«Дьявол ещё может измениться.
Когда-то он был ангелом и, может быть,
продолжает эволюционировать.»
Лоренс Питер

Когда фантасту нужно описать вращающиеся у далёких звёзд планеты, он привычно берёт за основу современную Землю или одну из ушедших геологических эпох, иногда дополняя картину оригинальными деталями по своему усмотрению. Имея перед глазами учебник, представить мир папоротников и динозавров несложно. Но что, если чужой мир старше нашего? Как будут выглядеть океаны, леса и звери через 100 миллионов лет? Какими путями пойдёт эволюция видов? Читать дальше>>

Казино всегда было любимым развлечением миллионов людей по всему миру и в нем во все времена играли богачи. Еще в 2300 году д.н.э. азартные игры существовали в различных формах в нескольких странах мира. Разные культуры имели разные азартные игры, которые они использовали как вид отдыха на протяжении всех времен. К настоящему моменту заведения азартных развлечений сделали огромный эволюционный скачок и переместились в глобальную сеть Интернет. Сегодня каждый желающий может посетить казино Вулкан и запустить свой любимый игровой автомат, не выходя из дома!

Слово «казино» происходит от итальянского «каса», что буквально означает дачу или маленькую виллу в деревне. Позже, слово использовалось для любого места или строения, предназначенного для отдыха и игр. В древней Италии такие заведения обычно строились на территории комплексов больших дворцов или вилл. В древние времена, эти строения в городах использовались для музыки, танцев, и некоторых форм азартных игр.

География казино

Многие из таких древних казино все еще существуют и их можно увидеть в Италии, такие как Вилла Фарнезе или Вилла Джулиа. Позже, в 19-м веке слово «казино» относилось к заведениям, включающим различные виды отдыха – спорт, игры и азартные игры. Сегодня такие заведения уступают место своим онлайн-аналогам, примером может послужить казино Вулкан, которые специализируются исключительно на играх.

Тем не менее, в старые времена не все казино использовались для азартных игр. К примеру, Казино Копенгаген работало в качестве театра и использовалось для собраний во время революции в 1848 г. Казино использовалось как театр до 1937 г. В Финляндии Банко также никогда не использовалось в общепринятом смысле, как казино. Банко был местом банкета для семей нобелевских лауреатов из России. Даже сегодня Банко работает только как ресторан. Банко был и есть один из самых известных достопримечательностей города. Подобное довольно известное казино, никогда не использовавшееся для карточных или азартных игр, находится также на острове Каталина в гавани Авалон.

Одно из первых известных казино было открыто в Италии в 1638 г. Казино было названо «Казино ди Венеция» и существует по сей день. В США, казино были представлены в виде салунов. Салуны, или казино, были впервые представлены в четырех городах – Сан-Франциско, Чикаго, Сент-Луис и Новый Орлеан. Эти важные в торговом и коммерческом отношении города привлекали множество людей из разных областей, встречающихся в салунах для игры и выпивки.

По причине различных социальных реформ и законов, игорная индустрия в 20 веке была объявлена вне закона. Тем не менее, она все же была легализована в Неваде в 1931 году, и вследствие этого Лас-Вегас стал игорной столицей мира с лучшими казино планеты, вереницей устилающими улицы города. Вслед за Лас-Вегасом, игорный бизнес был узаконен в Атлантик Сити и ныне известные по всему миру казино были открыты в городе. Ну а сейчас столица игровых развлечений — Интернет. Именно там находится топовое казино Вулкан, где вас ждут десятки лучших игр с колоссальными джекпотами.

Приветствую вас, пытливые умы! В прошлой статье я изложил наиболее популярную теорию рождения Вселенной. Хронология была приведена от первой секунды, до образования первых звезд. Однако, взглянув в телескоп, едва ли мы обнаружим там только звезды, а структура окружающей нас материи отнюдь не основывается на Водороде и Гелии. В этой серии я постараюсь изложить доступным языком основные этапы эволюции Звезд, а так же их влияние на развитие Вселенной… Читать дальше>>

Роберт Шекли

Но, пожалуй, самый оригинальный звездолёт за всю историю научной фантастики предложил в своих рассказах «Специалист», «Ускоритель» и «Форма», написанных с 1953 по 1956 год, один из ведущих представителей сатирической и юмористической научной фантастики США Роберт Шекли. В них в космос отправляется корабль, члены экипажа которого одновременно являются и… его составными частями. Рождённые на разных планетах Галактического содружества, они выполняют каждый свои специфические роли в передвигающемся со сверхсветовой скоростью аппарате, в совокупности образуют исправный и очень эффективно работающий биомеханизм, к которому в определённый момент на правах важного узла присоединяется и житель Земли.

 

Составные части звездолёта Шекли

 

А в другом рассказе 1956 года «Проблема туземцев» Роберт Шекли описывает время, когда для полётов к другим звёздам стали использовать корабли, оборудованные «гиперпространственными вихревыми конверторами», — они позволяли достигать звёзд за несколько месяцев. По версии автора за предшествующие этим полётам два столетия миллионы сумасшедших, психопатов, невропатов и чудаков самого разного рода разбрелись по звёздным мирам. В обмен на отказ от лимитированного на Земле продолжения рода правительство обеспечивало такому человеку бесплатный проезд в любую часть Вселенной, снабжая провизией и снаряжением на два года. Герой Шекли летит по причине своей антисоциальности и поскольку не смог найти для себя на Земле любимую. Он поселяется на необитаемой планете у далёкой звезды, но очень скоро туда прилетает многочисленная экспедиция землян, путешествующих по Вселенной на старом корабле. У добровольного космического Робинзона возникает светлое чувство к одной из девушек с этого корабля, но переселенца принимают за примитивного аборигена, и он на собственной шкуре узнаёт, что собой представляет обращение землян с туземцами на Земле.

 

Заканчивая данную статью мы, прежде всего, должны обратить внимание на то, что количество фантастических произведений на космические темы в единицу времени снова существенно возросло. Вместе с уходом в большинстве этих произведениях на второй план описания способа путешествия людей за пределы Земли и выхода на первый план целей таких миссий в творениях целого ряда авторов появляется новый, очень характерный для середины XX века мотив стремления человека в космос. Это невозможность или нежелание находиться на родной планете, ставшей (становящейся) непригодной для жизни в результате деятельности людей (отравление Земли, уничтожение её в результате ядерной войны и т. п.). И люди бегут с неё в поиске новых планет для поселения. Совершенно очевидно, что подобная тема стала отражением прошедшей совсем недавно разрушительной Второй мировой войны, в финале которой против людей было использовано ядерное оружие массового уничтожения. Одновременно, несмотря на фактическое отсутствие в реальной жизни человеческого сообщества в этот период каких-либо фундаментальных научных и технических открытий, фантасты умудряются-таки предложить в своих произведениях очередные новые способы космических путешествий. В том числе способы, направленные на уменьшение загрязнения Земли от использования двигателей с ядерными установками, а также позволяющие преодолевать всё большие и большие космические дистанции.

 

Между отчётливо выделившимися в предыдущие годы двумя лагерями советских и американских космических фантастов, занявших тогда почти всё литературное пространство этого типа, теперь появляются и очень плодотворно дополняют их отдельные писатели Западной и Восточной Европы. При этом американцы продолжают активно увеличивать масштаб описываемых космических полётов, размах деятельности людей за пределами Земли, а советские фантасты, наоборот, всё больше концентрируются на фантазиях, весьма приближенных к скорым реальным полётам в космос. Особенно любопытно, что последние умудряются при этом чудесным образом предвосхитить в общем плане и даже в деталях многие аспекты этих будущих первых вылазок человека в космос. Появляются и первые намёки на грядущую гонку за приоритет в космических деяниях между двумя социально-политическими системами.

 

В этот период многие писатели (к сожалению, в их число практически не входят советские) продолжают продуктивную разработку волнующей и интригующей человечество с некоторых пор темы контакта с инопланетными цивилизациями и исследование возможных его последствий для обеих сторон. Важным итогом следует считать появление философского вывода об опасности использования в таком контакте силы в захватнических целях и о печальных последствиях для того, кто её применит.

Хотите чтобы ваша одежда отражала Ваш богатый внутренний мир? В этом случае Вас определенно точно заинтересует высококачественная печать на футболках, выполняемая на современном оборудовании. При помощи данной технологии на ткань может быть нанесено все что угодно, к примеру пейзаж безграничного космического пространства!

Посмотреть на уже готовые футболки и узнать цены на данную услугу Вы сможете на сайте www.fabrik.ru.

---

Одна из фан-иллюстраций к книге «Туманность Андромеды»

 

Иван Ефремов

Также о двухэтапном способе космических путешествий рассказывает в романе «Туманность Андромеды» в 1956 году знаменитый советский фантаст Иван Ефремов. Его земной звездолёт направляется к планете в другой звёздной системе, переставшей подавать голос в давно установившемся хоре звёздного сообщества многих цивилизаций, чтобы разобраться, что там случилось. Корабль передвигается со скоростью близкой к световой с помощью реактивных двигателей, работающих на анамезоне — веществе с разрушенными мезонными связями ядер, обладающем световой скоростью истечения. Внутри же Солнечной системы человечество, по предположению Ивана Ефремова, летало на ионных двигателях, позволяющих развивать скорости до 2,5 миллиона километров в час. Достигнув намеченной цели у другой звезды, экспедиция установила, что цивилизация замолчавшей планеты «погибла от накопления вредной радиации после множественных неосторожных опытов и опрометчивого применения опасных видов ядерной энергии вместо мудрого изыскания других, менее вредных». В романе, насыщенном научными и околонаучными терминами, идеями, с масштабной картиной освоения близкого и очень далёкого космоса, общения и понимания представителей разных звёздных систем, существования галактического союза разных цивилизаций чётко нарисованы контуры счастливого общества коммунизма, охватившего все народы и страны Земли. А глобальную задачу стремления человечества в космос главный герой произведения определяет так: «Цель — не самый полёт, а добыча нового знания, открывание новых миров, из которых когда-нибудь мы сделаем такие же прекрасные планеты, как наша Земля».

 

Снимок карликовой галактики Большое Магелланово облако

Верный высказанному в своём первом произведении высокому предназначению продвижения человечества в далёкий космос польский писатель Станислав Лем пишет в 1954 году новый роман «Магелланово облако», в котором отправляет земную экспедицию за пределы Солнечной системы — к звезде Проксима Центавра. Это событие происходит после 700 лет развития межпланетных сообщений. Нужную для межзвёздного полёта скорость, близкую к скорости света, позволяют достичь открытия «новых видов атомного горючего и методов высвобождения атомной энергии из любого вида материи». Но не это, само по себе тоже оригинальное, фантастическое нововведение получения атомной энергии из любого вида материи является изобретением Станислава Лема в области способов космических полётов, а сам его межзвёздный корабль.

Он строился на специальной космической верфи за 180 тысяч километров от Земли, был размером в километр, принял на борт для межзвёздного полёта 227 человек-пилотов, инженеров, учёных, женщин и детей. Помимо всех необходимых для такого путешествия помещений и устройств, на нём были сады с ручьями и скалами, бывшими частично натуральными, а частично сделанными из видеопластика. В ангарах звездолёта стояли 40 маленьких ракет, предназначенных для полётов на другие планеты и прочих вспомогательных миссий. Получивший характерное название «Гея», что в переводе с греческого означает нашу Землю, он впервые в мировой фантастической литературе и был для оказавшихся на нём космических путешественников фактически частью родной планеты, умело созданной людьми.

 

Компьютерная модель Проксимы Центавра, созданная в программе Celestia

 

За время долгого полёта здесь завязываются любовные отношения, рождаются дети, меняется психическое состояние людей, у некоторых возникает навязчивое желание открыть выходной люк и выйти на свободу, они переживают даже настоящий бунт. Один из учёных разрабатывает теорию существования живого существа при субсветовой и сверхсветовой скоростях движения ракеты и приходит к выводу о большой перспективности таких полётов для остановки процесса старения. Одновременно конструкторы на «Гее» взялись за расчёты ракет такого типа, а кибернетики — автоматов управления ими. Успешно достигнув Проксимы Центавра, они находят там мёртвый корабль с Земли с ядерным оружием и мумиями людей на борту, улетевший от родной планеты из-за ошибки в расчётах американских военных более 11 веков назад, и уничтожают его. На планете одного из солнц Центавра они пополняют запасы топлива, а на другой планете обнаруживают разумную жизнь, которая уничтожает несколько разведывательных ракет «Геи» с пилотами. Позднее выясняется, что это было сделано чужой цивилизацией из-за того, что она приняла взрыв мёртвого земного корабля с ядерным оружием за возможную угрозу ей со стороны прибывших сюда инопланетян. Несмотря на эту трагическую ошибку, устанавливается контакт двух цивилизаций, а на одном из астероидов земляне закладывают станцию для будущих трансгалактических экспедиций с Земли.

Мечтаете о хорошей высокооплачиваемой работе? Тогда курсы английского одесса — это именно то, что Вам нужно, т.к. без этого иностранного языка сейчас просто никуда!

Узнать более подробную информацию Вы сможете на страницах сайта americanenglish.ua.

---

Английский писатель Артур Кларк работал вместе со Стенли Кубриком над созданием известнейшего фантастического фильма «Космическая одиссея 2001»

 

Первая редакция обложки книги Артура Кларка «Пески Марса»

Значительно более конструктивным путём в создании новых способов передвижения в космическом пространстве пошёл английский прозаик и популяризатор науки Артур Кларк. При этом он дал и прекрасную альтернативу варварскому отношению к родной планете, заставившему многих писателей искать возможности бегства людей со смертельно загрязнённой Земли. В своём романе «Пески Марса», написанном в 1952 году, он, рассказывая об ознакомительном полёте на Марс на новом 150-местном звездолёте знаменитого писателя-фантаста, предлагает новый двухэтапный способ космических полётов. Сначала с Земли до космической станции полёт проходил на ракетах с химическим горючим, а далее он продолжался на атомных ракетах, чтобы не заразить Землю радиацией. Писателю предложили участие в таком полёте в составе экипажа из шести человек, чтобы он сам всё увидел и написал о деятельности этих людей в космосе. В итоге он оказался на Марсе, где колонисты с Земли долгое время решают проблему создания на чужой планете приемлемых для землян условий жизни, скрывая этот проект от Земли. Им удается справиться с этой трудной задачей, превратив спутник Марса Фобос на тысячу лет вперёд в маленькое солнце — в результате этого на Марсе начинают культивировать местные растения, способные освобождать кислород из песка, насыщая им бедную атмосферу планеты. А сам писатель остаётся на новом Марсе, чтобы писать для Земли о его жизни и умножать таким образом на ней число желающих лететь на Марс и работать на нём.

 

Многоэтапное космическое путешествие Остроумова

 

Похожий способ многоэтапного космического путешествия на Луну предложил своим юным читателям в 1954 году советский писатель Георгий Остроумов в рассказе «Лунный рейс». Его экипаж стартует с Земли в ракете с жидкостным реактивным двигателем, работающим на жидком кислороде и другой сильно горящей жидкости. Эта ракета многоступенчатая — она начинает движение с поверхности планеты с помощью тележки-ускорителя, всё управление движением осуществляет автоматика, так как в этих операциях нужна особая точность. Экипаж сначала доставляется к искусственной Луне — околоземной космической станции, представляющей из себя сложную конструкцию из центрального стержня и двух колец на нём. На станции есть большая оранжерея, научные лаборатории, активно используется солнечная энергия. Затем полёт к естественному спутнику Земли продолжается от станции в лунной ракете. Через пять суток экипаж достигает Луны, проводит её геологическую разведку, находит минералы, содержащие свинец, медь, золото и редкие металлы, выбирает место для будущей лунной станции. Возврат на Землю, однако, происходит, минуя орбитальную космическую станцию, с помощью выпускаемых ракетой в атмосфере Земли крыльев. И в этом произведении, описывающем космический полёт совершенно в духе идей Циолковского, многое происходит очень похоже на то, как вскоре в реальности будут проходить космические полёты людей, в том числе и на Луну. Перед посадкой на её поверхность в пассажирской кабине экипаж оставил на орбите Луны баки с топливом в качестве её искусственного спутника. А потом, взлетев с Луны, космонавты пристыковались к ним, перекачали топливо в ракету, на которой вернулись на Землю.

Борьба за приоритет на Марсе между СССР и США

Кроме сугубо исследовательских целей в этом полёте стояла и задача приоритета в достижении Марса в соперничестве с другими странами — вот на этом благодатном поле и разворачивается основная интрига марсианской экспедиции. Одновременно с советской ракетой, но чуть позже её, также соревнуясь с СССР в приоритете полета на Марс, из США стартует американская ракета с двумя членами экипажа — её конструктором и так же, как и советская, с журналистом. Но их мотивы совсем другие — это честолюбие, жажда славы и богатств. После удачного полёта и посадки с помощью парашютов на поверхность планеты, они как можно скорее (для подтверждения их успеха и приоритета), забыв о необходимых предосторожностях нахождения в чужом мире, вышли ночью из корабля, и конструктор погиб от нападения кровожадного марсианского хищника. К месту посадки американцев прибывает вездеход с русским конструктором и его помощником (естественно, советская экспедиция успела выйти на поверхность Марса раньше американской), в голове американского журналиста созревает коварный план захватить русского конструктора и, используя его знания, вместе с ним вернуться на Землю на американском корабле. Но русские пресекают этот захват и сами забирают американца к себе. Далее, исследуя поверхность Марса на вездеходе в одиночку, командир советского корабля пропадает, и экипаж, исчерпав все возможные сроки ожидания его, отправляется к Земле. Однако советский человек не погиб на Марсе. Он преодолевает все трудности, находит американский корабль, чертежи его устройства и тоже благополучно возвращается в нём на Землю. При этом умудряется прилететь раньше своих товарищей и даже встретить их по возвращении с Марса.

 

Вот такая космическая опера на советский лад с подобающим ему счастливым концом. Однако в ней, как в зеркале, отразилась серьёзная реально существующая проблема борьбы двух социально-политических систем на Земле за первенство в политической, военной и всех прочих областях жизни общества. И снова здесь мы видим, как советский писатель успешно заглядывает в очень уже недалёкое будущее, когда борьба за приоритеты перейдёт в космическую область и принесёт человечеству определённые успехи в этой сложной сфере человеческой деятельности.

 

Казалось бы, к середине XX века, когда человечество уже сделало все основные открытия в области фундаментальных наук, писатели-фантасты не раз успели использовать их в своих произведениях для создания возможностей проникновения в космическое пространство, и уже невозможно придумать что-то принципиально новое в этой области. Как бы не так! На то они и фантасты, чтобы изобретать нечто такое, что никакому ученому или конструктору на ум не придёт, или в крайнем случае использовать комбинации уже опробованных приёмов. Любопытно, что это относится к писателям из разных стран.

 

Фредерик Браун

В 1949 году американский прозаик и журналист, один из видных представителей юмористической научной фантастики Фредерик Браун предлагает подобную комбинацию, замешанную на загадочных физических и мистических методах. В повести «Что за безумная Вселенная!» его герой — автор фантастических произведений и редактор журнала, печатающего подобные произведения, — в результате аварийного падения на Землю экспериментальной ракеты, которая должна была, накопив в космосе огромный электрический заряд, взорваться на Луне, удивительным образом попадает в параллельную Вселенную. Там тоже существует Земля, Нью-Йорк, журнал, редактором которого он работает, и даже он сам — в виде двойника. Но всё там как-то иначе. В том числе — земляне воюют в космосе с враждебными им арктурианцами. После массы забавных приключений в новом мире герою выпадает выдающаяся роль ценой своей новой жизни нанести врагам Земли решающее поражение, врезавшись на своей ракете в их главный звездолёт, и перенестись в родную Вселенную. Но для этого перед взрывом и смертью в том мире он непременно должен максимально сильно и образно подумать о своём мире. Что ему удается, и он благополучно возвращается в свою Вселенную, на свою планету.

Чуть дальше в фантастическом освоении человеком космического пространства пошёл годом позже другой советский прозаик Виктор Сапарин в рассказе «Новая планета». Он отправил в первый полёт к Луне экипаж из трёх человек из советского Института межпланетных сообщений для облёта нашего естественного спутника и снимков её обратной стороны. И здесь есть весьма любопытный факт, говорящий об удивительной способности советских писателей-фантастов будто бы заглядывать в недалёкое будущее настоящих внеземных полётов людей. В какой-то момент повествования возникает странная фотография неизвестного космического тела, которая вызывает живой интерес всех, кто её видит, и это тело воспринимается ими за новую, неизвестную планету. Впоследствии оказывается, что это… наша Земля — её снимок был сделан с одной из первых советских беспилотных ракет. Забегая ещё чуть дальше Сапарина в историю реальных космических полётов второй половины XX века, отметим, что именно вид нашей родной планеты со стороны, связанные с её созерцанием из космоса эмоции станут самыми яркими и запоминающимися ощущениями от пребывания в космосе у его первопроходцев.

 

Владимир Обручев

Следующий шаг в фантастическом продвижении советских людей в космическое пространство сделал известный советский писатель, учёный-географ и геолог Владимир Обручев, прославившийся ранее своими фантастическими произведениями об открытии неизвестных территорий и форм жизни на самой нашей планете и в её недрах. В 1950 году он написал существенно уступающий этим своим настоящим научно-фантастическим произведениям рассказ «Путешествие по планетам», в котором в форме рассказа самому писателю представил повествование пилота космической ракеты (последнего достижения советской науки и техники) о длительной экспедиции по планетам Меркурию, Венере и Марсу. На всех них была обнаружена в разных формах и развитии жизнь, но разумной не оказалось нигде.

 

Георгий Мартынов

Заметным исключением из довольно однообразной по замысловатости сюжета серии фантастических произведений советских писателей на тему полёта в космос этого времени стал роман русского, советского прозаика Георгия Мартынова «220 дней на звездолёте», вышедший в 1955 году. В нём на планету Марс отправляется советская экспедиция на ракете с атомно-реактивным двигателем, позволяющим развить скорость более 100 тысяч километров в час. В экипаж из четырёх человек приглашают журналиста для подробного описания полёта, фотографирования и ведения специальной астрономической фотосъёмки. Главная цель первой экспедиции на Марс, до которой Советский Союз уже успел осуществить сначала пилотируемый облёт Луны, а затем короткую посадку на неё — научное исследование космических объектов и этой планеты. По пути к ней путешественники пролетели на высоте 100 километров от поверхности Венеры, сфотографировали на ней океан и сушу с растительностью. На случай возможного повреждения корабля космическим телом всюду на нём были разложены специальные пластыри для быстрой заклейки пробоины. Помимо мощных аккумуляторов, обеспечивающих все внутренние потребности работы механизмов и экипажа, на нём имелась фотоэлементная зарядная станция, преобразующая солнечные лучи в электрический ток.

Космос так далек и пугающе огромен, но даже его мощь меркнет в сравнении с перипетиями жизни молодой семьи, которая хочет снять квартиру в Киеве. Для того чтобы не нарваться на мошенников и не остаться с носом, я советую Вам не вверять свою судьбу в руки риэлтеров-проходимцев, а посетить сайт clubrent.net, где Вы всегда сможете снять на выгодных для себя условиях уютную квартиру.

---

Существенным шагом вперёд от космической оперы в сторону большей серьёзности и проработанности возникающих в обитаемом космосе новых политических проблем стал очередной роман известного и необычайно плодовитого (уже упоминаемого нами в предыдущем очерке в связи с его рассказами и романом «Космический патруль») американского писателя Роберта Хайнлайна «Двойная звезда», появившийся в 1956 году. В этом лучшем своём произведении 50-х годов автор с присущим ему интересом к характеру человека и литературным мастерством рассказывает об актёре, который оказался волею судьбы вовлечён в межпланетную политическую интригу. В описываемое в романе время человечество освоило Солнечную систему, где создана Великая ассамблея её народов, куда, кроме землян, входят венерианцы, марсиане и обитатели «внешнего Юпитера». В качестве двойника герой прекрасно и очень полезно для всех цивилизаций играет роль пропавшего вначале, а затем и погибающего высокопоставленного политика из этой ассамблеи.

 

Иллюстрация к книге «Двойная звезда»

 

Несмотря на присущий космической опере лихо закрученный сюжет (со сложными взаимоотношениями между различными цивилизациями, убийствами и любовью), роман Хайнлайна, помимо детальной проработки человеческого характера, выделяется из жанра космической оперы ещё и вниманием автора к технологии космических полётов. Так, отправляя героя с Земли на Марс, он даёт весьма оригинальный способ такого передвижения. Сначала с поверхности планеты взлетает ракета на реактивной струе воды или водорода, где нагрев рабочего тела осуществляется с помощью атомного реактора. А вот межпланетные корабли летают на атомной энергии с использованием, как выражается автор, «эйнштейновской теории». И хотя весь роман построен на политической жизни в Солнечной системе, Хайнлайн декларирует главную задачу людей в их продвижении в космос — выйти к звёздам!

В то время как массовые американские и единичные западноевропейские фантасты всерьёз исследовали в своих произведениях проблему покидания человечеством отравленной, погибающей по его вине Земли или мчались к другой планете, чтобы спасти свою, заполняли ближнее, среднее и очень далёкое космическое пространство воинами, шпионами, бизнесменами, авантюристами, политиками и людьми самых разнообразных профессий, проверяя их на физическую прочность и моральную устойчивость в новом для них мире во взаимоотношениях друг с другом и инопланетными существами, советские служители этого жанра шли иным путём. Отрезанные от свободного западного литературного процесса железным занавесом и сориентированные коммунистической идеологией на космосе ближнего прицела, они последовательно продвигали в околоземное или в лучшем случае околосолнечное пространство людей-тружеников, людей-исследователей. При этом не забывали о приоритете в освоении космоса и поразительным образом приближались в своих фантастических описаниях космических полётов к реальным миссиям за пределы Земли, которые начнутся через десяток-другой лет.

 

Обложка книги Болдырев «Загадка ракеты «Игла-2»

Так, писатель Сергей Болдырев в повести «Загадка ракеты «Игла-2», написанной в 1949 году, рассказал читателям о первом полёте вокруг Земли двух человек, которые летели на реактивной ракете, работающей на топливе, «которым было легче управлять, чем атомной энергией в урановых котлах». Они поднялись более чем на тысячу километров над поверхностью планеты и, двигаясь со скоростью 5-6 тысяч километров в час, попали в аварию, вызванную прохождением через ракету какой-то космической частицы с очень высокой энергией. От этого произошла несанкционированная отдача энергии топливом ракеты, экипажу пришлось осуществить выход в специальном скафандре в рабочий отсек для выяснения причин аварии. Интересно, что по версии автора до этого первого полёта в космос людей туда поднимались беспилотные ракеты и с ними тоже происходили аварии. Пилотируемый полёт был предпринят для того, чтобы узнать их причину, а также — чтобы исследовать те самые космические излучения, от одного из которых и пострадала первая человеческая миссия в космос. Выработав всё горючее, ракета благополучно спустилась на Землю на парашютах.

Как думаете, можно ли зарабатывать приличные деньги, не отходя от компьютера? Конечно же, да! Попробуйте сыграть на реальные деньги в терн покер и Вы сразу же поймете, о чем я говорю!

Однако, прежде чем Вы приступите к игре на реальные деньги, обязательно посетите сайт pokermastera.ru, благодаря которому Вы сможете познакомиться с правилами и особенностями этой карточной игры.

---

Долгое время дарвиновская теория эволюционного развития считалась ересью, которая ставит под сомнение существование самого Бога. Именно поэтому первыми, кто выступал в поддержку естественно отбора, были исключительно ученые

 

Полное описание великих споров, которые велись в XIX веке в связи с дарвинизмом, выходит за рамки этой статьи, но о нескольких выдвинутых аргументах здесь стоит упомянуть. Если споры были вообще! Томас Белл (1792-1880), президент Линнеевского общества, в конце 1858 года (в год, когда Дарвин и Уоллес представили свою теорию этому обществу) заметил, что «этот год не отметили какие-либо потрясающие открытия, которые, скажем так, совершают переворот в своем разделе науки». Члены общества только головами покачали, удивляясь рассеянности своего президента: как он не замечает того, что происходит?

 

Жорж Кювье – французский натуралист и основатель науки под названием палеонтология, который ошибочно доказал, что эволюции не существует

 

Но ошибочно было бы считать 1858 год временем начала дебатов: как уже было замечено, идеи эволюции появились задолго до этого и, конечно, в начале XIX века привлекали к себе некоторое внимание. Существовали и их противники. Жорж Кювье (1769-1832) был одним из тех, кто, к своему удовлетворению, доказал, что эволюция не существует и никогда не существовала. Он указал, что каждый вид прекрасно приспособлен к своей жизненной нише; даже небольшое изменение вида было бы для него фатально. Таким образом, Кювье предусмотрел отдельный акт Сотворения не только для каждого вида, но и для каждого органа каждого вида — в этой идее чувствуется след Эмпедокла и, конечно, видны предпосылки теории разумного замысла. Потрясающим доводом Кювье было то, что его собственные новаторские исследования ископаемых останков показывали: чем глубже был пласт их залегания, тем, как правило, меньше они походили на современные формы жизни. Единственным оправданием Кювье может служить то, что он был убежден в молодости Земли.

 

Карл Эрнст фон Бэр – ученый, заложивший нерушимую основу для развития сравнительной анатомии и эмбриологии

 

Нежелание принять идею эволюции, что бы ни говорило в ее пользу, продемонстрировал эстонский историк-натуралист Карл Эрнст фон Бэр (1792-1876). Он независимо выдвинул теорию эволюции в 1859 году, когда в свет вышло дарвиновское «Происхождение видов». Но, поскольку фон Бэр считал, что похожие животные могли развиться от одной ветви (то есть схожесть указывает на «родство»), он яростно противостоял предположению Дарвина, что все формы жизни, включая человечество, могли произойти от общего предка. Были и многие другие, кто разделял его несколько непоследовательные взгляды, это «полупринятие» эволюции.

 

Более загадочный встречный аргумент выдвинул британский физик барон Кельвин (1824-1907). Он интересовался скоростью, с которой охлаждается изначально расплавленная Земля, и указывал, что, по законам термодинамики, Земле не может быть больше 100 миллионов лет. Более того, условия даже всего лишь миллион лет назад могли сильно отличаться от современных: Солнце могло создать ряд жизненных форм, в корне отличающихся от любых известных нам сегодня; так что говорить о возможности эволюции от тех обитателей до нынешних бессмысленно. Конечно, Кельвин не мог знать, что радиоактивные элементы в Земле поддерживают планетарное тепло: в своих расчетах возраста Земли он ошибся примерно в 46 раз.

 

Британский палеонтолог сэр Ричард Оуэн (1804-1892), допустивший удивительное количество ошибок, заблуждений и неверных выводов на протяжении своей выдающейся карьеры, противостоял Дарвину, по-видимому, в первую очередь из гордости, а не из интеллектуальных убеждений: он понимал, что слава Дарвина может затмить его собственную. С 1856 года он был заведующим отделом естествознания в Британском музее и своей волей десятилетиями сдерживал развитие британской палеонтологии и эволюционных исследований.

 

Одна из ключевых гипотез Оуэна заключалась в архетипе. Он заметил, что зачастую анатомическая структура присутствует в ряде различных высокоразвитых видов, но выполняет разную функцию: рука, крыло и плавник весьма родственны, но предназначение у них разное. (Этот факт, между прочим, отражает доводы сторонников теории разумного замысла, что структуры должны служить одной конкретной цели. Конечно, структуры могут изначально служить одной цели и в течение эволюции приспособиться для выполнения совершенно другой функции.) На основе этого наблюдения Оуэн пришел к выводу, что должен существовать общий шаблон высокоразвитых видов, который Бог создал и затем изменял, создавая разных представителей этих видов. Этот шаблон Оуэн назвал архетипом. Он по сути так и не смог доказать, что архетип существует, не смог даже сформулировать выводы этой концепции, но для него она была доказательством, что все живые существа созданы по воле Бога, а не в результате этой новомодной эволюции, о которой все говорят.

 

В качестве еще одного антиэволюционного доказательства он предположил, на основе препарирования гориллы, что у приматов нет такой важной структуры мозга, который есть у людей, — малого гиппокампуса. Кроме того, приматы были явно четвероногими животными, в отличие от двуногих людей. Убежденный эволюционист Т.Г. Гексли, или Хаксли (1825-1895), с подозрением отнесся к заявлениям Оуэна и препарировал некоторых приматов сам. Он победоносно заявил, что на самом деле в мозге приматов есть малый гиппокамп; более того, его анатомические исследования показали, что Оуэн ошибался также в отношении четвероногости приматов: их передние конечности оканчивались кистями рук, а не ступнями, как утверждал Оуэн.

 

Среди прочих достаточно рано изживших гипотез Оуэна было утверждение, что голова — это всего лишь продолжение хребта, то есть череп — это измененный позвоночник. Но по-прежнему некоторым неприятна сама мысль, что наши предки могли быть пресмыкающимися (то, что мы «произошли от обезьяны», всего лишь упрощение, которое приводит к недоразумениям). Возможно, стоит с оптимизмом отнестись к замечанию Дж М. Тайлера: «Даже если мы произошли от червей, то были славные черви!»

 

Эрнстом Генрихом Геккелем – немецкий естествоиспытатель, который ввел в научный лексикон несколько терминов, среди которых была и «экология»

 

В дискуссиях об эволюции несколько смущало утверждение, что онтогенез подтверждает филогенез. Предположение о том, что изменение формы развивающегося эмбриона может отражать историю эволюции видов, восходит непосредственно к биогенетическому закону, сформулированному в XIX веке немецким естествоиспытателем Эрнстом Генрихом Геккелем (1834-1919), и во многом обосновано. В конце концов на ранних стадиях человеческий плод имеет структуры, которые называются «жаберными щелями» и могут быть отголоском наших давних морских предков; а схожесть всех высокоразвитых эмбрионов на ранних стадиях может, вероятно, отражать тот факт, что все позвоночные имеют общего или близкородственных предков. На протяжении второй половины XIX века и большой части XX века доктрина Геккеля о том, что «онтогенез повторяет филогенез» если не преобладала над остальными, то, во всяком случае, была достаточно авторитетна. Некоторые из заявлений Геккеля были чересчур восторженными: увидев жаберные щели, он счел, что эмбрион полностью проходил в развитии фазу рыбы. Частично свою концепцию он построил на идеях Карла фон Бэра, эстонского основателя сравнительной эмбриологии. Именно фон Бэр провел скрупулезную работу по сходству между ранними эмбрионами высших позвоночных, но фон Бэр упрямо отказывался принять дарвиновскую теорию эволюции. С точки зрения Геккеля, онтогенез был замечательным доказательством правильности дарвинизма (сам Дарвин, по-видимому, теориями Геккеля не был так впечатлен: хотя в третьем издании «Происхождения видов» (1861 г.) он уделил небольшое внимание работе Геккеля по филогенезу в целом, он никогда не опирался в своей работе на биогенетический закон. И хотя Дарвин использовал результаты антиэволюциониста фон Бэра, он пришел к совершенно иным выводам, к ярости фон Бэра).

 

Было два механизма биогенетического закона (рекапитуляции): конденсация (уплотнение) и терминальная надставка. Конденсация заключалась в том, что эмбрион в своем развитии проходил ранние предковые формы все быстрее и быстрее, приближаясь к более развитым видам. Терминальная надставка обозначала эволюционное изменение путем добавления новых этапов развития эмбриона, которыми «надставлялся» предковый онтогенез: например человеческий эмбрион должен пройти через стадию рыбы, рептилии, млекопитающего, примата и наконец гоминида, чтобы обрести современный человеческий облик.

 

Идея Геккеля в ее крайней форме была принята в виде теории созревания, предложенной американским психологом и просветителем Гренвиллом Стэнли Холлом (1844-1924), который применил теорию о рекапитуляции к развитию растущих детей: он заявлял, что дети проходят в своем развитии стадии, напрямую отражающие стадии эволюционной истории человека. Однако как бы ни хотелось назвать чужих детей змеенышами, гипотеза, что они и есть змееныши в буквальном смысле, не выдерживает даже поверхностной критики.

 

Периодически биогенетический закон Геккеля пытаются спасти от участи быть выброшенным на мусорную свалку истории, говоря, что, возможно, в теории что-то есть и мы рискуем выплеснуть с водой младенца. Но эти попытки немногочисленны. При этом изучение развивающегося эмбриона может сыграть весьма важную роль в изучении эволюции. Сходства между развивающимися эмбрионами различных видов могут многое сказать о таких эволюционных взаимоотношениях между этими видами, которые в ходе изучения их взрослых форм могут быть не столь очевидными.

 

Биогенетический закон вновь стал популярен в 2000 году, когда вышла книга Джонатана Уэллса, члена Церкви унификации (муниста), «Icons of Evolution: Science or Myth? Why Much of What We Teach About Evolution is Wrong» (Иконы эволюции: наука или миф? Почему многие из наших знаний об эволюции неверны). Уэллс утверждал, что учился на биолога и получил необходимое образование специально для того, чтобы критиковать Дарвина. В своей книге он заявляет, что современные эмбриологи и эволюционисты все еще придерживаются биогенетического закона Геккеля, но умалчивают об этом в своих публикациях, включая учебники по биологии. На этом основании Уэллс обвиняет их во лжи. К несчастью для его доводов, эмбриологи полностью отвергли биогенетический закон еще век назад, так что Уэллс обвиняет их в точке зрения, которую они не разделяют. Учебники, которые, как он заявляет, своим текстом или иллюстрациями поддерживают биогенетический закон, на самом деле составлены иначе: где бы ни упоминался этот закон, он упоминается лишь в историческом контексте. Его заявление о том, что Дарвин основывал свои эмбриологические доводы в книге «Происхождение видов» на теории Геккеля, типично для подхода Уэллса: теория Геккеля была опубликована лишь в 1866 году в книге «Generelle Morphologie» (Общая морфология).

 

Ситуация осложнялась теорией телегонии. Суть ее заключается в том, что на потомство самки может повлиять не только его отец, но и предыдущие самцы, с которыми самка спаривалась.

 

Эта теория, возможно, стала причиной широко распространенного запрета на то, чтобы вдова выходила замуж за брата своего покойного мужа: это мог быть биологически опрометчивый поступок, поскольку будущее потомство, таким образом, рождалось в результате кровосмешения. С другой стороны, это утверждение могло стать причиной противоположной — и также широко распространенной — практики, когда вдовы выходили замуж за братьев покойных мужей: их потомство было наиболее сродни детям, которых покойный мог бы зачать, будь он жив, и эти дети унаследуют смесь его собственных качеств и преимущественно схожих качеств его брата (и женщины, разумеется, тоже).

 

Ископаемые останки динозавра в Колорадо. Из журнала «The Graphic», 1871 г.

 

Телегоническая теория восходит по меньшей мере к Аристотелю. Удивительно, однако, что она дошла до нашего времени даже в тех культурах, которые обычно считают себя развитыми в научном отношении. Например, некоторые заводчики собак, отрицая элементарнейшие законы генетики, во имя родословной бракуют помет тех сук, которые ранее приносили щенков от псов другой породы. Причина такой живучести теории, возможно, в том, что хотя после минутного размышления становится очевидной ее бессмысленность, на первый взгляд она достаточно удобна, и потому минута на размышление тратится крайне редко. Даже Дарвин попался в эту ловушку: он в полном смысле этого слова раздул «громкий процесс», заявив, что кобыла, спарившаяся с кваггой (ныне вымершим родственником зебры) и позднее сведенная с арабским жеребцом, произвела на свет полосатое потомство. (В этом случае восторжествовал научный метод: эксперимент был повторен, и результаты, конечно же, были отрицательными.)

 

В свете телегонии мужчине, конечно, было важно, чтобы женщина, на которой он женится, была девственницей; в противном случае его наследники могли быть не совсем его крови. Это объясняет чрезвычайно любопытное и обязательное требование к королям и лордам: их супруги не должны быть ни вдовами, ни разведенными женщинами.

 

Среди тех, кто разделял идеи эволюции до Дарвина, был немецкий антрополог Герман Шаафгаузен (1816-1893), автор рукописи «On the Stability and Transformation of Species» (О неизменности и изменчивости видов) (1853). Шаафгаузен был замешан в скандале, поднявшемся вокруг неандертальца, останки которого были впервые найдены в известняковом карьере вблизи Дюссельдорфа в 1856 году. Местный учитель Иоганн Карл Фульрот (1804-1877) первым понял значимость этой находки и принес доказательство Шаафгаузену, который полностью согласился с ним в том, что это важнейшее археологическое открытие. В 1857 году эти двое представили находку аудитории выдающихся ученых в Касселе на собрании Общества естественной истории прусского Рейн-ланда и Вестфалии. Шаафгаузен осторожно привел свои доводы в пользу того, что эти кости принадлежали человеческому существу, жившему задолго до того далекого времени, когда, согласно общепринятому мнению, на Земле появились люди. Затем он описал эту давно исчезнувшую расу людей как невысоких и звероподобных существ.

 

Немецкий ученый Рудольф Вирхов является основоположником клеточной теории в медицине

 

Выдающиеся ученые решительно отказались ему верить, настаивая на том, что кости, должно быть, современные. Один из тех ученых действительно был выдающимся. Это был Рудольф Вирхов (1821-1902), новаторская работа по патологии клеток которого внесла важнейший вклад в медицину; он был первым физиком, документально описавшим лейкемию и эмболию. Вирхов был убежденным полигенистом и отказался поверить в подобие трансмутации, которая всего через несколько лет окажется важнейшим процессом эволюции путем естественного отбора. Таким образом, для него богохульным было утверждение, что существовали доисторические формы человека, которые физически отличались от современных. Его вердикт относительно останков был таким: они относительно недавние, но этот бедолага страдал от различных серьезных патологий, деформировавших его кости. (Вирхов был отчасти прав: человек, останки которого обнаружили, действительно имел патологии, но с одной разницей: он страдал от них тысячелетиями раньше, нежели Вирхов готов был допустить.)

 

Поскольку Вирхов упорно сопротивлялся любому уверенному утверждению, что неандертальский человек мог быть древним, теория оказалась под угрозой полного забвения. Однако несколько лет спустя, в 1861 году, британский анатом Джордж Баск (1807-1886), проникнувшись важностью рукописи Шаафгаузена, написал статью об этом открытии и перевел ее для журнала «Natural History Review». Неандерталец не только вернулся на сцену и ученые признали его древность, но естествоиспытатели обратили внимание и на другие необычные черепа, которые были найдены ранее — один в Бельгии в 1830 году, другой на Гибралтаре в 1848 году. Наконец Т.Г. Гексли получил возможность исследовать этот вопрос и уверенно заявил, что неандерталец был предком современного человека. Все же вспыхнули споры между эволюционистами, которые принимали точку зрения Гексли, умеренными антиэволюционистами, кто еще не определился, теми, кто считал, что на самом деле неандертальский человек древний, но он не связан с современными людьми, а также убежденными антиэволюционистами, упорно настаивавшими, что Вирхов был прав в своих оценках.

 

К удивлению последних, останки неандертальцев начали обнаруживаться все чаще и чаще по всей Европе; конечно, их находили и раньше, но люди, если вообще понимали, что это человеческие кости, считали, что это просто кости из старых захоронений. (Как заметил Брайан Регал в своей книге «Нитап Evolution: A Guide to the Debates» (Эволюция человека: ключ к спорам) (2004), стоило бы проверить предположительно святые мощи, которыми так богаты европейские церкви.)

 

Образ неандертальца как звероподобного, сгорбленного, волочащего ноги, мускулистого слабоумного человека-дикаря во многом порожден тем, как интерпретировал французский археолог Марселлен Буль (1861-1942) важную находку — останки в пещере Ла-Шапель-о-Сен в 1908 году Образ этот господствовал в течение весьма долгого времени — и все еще встречается в живописи — в основном из-за влиятельного положения Буля в парижском Музее естественной истории, а также из-за его успешной политики, которую он вел с целью встать во главе французской антропологии. Его тщеславие сослужило ему плохую службу, когда позднее в 1908 году швейцарский археолог-любитель Отто Гаузер (1874-1932) откопал в Дордоне первые останки мустьерской культуры (немногим позднее, чем обнаружили неандертальскую культуру в Ашеле): поскольку Гаузер был любителем, Буль не стал утруждать себя, не принял приглашение присутствовать при завершении раскопок и таким образом пропустил важнейшую находку. Раздраженный тем, что на раскопки прибыло лишь несколько немецких антропологов (а французов не было вовсе), Гаузер продал им останки, и Франция их потеряла.

 

Такой же неправдой является популярный образ неандертальца, который тащит огромную шишковатую дубинку. Вероятно, неандертальцы и кроманьонцы время от времени использовали дубинки, но до нас свидетельства об этом не дошли.

 

Останки кроманьонцев, обнаруженные в 1868 году во Франции, осложнили картину происхождения человека, поскольку эти скелеты казались такими же старыми, как неандертальские, но мало чем отличались от современных. Многие археологи — Буль был одним из исключений — сформулировали простую линейную модель человеческой эволюции от сгорбившегося неандертальца до гордо выпрямившегося европейца, но слишком часто «менее развитые расы» (подразумевались все люди с «цветной» кожей) относились к какой-либо промежуточной стадии между неандертальцем и европейцем. Этот вопрос вышел на первое место в 1901 году в связи с открытием еще одной стоянки кроманьонцев, на этот в раз в Италии. Казалось, неандертальцев невозможно вписать в линейную модель, и их считали ветвью человечества, которая зашла в эволюционный тупик. Буль и ему подобные опрометчиво развивали эту мысль, спекулируя на том, что должен быть древний человеческий предок, «досапи-енс», который умозрительно связывался с кроманьонцами, и что современное человечество появилось раньше неандертальцев. «Досапиенс» развился довольно внезапно из… И здесь произошла небольшая заминка.

 

Знаменитый зоолог из США Генри Фэрфилд Осборн (1857-1935) представил несколько выбивавшуюся из общего потока гипотезу. Он рассудил, что когда на свет впервые появляется новая форма жизни (наподобие самозарождения), она обладает полностью универсальными свойствами; также она обладает таинственным свойством, которое он назвал «расовой плазмой». Лишь по мере того как поколение за поколением эта форма жизни уходит все дальше от своих изначальных мест обитания, разные подгруппы начинают развивать в себе некоторые особые качества, приспосабливаясь к различным средам, в которых они оказываются. Успешность, с которой подгруппа приспосабливалась, зависела от качества исходной расовой плазмы. Однако чем больше приспосабливались члены подгруппы к конкретной среде, тем меньше они могли приспособиться к изменениям этой среды, если те вдруг происходили. Таким образом, как только подгруппа приспосабливалась именно к этой среде, снижалась ее способность мигрировать, уходить еще дальше от места исходного обитания. Так можно проследить примеры эволюции, скажем, групп животных, оценивая степень адаптивной специализации в различных их подгруппах по всему свету и нанося результаты на карту: так мы отследим их путь в обратной последовательности, пока не найдем место возникновения вида. По всей видимости, Осборну никогда не приходило в голову, что его суждения о степени специализации были полностью субъективными, так что все его попытки были совершенно бесполезны. Конечно, с помощью этой системы он смог продемонстрировать (к собственному удовлетворению), что млекопитающие появились в Азии, а именно это (ну надо же!) он и предполагал с самого начала.

 

Когда дело дошло до конкретной формы млекопитающих — человека, — Осборну потребовалось доработать свою теорию в соответствии с его уверенностью в том, что северяне были лучшей, чистейшей и наиболее «универсальной» из всех человеческих пород. Это было серьезным недостатком. Если все люди произошли от кроманьонцев и/или неандертальцев, то более ранние формы по определению должны были быть более «универсальными» и в целом лучшими, чем его идеальные северяне. Если все человечество произошло от человекообразного предка, картина вырисовывалась еще более мрачная. В поисках вдохновения не в псевдонауке, а в теологии Осборн создал образ «человека зари» — идеализированного и полностью гипотетического прачеловека, от которого произошли северяне. Все остальные расы, будучи низкосортными подделками, происходили из другого исходного материала, и это, несмотря на все желание Осборна, могли быть только приматы. По сути, Осборн, желая обосновать собственные расистские предубеждения, воскрешал забракованную гипотезу полигении — то, что различные человеческие расы имели разное происхождение, — хотя свою модель он назвал «ортогенезом».