В наше время без образования никуда. Именно поэтому многие люди задаются вопросом: “А где купить диплом?”. Ответ они смогут найти, если посетят сайт www.fastdip.com, предлагающий преобрести дипломы известных учебных заведений за смешные деньги.
По возвращении в Аккон Жан-Пъер де Вуази решил нанести визит Гюго де Бульо. Тот явно обрадовался приходу молодого барона. Он держал правую руку Жана-Пъера между своими влажными руками и многословно заверял в том, как рад его визиту. Прикосновения монаха были неприятны Жану-Пьеру, но из вежливости он не отваживался забрать руку.
Наконец ему удалось достать из складок плаща маленький белый пакетик.
— Я кое-что доставил вам, фрадре, из Иерусалима. Это только мелочь, но думаю, она заинтересует вас.
Монах выудил маленькие монетки.
— Это монеты времен нашего Господа Иисуса Христа, — пояснил юный барон. — В греческих буквах на них отчеканено имя императора Тиберия. Видите?
Монах повертел монеты.
— Такой бесценный дар я не могу принять… — проговорил наконец францисканец. И мгновенно спрятал мешочек с монетами в складках своей коричневой рясы. А потом спросил: — Откуда они у тебя, сын мой?
— От арабского торговца, — ответил Жан-Пьер. — От отца я слышал, что вы любите древности, и подумал, что вам понравятся эти монеты… Это, конечно, не реликвии, но все же Понтий Пилат оставил о себе память в Священном Писании…
— Все верно! — с серьезным видом отозвался монах. — Понтий Пилат был своего рода некрещеным святым. Он пытался спасти Господа нашего Иисуса Христа от проклятых иудеев, требовавших распятия!
Жан-Пьер тут же вспомнил, что рассказывал ему Натанаэлъ, но не испытывал ни малейшего желания спорить об этом с Гюго Бульо. Он лишь быстро спросил:
— Как поживают ваши поиски реликвий для ордена и Франции, фрадре?
— Как никогда хорошо, сын мой! Силой мы, конечно, сейчас не можем забирать святые косточки из церквей схизматиков, тем паче что король Аюдовик почил в бозе, а воины покинули Святую землю. Но покупать еще как можем. Вот совсем недавно приор маленького монастыря схизматиков с Кармеля был у меня в гостях. В его церкви есть реликвии некоторых святых — святой Варвары, святой Екатерины, святого Георгия. Нет секрета в том, что монастырь обнищал и его монахи страдают от нужды, — вот приор и решил поторговать реликвиями.
С этими словами монах вытащил из кармана сутаны маленький металлический реликварий и протянул Жану-Пьеру. Там лежала какая-то косточка.
— Это кость святого великомученика Стефана, — объяснил Гюго де Бульо. Вытер лоб огромным платком, а когда Жан-Пъер вернул ему реликварий, завернул его в этот платок.
— Эх, найти бы более важные реликвии, иглы от тернового венца, гвозди с распятия…
В христианстве Плат Вероники – появившееся на данном Иисусу Христу святой Вероникой платке нерукотворное изображение лица Спасителя
— Плат Вероники… — подсказал Жан-Пъер.
— Ах, да что там плат! — воскликнул монах. — Это подделка, видал я ее. Эх, если бы крестовый поход продолжился…
Жан-Пъер взглянул на руки монаха. В них было что-то грубое, примитивное. Тыльная сторона ладоней поросла черными волосками, кожа проглядывала бледная. Пальцы были слишком коротки, ногти обломаны, с черным ободком.
Юный рыцарь все же решился и произнес:
— А я так рад, что крестовый поход закончился… и мир воцарится между мусульманами и христианами…
Глаза Гюго де Бульо опасно блеснули.
— Что, черт побери, ты думаешь, Жан-Пьер де Вуази?
Воцарилось напряженное молчание. Это молчание монаха не удручало. Он упивался им — перед битвой надо сделать паузу, тянуть ее до бесконечности, чтобы противник почувствовал себя неуютно.
— Крестовый поход не соответствует моим нынешним моральным представлениям, — произнес наконец Жан-Пъер. — Мне кажется безнравственным, что мы, христиане, сеем смерть меж людьми, которые хотят жить и верить иначе, чем мы.
Монах поиграл желваками, мрачно поглядывая на юношу.
— Сдается мне, что ты переменил свое мнение в обществе того проклятого иудея?
— Да, благодаря моей дружбе с ним и с младшим сыном эмира Туниса. Почему нам троим удалось найти общий язык, а вы все раздуваете ссоры?
— Твоя приверженность миру делает тебе честь, барон, — холодно заметил францисканец. — Но думаю, твой образ мыслей придется не по сердцу твоему отцу.
— Думаю, мы поймем друг друга, — улыбнулся Жан-Пъер. — Мой отец всегда был противником Крестовых походов.
— Забыл, что всем должен быть благодарен Церкви? И титулом, и землями…
— Я ведь не только сын аристократа, но в первую очередь просто человек.
— То, что ты говоришь, ересь! — выкрикнул Гюго де Бульо.
Жан-Пъер вовсе не желал ссоры со старым монахом. Какой смысл в их споре?
— Я многое увидел в этом походе, — мягко произнес де Вуази, — и многому научился. Мой взгляд на Иисуса изменился.
— Так, так! Взгляд на Иисуса изменился… Это все тот рабби!
— Да, я сдружился с этим молодым, иудеем, — подтвердил Жан-Пъер, — и многое узнал у него. Узнал ценные вещи об иудаизме.
— Ценные вещи? Что может быть ценного в религии, от которой отказался Господь, когда бывший его избранный народ распял Иисуса Христа?
Жану-Пьеру показалось, что его ударили. Столь яростен был взгляд францисканца.
— Или ты принял иудаизм? Уже и обрезание прошел? — брызгал слюной монах.
Жан-Пъер старался говорить спокойно:
— Я по-прежнему христианин и им останусь, фрадре! Но благодаря моему иудейскому другу я лучше понял Христа как иудея и человека.
— Как иудея и человека? Да ты должен пасть пред Богом на колени и молиться. А ты его… человеком!
— Разве в Священном Писании не сказано, что Иисус мог плакать?
Гюго де Бульо скривил губу.
— Плакал из-за грехов наших, — подтвердил он. — Но нигде в Писании не сказано, что Иисус смеялся! А люди очень любят посмеяться!
— Да разве на свадьбе в Кане в кругу своих друзей Иисус сидел с постным лицом? — спросил Жан-Пъер. — Иисус был удивительный человек. Он был сравним со всем миром людским одновременно. Был добр, нежен…
Монах поднялся из-за стола:
— Жан-Пъер де Вуази, твой образ мыслей опасен! Ты сам опасен!
— Опасен? — удивился Жан-Пъер.
— Меня ужасает мысль, что ты повезешь иудейскую ересь на родину, еще не оправившуюся от ереси катаров!
— Я постараюсь рассказать людям о том, что думаю о Христе, — спокойно промолвил де Вуази.
— Наверное, твой иудейский дружок тебе поможет в этом?
— Да, — твердо произнес рыцарь. — Я надеюсь, что мой друг Натанаэлъ приедет ко мне во Францию.
— Барон де Вуази! — францисканец перешел на крик. — Злой дух в тебя вселился! Твои слова — елей для Сатаны!
Вуази ушел, не дожидаясь благословения монаха.