни Малик-шаха еще удавалось поддерживать относительное политическое единство в пестром конгломерате «уделов» сельджукских правителей, но после 1092 г. эта слабая спайка исчезла: начались междоусобные войны крупных и мелких владетелей, и сельджукское государство распалось.

¹ Ромеи — греческое название римлян; так именовали себя византийцы.

Вы, наверное, множество раз ходили в кино, раз за разом восхищаясь удивительными и невероятно реальными 3D кинофильмами. Но знаете ли Вы, как появилась Стереоскопия, именно так официально называется 3D, какое влияние она оказывает на наш организм и где, кроме как в кинотеатрах, она применяется? Ответы на эти и многие другие вопросы Вы сможете найти на сайте goroda3d.ru.

Первые наброски плана крестового похода. Часть II >>

Католическая церковь — оплот феодального строя. Политика папства и первые шаги феодальной экспансии Запада

В те времена, о которых идет речь, католическая церковь была крупнейшим феодальным землевладельцем. Высшие сановники католической церкви — папы, кардиналы, архиепископы, епископы, аббаты — принадлежали к феодальной знати. Церкви и монастыри непрерывно расширяли свои владения. В то время как собственность светских сеньеров имела тенденцию к сокращению, поскольку приходилось раздавать земли за службу вассалам, церковные феодалы, напротив, постоянно обогащались за счет даров и подношений: ведь католическая религия внушала, что путем одаривания земных слуг бога можно искупить «грехи»; церковники охотно принимали щедрые подарки королей, князей, рыцарей, обязуясь взамен молиться за «спасение души» дарителей.

Как феодальный землевладелец, церковь жесточайшим образом эксплуатировала своих крепостных крестьян. Многие монастыри, например в Южной Франции, давно втянулись в торговлю. Аббаты не пренебрегали выгодами, которые давала продажа вина, зерна и других продуктов монастырского хозяйства, приобретенных трудом крепостных. Эта связь с рынком побуждала церковных землевладельцев высасывать из крестьянина максимум возможного.

Но католическая церковь не только сама являлась крупным феодальным собственником. Своим учением о том, что земные порядки установлены богом, а потому не подлежат изменению, она помогала всему феодальному классу держать в узде трудящихся.

Таким образом, католическая церковь служила оплотом феодальных порядков в целом. Она выступала в качестве «наиболее общей санкции существующего феодального строя»¹.
Причем католическая церковь выполняла эту роль защитницы феодальных угнетателей не только в пределах какой-нибудь одной страны Западной Европы; как писал Ф. Энгельс, она являлась «крупным интернациональным центром феодальной системы»². Она поставляла и стремилась насаждать свою религиозную идеологию во всей Западной Европе.

К активной защите феодального строя была направлена также политика католической церкви. Она определялась и непосредственными интересами церкви, как богатого феодального собственника, и общественно-политическими потребностями всего правящего класса на Западе. Ведь в XI в. центральная государственная власть внутри отдельных европейских стран была очень слабой. Католическая церковь, щупальца которой были протянуты повсюду благодаря ее иерархической организации, своей деятельностью восполняла эту слабость. Она не только содействовала стремлениям сеньеров держать в повиновении крепостную массу (будь то во Франции, в Германии, Англии или Италии), но и оказывала правящему классу в целом всемерную и всестороннюю поддержку в других отношениях, в том числе, как мы увидим, и в расширении территориальных границ его господства.

¹ Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии. Гослолитиздат, 1952, стр. 34.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения. Т. П. Господитиздат, 1955, стр. 93.

Когда в X—XI вв. крепостные крестьяне начали подниматься против сеньеров, католическая церковь испугалась, прежде всего, за судьбу своих собственных владений. Увидев, что дальнейший рост крестьянского возмущения угрожает их обширным поместьям, церковники не замедлили принять свои меры.

Экономически наиболее сильным церковным учреждением, могучим проводником религиозной идеологии были монастыри. Они-то еще в X в. и взяли на себя почин целой серии преобразований в католической церкви, которые должны были укрепить ее моральные и материальные позиции, усовершенствовать организацию, увеличить силы — для того, чтобы сделать ее могущественным орудием обуздания крепостной массы. Инициатором этих преобразований выступил бургундский монастырь Клюни, основанный в 910 г., почему и все церковно-реформаторское движение, развернувшееся на Западе с X в., получило название клюнийского.

Была создана централизованная монастырская организация — Клюнийский орден. В эту конгрегацию со временем вошли сотни монастырей из разных стран. Верховным главой ее являлся римский папа, в распоряжение которого были переданы, таким образом, огромные материальные ресурсы монастырского землевладения.

Введением суровых монастырских правил, провозглашением целибата (безбрачия духовенства) и многими другими реформами клюнийцы пытались обеспечить надлежащий престиж церкви в глазах народа. В то же время они решили обуздать «мятежные» элементы крестьянства, а заодно и тех сеньеров, которые наиболее открыто приносили в жертву своей корысти интересы феодалов как класса, угрожая навлечь на него всеобщую ненависть народа.

Для того, чтобы усмирить деревню и ввести в известные рамки своеволие иных баронов и рыцарей, по’ инициативе клюнийцев с конца X в. устанавливаются запреты военных действий в определенные дни недели («божий мир» и «божье перемирие») — с вечера среды до утра понедельника. Церковники кстати рассчитывали и этим повысить свой авторитет среди рядовых мирян, подчеркивая свою роль поборников прекращения диких, опустошительных междоусобиц во имя мира вообще. Но «божьи
перемирия» не приводили к желательным результатам: ведь они не устраняли причин мятежей и смут, раздиравших страны Запада. Приходилось то и дело возобновлять постановления о днях «мира»: в первой половине XI в. такие постановления, например, во Франции выносятся соборами и отдельными архиепископами чуть ли не каждые десять лет.

Вот почему католическая церковь, не ограничиваясь реформами, стала одновременно изыскивать другие пути, чтобы уберечь господствующий класс от опасности, исходившей со стороны угнетенного крестьянства, иначе говоря — отвести от церковного и прочего феодального землевладения угрозу крестьянского возмущения и если не ликвидировать целиком борьбу крепостных, то хотя бы свести ее к минимуму. Одновременно предстояло решить и другую задачу: предоставить какие-то гарантии крупному землевладению против своеволия и грабежей «безземельных» и «голяков», ублаготворив вместе с тем и эту чересчур распоясавшуюся рыцарскую бедноту. Нужно было найти средства сочетать интересы мелкого рыцарства с интересами церковных и светских магнатов.

Вопрос состоял в том, как и за чей счет это сделать. Куда обратить взоры крестьянства, жаждавшего земли к свободы, да притом так, чтобы это было безболезненно и даже выгодно для церкви и прочих феодалов? В какую сторону направить рыцарство, алчущее поместий и богатств, и знать, стремящуюся к расширению своих владений?

Решение этих задач пришло не сразу. Оно созревало постепенно в течение десятилетий. Вырабатывая его, стараясь привести как бы к одному знаменателю интересы и стремления различных общественных слоев к вящей выгоде феодального класса, верхи католической церкви, папство, как ее руководящий центр, принимали во внимание самые разнообразные факторы внутреннего и международного характера. Причем решение это возникало не только в среде церковников. К нему шли и определенные круги светской феодальной знати. К этому решению и тех и других побуждала вся историческая обстановка XI в.

Прежде всего, нельзя было не принять в расчет массовое бегство крепостных, ибо это был весьма реальный, практически ощущавшийся всеми феодалами общественный фактор. Церковные землевладельцы давно уже старались использовать это движение в своих интересах: они принимали к себе беглых крестьян, давали им убежище, заставляя на определенных условиях раскорчевывать леса, и расширяли таким образом свои владения¹.
Но, конечно, эта мера отнюдь не избавляла церковно-монастырские поместья, не говоря уже о других, от опасности крестьянского возмущения.

Далее. Рыцарская вольница, не довольствуясь грабежами у себя дома, предпринимает в XI в. завоевательные походы в другие страны.

С XI в. французское рыцарство включается в борьбу за отвоевание территорий, захваченных арабами в Испании,— в
реконкисту. На Пиренейский полуостров устремляются значительные отряды рыцарской вольницы и феодальных баронов из Нормандии и южнофранцузских областей. Их привлекала перспектива захвата земель и наживы за счет богатых арабских городов. Первыми отправляются рыцари герцогства Аквитанского и графства Тулузского: в 1063—1064 гг. в долину р. Эбро двинулась довольно большая армия во главе с герцогом Гийомом VIII Аквитанским. Рассказы вернувшихся во Францию о богатой добыче разжигают жадность других. Организуются все новые и новые походы в Испанию: в 1073 г.— поход, руководимый шампанским бароном Эблем де Руси (его войско потерпело неудачу); с последней четверти XI в.— экспедиции бургундских сеньеров и рыцарей, игравших все более активную роль в
реконкисте. Во взятии Толедо в 1085 г. кастильским королем Альфонсом VI участвовали не только испанские, но и французские и немецкие рыцари.

В 1087 г., после поражения Альфонса VI, нанесенного ему альморавидским¹ султаном Юсуфом ибн-Ташфином (в октябре 1086 г.), во Франции составилось еще одно сильное феодальное ополчение. Возглявляли его герцог Эд Бургундский и граф Раймунд Тулузский, будущий участник крестового похода на Иерусалим. Результаты этого предприятия, если не считать новых грабежей, свелись к нулю³.

¹ Такие беглецы крестьяне, оседавшие в церковных владениях, называются в документах «гостями».

² Альморавиды — берберские кочевые племена, завоевавшие во второй половине XI в. территорию современного Марокко и части Алжира в Северной Африке и вторгшиеся отсюда в 1086 г. в Испанию.

³ Интересный материал об участии французов в реконкисте собран в книге французского историка Al. Defourneaux «Les francaies en Espagne au XI et XII siecles». Paris, 1949.

В войны с арабами вовлекались не только рыцари и наиболее агрессивно настроенные магнаты, но и крестьянство. Размах этих экспедиций возрастал. Причем не одна лишь Испания манила мелких и крупных феодальных хищников.

С 1016 г. потомки скандинавов — нормандцы — устремляются на завоевание плодородных земель Южной Италии. Побеждая здесь арабов и Византию, они основывают ряд феодальных княжеств. В 1066 г. опустошительному завоеванию воинственных нормандских дружин подверглась Англия. В 1071 г. нормандцы завладели Сицилией. Весь XI век заполнен разбойничьими предприятиями рыцарских банд, растекавшихся во все концы известного тогда мира. В каком бы месте ни возникала война, всегда находилось множество охотников принять в ней участие в надежде на добычу. Рыцари, жившие только своим мечом, готовы были драться где угодно, за что угодно и с кем угодно.

Все эти движения не могли не привлечь к себе внимания церкви, озабоченной положением феодальных землевладельцев и стремившейся к усилению своего могущества. Бургундские монахи-клюнийцы в XI в. сделались рьяными пропагандистами участия французских феодалов в испанской реконкисте, папство одобрило походы французов в Испанию¹. В реконкисте папы видели средство, при помощи которого можно было попытаться разрешить задачи, о которых уже было сказано.

Римская курия все более упорно стремится использовать пассивные формы борьбы крестьянства за лучшую жизнь, ставшие наиболее привычными для него,— бегство, религиозное «подвижничество» и т. п. Она ставит своей задачей взять под контроль эти движения, придать им более «организованный» характер с тем, чтобы обезвредить, нейтрализовать антифеодальную борьбу крестьянской массы.

Поощряя участие ее в реконкисте, верхи католической церкви достигали сразу двух целей:

1) протест крестьянства против феодального гнета устремлялся в русло, достаточно безопасное для господствующего класса,— поместья светской и церковной знати, избавлялись в известной мере от мятежного элемента;

2) крестьянское движение направлялось к прямой выгоде для верхов католической церкви и светских феодалов, которые жаждали поживиться в Испании.

P. David. Etudes historiques sur la Galice et le Portugal du VI-е au XII-е siecles. Lisbonne et Paris, 1947, p. 317 (La papaute et la reconquete); Defourneaux. Ук. соч., стр. 18.

Одновременно, санкционируя участие европейского рыцарства в реконкисте, папство отсылало рыцарскую вольницу на окраины западноевропейского феодального мира, указывало ей более «подходящее» поле деятельности.

Римская курия не просто поддержала французские экспедиции против испанских арабов, но и постаралась усилить воинственный пыл во Франции, окружив участников испанских походов ореолом «мученичества» за веру.

Клюнийцы провозгласили священными войны с арабами-мусульманами в Испании. Папа Александр II, благословивший поход 1063—1064 гг., объявил об отпущении грехов каждому, кто пойдет сражаться «за дело креста». Григорий VII — один из видных клюнийских пап-реформаторов — ровно через неделю после своего избрания на папский престол (в конце апреля 1073 г.) пытался побудить французов к походу в Испанию: было объявлено, что они смогут владеть землями, которые отнимут у «неверных», при условии признания верховной власти апостольского престола над отвоеванными территориями; в письмах к князьям, отправившимся в Испанию, Григорий VII, прежде всего, напоминает, что «испанское королевство, хотя и занято язычниками, принадлежит только апостольскому престолу»; снова было дано отпущение грехов тем, кто падет в боях с «неверными». Папство все более энергично вмешивается в дела реконкисты, призывая французов к подвигам «во славу божью». С полным основанием можно утверждать, что военные экспедиции французского рыцарства (с участием крестьян) в Испанию — это, по сути дела, уже «крестовые походы до крестовых походов». Недаром К. Маркс видел в походе Альфонса VI Кастильского на Толедо (в 1085 г.) «прелюдию первого крестового похода»¹.

К Маркс. Хронологические выписки «Архив Маркса и Энгельса», т. VI, стр. 93.

Что касается завоевательных экспедиций нормандцев в Южной Италии, то папство поддержало и использовало их в своих политических целях. Нормандские отряды утверждаются в византийской Италии с благословения папы Николая П. Роберт Гвиекар— предводитель нормандских конкистадоров, став герцогом Апулии и Калабрии, в 1059 г. признал своим сюзереном папу римского: он обязался платить ему ежегодную дань и оказывать военную поддержку. В качестве ленника папского престола Роберт Гвиекар принял обязательство защищать новый порядок папских выборов, введенный в 1059 г.¹ При этом нормандский предводитель принес папе вассальную присягу не только за области Южной Италии, но и за Сицилию, которую еще предстояло завоевать. Папа заранее санкционировал нападение на Сицилию. Нельзя не вспомнить при этом, что папство оказало содействие и нормандским рыцарям Вильгельма Незаконнорожденного, овладевшим в 1066 г. Англией.

Наконец, в XI в. все более интенсивным становится еще одно, довольно пестрое по социальному составу своих участников движение. Это — паломничества из стран Западной Европы в Иерусалим. Они, безусловно, сыграли свою роль в подготовке крестовых походов и существенно облегчили папству нахождение той общей платформы, на которой, к удовлетворению всех категорий феодалов, могли бы сойтись противоречивые стремления различных общественных классов и групп.

Буржуазные ученые в большинстве своем утверждали и утверждают, что паломничества носили исключительно религиозный характер. Английский историк Ст. Рэнсимен, например, в первой части своей трехтомной «Истории крестовых походов», уделяя целую главу «христовым паломникам», заявляет, вполне в духе Мишо, будто бы ими руководило одно только благочестивое желание — ступить на землю, где родился, страдал и умер Христос, увидеть священные реликвии и даже… войти в некое мистическое соприкосновение с богом и его святыми².

¹ До середины XI в. выборы римских пап происходили при прямом вмешательстве императоров «Священной Римской империи» и других феодалов, что ущемляло авторитет папства. Лагеранский собор 1059 г., созванный клюнийским папой Николаем II, установил порядок избрания римских пап коллегией кардиналов, устранив вмешательство императора.

² St. Runciman. A history of the crusades. Vol. I. Cambridge, 1951, p. 44.

На самом деле это было, конечно, совсем не так. В паломничествах к «святому граду», которые к концу XI в. становятся довольно частыми, участвуют люди из разных стран, принадлежащие к различным общественным слоям. Сюда направляются крупные феодальные сеньеры Франции, Испании, Англии и других государств (графы Тулузский, Анжуйский, Барселонский, Конрад Люксембургский в 1085 г., Роберт Фландрский в 1088 г., графы Голландский, Кентский, герцог Нормандский). В глазах людей этого круга религиозные соображения могли играть известную, иногда даже значительную роль, но часто к заморскому путешествию крупных феодалов побуждали причины, делавшие их безжалостными тиранами крепостных на родине: погоня за богатством, желание приобрести различные предметы роскоши, которые можно было получить только на Востоке: ведь Иерусалим являлся крупным центром торговли между Западом и Востоком. К сеньерам присоединялись толпы рыцарей: «безземельные» и «неимущие» искали здесь возможностей поправить свое положение, а заодно и «замолить» преступления, совершенные дома. В паломничествах участвовало также немало выходцев из деревенских и городских низов. В глазах крепостных паломничество являлось религиозным подвигом, средством «искупления грехов». А мы уже знаем, что дух подвижничества, в конечном счете, был религиозно осмысленным выражением освободительных чаяний крепостной массы. В паломничествах людей из народа, следовательно, можно с полным основанием видеть один из методов пассивного сопротивления крестьян феодальному гнету, о которых говорилось выше. Бургундский хронист Радульф Глабер замечает, что в Иерусалим вначале отправлялись бедные люди, потом — люди среднего достатка и уже после всех — богатые и короли.

Но, разумеется, паломничества давали лишь очень ограниченный выход антифеодальным, освободительным настроениям бедняков. На этот путь становились в лучшем случае сотни, редко — тысячи людей. Самое значительное движение такого рода произошло в 1064—1065 гг., когда к Иерусалиму отправились семь (по другим данным — тринадцать) тысяч паломников (немцев и англичан), которыми предводительствовали архиепископ Зигфрид Майнцский и аббат Ингульф Кройландский¹. Французский историк Ив Ле Февр называет это паломничество «прологом к крестовому походу»².

Папство не могло игнорировать и эти движения, тем более что по внешности они носили отчетливо выраженный религиозный характер, проходили под религиозным знаменем. Активное участие в паломничествах принимают высшие сановники католического клира. В XI в. в Иерусалим направляются итальянские и французские (верденский епископ Тьерри, Пибон, епископ г. Туля), немецкие, шведские (епископ Роскильд в 1086 г.) и английские прелаты. Для них паломничество было способом поднять престиж церкви в глазах своих «людей», а ведь это являлось одной из важных задач, поставленных церковными реформаторами в то время. Конечно, церковникам были не чужды и торговые цели паломничеств.

Таким образом, в течение ряда десятилетий, предшествовавших началу крестовых походов на Восток, католическая церковь словно нащупывала пути к решению главной задачи, которая выдвигалась перед ней, как «интернациональным центром феодальной системы», всем развитием общественной жизни на Западе.

В процессе этих поисков католическая церковь убеждается в слабости некоторых средств, которые она пробовала использовать. Так, явная неудача постигла французов в Испании. Местные феодальные сеньеры не желали отдавать своим «союзникам» добычу — ни земель, ни богатств. Постоянные конфликты французских сеньеров с испанцами³ обрекали на провал как замыслы французской знати, так и виды папства в Испании. Это стало очевидным к концу XI в. Но к тому времени католической церкви удалось выдвинуть новую цель, к которой она направит разнородные стремления и крестьян и феодалов. Ей удалось слить в общий поток различные по своей сущности движения, и она попыталась таким путем обеспечить как свои собственные интересы, так и интересы феодального класса в целом. Выбор этой цели и средств к ее достижению определила круто изменившаяся во второй половине XI в. международная обстановка.

¹ Большая часть пилигримов погибла в пути, не дойдя до цели.

² I. Le Febvre. Ук. соч., стр. 55.

³ См. Al. Defourneaux. Ук. соч., стр. 145.

Папская программа создания теократической монархии. Первые наброски плана крестового похода. Часть I >>

Какова масса нейтрино?

Обсуждая кандидатов на роль темной материи, мы поговорили и о нейтрино и тут же отмели его. «Легковат»,— сказали мы. Если бы вы спросили нас, какова на самом деле масса нейтрино, мы бы начали ерзать и опускать глаза. Попросту говоря, мы не знаем, а долгое время вообще полагали, что нейтрино лишены массы. Оказывается, это не так, но первые признаки того, что нейтрино обладают массой, мы пронаблюдали практически случайно.

Природные фабрики нейтрино

Нейтрино — этакие проказливые чертенята. Поскольку они участвуют только в слабом взаимодействии, их нельзя взвесить, а поскольку они электрически нейтральны, на них не действуют электромагнитные поля. Зато мы можем создавать их в ядерных реакторах, и природные реакторы, они же звезды, производят их в изобилии.

Мы расскажем вам одну историю. Примерно 160 тысяч лет назад в одной галактике неподалеку от нас — в Большом Магеллановом Облаке — произошла вспышка сверхновой. Поскольку свет добирается до нас не мгновенно, увидели мы эту вспышку лишь в 1987 году, и это было одно из самых примечательных астрономических событий в истории человечества. Вместе с излучением во время вспышки высвободилось громадное количество нейтрино — настолько громадное, что очень много нейтрино долетели до Земли. Нам повезло, у нас были наготове мощные детекторы, и мы засекли пик нейтрино в тот самый момент, как только увидели свет вспышки. То есть нейтрино прибыли к нам если не со скоростью света, то по крайней мере настолько близко к скорости света, что мы не были в состоянии отметить разницу. Это было предпоследнее свидетельство в пользу того, что если нейтрино и не лишены массы, они необычайно легкие даже по субатомным стандартам.

Наверное, вы думаете, будто то, что мы установили и настроили мощные детекторы как раз перед вспышкой сверхновой 1987А — это крайнее везение. Ну что вы, везение тут ни при чем, и вам это станет понятно, когда мы расскажем, как выглядят некоторые детекторы нейтрино. Это гигантские подземные бассейны с суперчистой водой. Вспомнили? Ну конечно. Многие из установок для опытов по распаду протонов в результате сослужили двойную службу¹ — стали обсерваториями нейтрино.

Предсказать вспышку сверхновой невозможно, поэтому представляется несколько неконструктивным дожидаться сверхновой в надежде наловить нейтрино. К счастью, сверхновые — не единственные фабрики нейтрино. Наше собственное Солнце вырабатывает нейтрино в похожих количествах вместе с фотонами в ходе своих термоядерных упражнений. Просто фотоны больше бросаются в глаза.

Ловлей нейтрино мы занимаемся уже довольно давно. В 1960-е годы большой интерес вызывали попытки засечь нейтрино с Солнца, поэтому Рай монд Дэвис из Брукхавенской национальной лаборатории и Джон Бакалл, который тогда работал в Калифорнийском технологическом институте, возглавили работу по строительству… да, вы угадали: гигантского подземного бассейна.

¹Или одинарную — ведь распада протонов пока никто не пронаблюдал.

Обсерватория Хоумстейк, построенная в заброшенных золотых копях в Южной Дакоте, на самом деле была бассейном на тысячи кубометров, наполненным моющим средством¹. Нейтрино влетает, ударяется о какой-нибудь атом хлора, превращает хлор в радиоактивный аргон, а аргон распадается, испуская свет. Проще некуда!

¹Мы предпочитаем перхлорозтилен — у него такой яркий букет,— но в крайнем случае можете использовать и тетрахлор-этен. Нейтрино он ловит ничуть не хуже, и ваши гости не заметят разницы.

Единственная сложность состоит в том, что детекторы не принесли ожидаемых результатов. Бакалл предсказывал, что будет получено раза в два-три больше нейтрино, чем засекли на самом деле. Последующие эксперименты, в которых вместо моющего средства использовалась вода, показали то же самое.

Кто-то крадет почти все нейтрино! Но кто?

Хотите раскрасить свои серые будни яркими красками? Тогда Вам просто необходимо сделать надпись на футболке, которая станет зеркальным отражением вашего настроения и непременно привнесет в вашу жизнь огромное количество креативного позитива.

Подлог и мошенничество в мире нейтрино >>

Автор этой книги

Юрий Дорофеевич Марчук — архитектор, один из немногих обладателей официального диплома уфолога в Украине, доктор биоинформатики Ганноверского университета, человек с ветлой души, озаривший жизнь многих людей Добром и Участием, — адресует свою книгу простому, обычному человеку, для которого счастье дороже успеха, право быть самим собой дороже сытости, сострадание — обычное состояние, мечта нижнее расчета. Эти люди способны любить. Они сохранили этот Божественный дар. Они одухотворяют материю и пространство, не подозревая об этом, выполняют единственную, главную космическую миссию на планете.

мзо

Марчук Ю. Д.

Проникновение: Науч.-попул. изд. ISBN 966-642-305-7

К.: Вища шк., 2006. — 190 с: ил.

Проблема аномальных явлений, вызывающая живейший интерес специалистов и широкой общественности, достаточно остро обсуждается уже несколько десятилетий. Книга известного не только в нашей стране, но и за рубежом уфолога и специалиста в области изучения аномальных явлений посвящена проблемам уфологии периода последних пятнадцати лет.

Автор описывает ситуации и события, произошедшие лично с ним и его коллегами в процессе их исследований. Освещаются десятки неизвестных ранее явлений и предлагается их оригинальная интерпретация.

Материалы, собранные в книге, представляют несомненный интерес как для широкого круга читателей, так и для профессиональных исследователей.

УДК 133.5 ББК 39.6

ISBN 966-642-305-7

© Ю. Д. Марчук, 2006

Содержание:

В 1947 г. от Рождества Христова человечество серьезно заболело. По крайней мере, так считают официальные правительственные источники разных стран. Вирус психоза контакта с инопланетянами поразил все страны мира и, несмотря на предоставленные «убедительные» доказательства науки и заявления властей, что такого в принципе быть не может, несколько десятков тысяч человек из года в год упорно утверждают, что наблюдали объекты Внеземных Цивилизаций, встречались с их экипажами, летали с ними на их планеты, подвергались исследованиям и экспериментам, являются носителями их чипов, микрочипов и эмбрионов — мутантов «внеземного папы».

Если НЛО наблюдал один человек, то это официально диагностируется как личный психоз, если тысячи человек одновременно в одном месте -массовый психоз. Гражданские летчики, заразившиеся вирусом психоза, описывают объекты НЛО, встречающиеся им в небе, «инфицированные» военные летчики, по приказам своих «инфицированных» начальников гонялись за несуществующими целями, так как «инфицированные» специалисты, наблюдая на «инфицированных» мониторах локаторов несуществующие цели, давали искаженную информацию. Иногда военные открывали огонь на поражение объектов НЛО, забывая, что их не существует. Сами объекты, не подозревая о том, что их не существует, отвечали на огонь и вполне материально, пополняя список погибших при исполнении служебных обязанностей летчиков и бойцов ПВО. Это все продолжалось, пока развитые страны не договорились: по НЛО, которых не существует, не стрелять, так как ответные меры несуществующих могут быть неадекватными и опасными для всего человечества. О «гражданских» и говорить нечего — они никогда и не следили за своим психическим здоровьем.

Если Вы вобьете в поисковую строку Яндекса запрос “Кения туры”, то непременно попадете на сайт orientaltravel.ru, принадлежащий туристической компании «Ориентал Дискавери», которая уже много лет занимается организацией туров по Азии, Африке и США. На сайте туроператора Вы сможете найти наиболее полную информацию о Кении и даже самостоятельно подобрать себе понравившийся отель.

Команда ученых-астрономов из Университета Тулузы (University of Toulouse) совершенно случайно наткнулась на гигантскую зеленую кляксу, расползшуюся по космическому пространству на 300 000 световых лет.

С докладом о необычной находке ученые выступили на астрономическом симпозиуме, проходившем в Кенсингтоне, Лондон на прошлой неделе.

Правда звучит как интригующая завязка для очередного низкобюджетного scifi фильма?

Но тут нет никакой фантастики и астрономы действительно наткнулись на один из редчайших космических объектов, известный науке как Капля Лайман-Альфа (Lyman-alpha blob), которая представляет собой область с большой концентрацией газов, выделяемых линией выбросов Лайман-Альфа¹.

Читать дальше>>

Нашу планету населяет бессчетное количество разнообразных видов живых существ. Некоторые из них прекрасны, другие омерзительны, а третьи смертельно опасны, именно о них сейчас и пойдет речь!

Бесспорно, самыми опасными и отвратительными творениями Матушки-природы являются паразиты – биологические ‘тунеядцы’ животного царства, живущие в теле носителя и питающиеся его кровью (и другими питательными веществами, любезно предоставляемыми им организмом хозяина).

В данной статье я хочу познакомить Вас с самыми ужасными существами планеты Земля, которые ведут паразитический образ жизни, высасывая ‘все соки’ из тел своих жертв.

Не секрет, что рак является самым страшным заболеванием в мире.

Не согласны?

Вероятно, Вы измените свое мнение, когда узнаете, что существует форма рака, передающегося по воздуху. Читать дальше>>

<< РОЛАН ЖАККАР: ИМЕНЕМ УСАМЫ БЕН ЛАДЕНА (Часть I)

1. Этот процесс, названный «албанским», т. к. тринадцать главных обвиняемых были албанцами по национальности, — один из самых важных со времен убийства президента Анвара Садата в октябре 1981 г. Обвинение — плод сотрудничества египетских и американских спецслужб — касалось 107 обвиняемы, 67 из которых судили заочно. Девятеро из них заочно же были приговорены к смертной казни.

2. Силы быстрого реагирования НАТО.

3. Утром 20 марта 1995 года, в час пик, пять вагонов на трех линиях токийского метрополитена были заражены при помощи маленьких пакетиков, в которых содержался газ зарин. Итог: 12 убитых и более 5000 раненых или тяжелобольных. Через несколько недель после теракта секта «Аум Синрикё»* руководимая Сёко Асахарой, взяла на себя ответственность за этот теракт. В нескольких километрах от горы Фудзи полицейские обнаружили мастерскую, где изготовлялся отравляющий газ зарин.

##* Аум Синрикё япон.) — путь к истинной энергии познания. — Примеч. ред.

4. Эти газы принадлежат к фосфорорганическим газам. Другим большим классом отравляющих газов являются ацетаты фтора. Сюда входят такие используемые в промышленности или сельском хозяйстве продукты, как гербициды или инсектициды.

5. Из этого растения, которое встречается в мире почти повсеместно, извлекают токсин рицин. При помощи рицина 11 сентября 1978 года был убит диссидент Георгий Марков; яд был введен зонтиком-ловушкой, изготовленным болгарской госбезопасностью… Этот яд убивает все живые клетки, с которыми вступает в контакт. При вдыхании он вызывает некроз легких; при попадании в желудочный тракт отравляет печень, почки и вызывает внутренние кровотечения. Действует через десять часов; первые признаки отравления — рвота, желудочные колики, лихорадка и диарея. Противоядия не существует. Не будучи бактериологическим оружием массового уничтожения в силу своего растительного происхождения, рицин — это яд, лучше всего приспособленный для терроризма.

6. Вебмастер — это техник, который обеспечивает техническое обслуживание и контроль за одним сайтом Интернета.

7. Видеокамеры

СЕРИЯ «ДОСЬЕ»

РОЛАН ЖАККАР

ИМЕНЕМ УСАМЫ БЕН ЛАДЕНА

СЕКРЕТНОЕ ДОСЬЕ НА ТЕРРОРИСТА,

КОТОРОГО РАЗЫСКИВАЕТ ВЕСЬ МИР

Москва

«ОЛМА-ПРЕСС»

2002

Исключительное право публикации книги Р. Жаккара

«Именем Усамы бен Ладена. Секретное досье на террориста, которого разыскивает весь мир» на русском языке принадлежит

издательству «ОЛМА-ПРЕСС».

Выпуск произведения или его части без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.

Художник Жаккар Р.

Ж 22 Именем Усамы бен Ладена. Секретное досье на террориста, которого разыскивает весь мир./ Ролан Жаккар; Предисл. Первый зам. директора ФСБ России В. Е. Проничев; Пер. с фр. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. — с.: ил. –– (Досье)

ISBN 5-224-03370-5

Вышедшая вскоре после потрясших весь мир событий 11 сентября 2001 г. книга Р. Жаккара является журналистским расследованием феномена терроризма и пути превращения арабского миллиардера в «преступника № 1», за поимку которого ФБР обещает один миллиард долларов.

Автор, являясь президентом Наблюдательного комитета по проблемам терроризма и Центра исследований современных факторов угрозы, прекрасно владеет темой. Его журналистское досье, содержащее неизвестные российским гражданам подробности, построено на фактах и документах.

Русский перевод снабжен предисловием Первого заместителя директора ФСБ России В. Е. Проничева.

Издание адресуется всем интересующимся острыми проблемами современности.

ББК 66.4(0)

ISBN 5-224-03370-5 «© Jean Picollec Editeur, 2001. Droits mondiaux réservés pour

le texte, les illustrations et les annexes.

Published by arrangement with Literary Agency « Agence de l’Est »,

agencedelest@wanadoo.fr»

© Издательство «ОЛМА-ПРЕСС», 2002

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие

Глава 1

Ядерная, бактериологическая и химическая угрозы

Глава 2

Пешавар – ворота в мир джихада

Глава 3

Молодой человек из хорошей семьи

Глава 4

От Эр-Рияда до Пешавара

Глава 5

Изгнанник в Судане

Глава 6

У талибов

Глава 7

Исламский легион

Глава 8

Антиамериканский «крестовый поход»

Глава 9

Цель – бен Ладен

Глава 10

Усама бен Ладен по отношению к арабам

Глава 11

Братство бен Ладена

Глава 12

Азиатская лихорадка

Глава 13

Миллиарды группировок бен Ладена

Глава 14

Новое оружие джихада

Глава 15

Наркотики и терроризм

Глава 16

Из одного изгнания в другое

Приложения

Вступительное слово:

Книга Ролана Жаккара, эксперта по странам – членам Совета безопасности ООН и Совета Европы, представляет собой журналистское расследование процесса формирования личности террориста Усамы бен Ладена. Это серьезная попытка осознания феномена терроризма.

Усама бен Мохаммед бен Авад бен Ладен (полное имя) родился 28 июня 1957 г. в Эр-Рияде (Саудовская Аравия). Он был 17-м ребенком из 52 детей Мохаммеда бен Ладена, эмигрировавшего из Южного Йемена и прошедшего путь от разнорабочего до крупного строительного магната. Богатство и верность трону помогли Мохаммеду установить тесные связи с королевской семьей, дававшие в свою очередь выгодные подряды и престижные контракты (семейное состояние оценивается в 5 млрд долларов США). Близость к королевской семье унаследовали и дети Мохаммеда, учившиеся вместе с многочисленными отпрысками монарха.

Воспитывался Усама в исключительно религиозной атмосфере. Его мировоззрение формировалось в одном из крупнейших и наиболее консервативном исламском центре – университете имени короля Абдель-Азиза в Джидде. Будучи студентом он познакомился с шейхом Абдаллой Аззамом, который впоследствии стал его духовным наставником и главным идеологом движения «афганских арабов ». В 1979 г. Усама закончил университет, факультет экономики и менеджмента.

В 1980 г., откликнувшись на призыв к джихаду, он отправляется в Афганистан для организации отрядов афганского сопротивления.

Начав с поставок из соседнего Пакистана вооружения и боеприпасов для афганских муджахидов, строительства стратегических туннелей, бен Ладен создал «Исламский фонд спасения», через который афганские муджахиды получали десятки миллионов долларов. Со временем бен Ладен занялся вербовкой и переправкой в Афганистан добровольцев из мусульманских и арабских стран.

С 1986 г. Усама создает на территории Афганистана учебные центры подготовки муджахидов. Он принял участие по меньшей мере в пяти крупных сражениях, а также в сотнях мелких вооруженных стычек. Афганская компания закончилась для Усамы бен Ладена ранением в бою под Джелалабадом летом 1989 г. Афганский период в жизни бен Ладена стал отправным. По его собственному признанию один день в Афганистане стоил больше тысячи дней молитв в мечети.

В 1988 г. им была основана радикальная интернациональная террористическая группировка «Аль-Кайеда», в которую вошли его сторонники из числа муджахидов и «арабских афганцев». «Аль-Кайеда» имеет иерархическую структуру, она состоит из небольших ячеек, ее члены знают только людей своей ячейки и годами могут не проявлять никакой активности.

Длина: 567 мм
Вес: 67,3 грамм

Палочники, листовидки, привиденьевые (лат. Phasmatodea) — отряд насекомых, в который входит более 2856 видов, 300 из которых были выведены в неволе. Столь необычное название этих насекомых происходит от древнегреческого слова φάσμα (phasma), означающего: «фантом», «призрак» или «привидение». Читать дальше>>