Немецкий ученый-эрудит Иоганн Генрих Ламберт родился в 1728 году в семье эльзасских бедняков. Интересы Ламберта, который был почти что самоучкой, распространялись на физику, математику и химию. Поселившись в Берлине, он привлек к себе внимание Фридриха Великого, который осыпал его всевозможными милостями. Но Ламберт был ненасытен:

Ламберт был невероятно тщеславен, и о его тщеславии ходит множество анекдотов. Как повествует один из них, Ламберта очень беспокоило, что король слишком уж медлит с его назначением в члены Королевской академии наук. Один из его друзей, некто Ачард, попытался ободрить приятеля: он, Ачард, уверен, что король наверняка назначит Ламберта академиком, и очень скоро.

— Я вовсе не так нетерпелив, как думают, — отвечал Ламберт. — Но это дело не моей, а его репутации.

Дни его правления сильно падут в глазах потомков, если я не стану академиком.

Назначение вскоре состоялось, и король Фридрих Великий спросил у Ламберта на одном из приемов, в какой области науки тот лучше всего разбирается, на что Ламберт застенчиво ответил:

— Во всех из них!

— Так вы еще и превосходный математик? — поинтересовался король.

— Да, Ваше величество.

— Кто же был вашим наставником в науках?

— Я сам, Ваше величество.

— Это значит, что вы — второй Паскаль?

— По меньшей мере, Ваше величество, — отвечал Ламберт.

Едва Ламберт ушел, король немедленно заявил, что, кажется, назначил в академики большого дурака.

Король был все же слишком скоропалителен в своих выводах: достижения Ламберта ничтожными никак не назовешь. Его работы по геометрии занимают достойное место в истории математики, его вклад в астрономию весьма значителен, а важная формула, описывающая поглощение света, носит его имя — закон Ламберта-Бэра.

Зачем мечтать о далеких планетах, когда и на нашей предостаточно удивительных мест и неописуемых красот, которые Вы еще не видели! И туроператор по Венгрии «Мосинтур» поможет Вам познакомиться с одной из самых удивительных стран — Венгрией.

Заинтересовались и хотите побывать на площади Святой Троицы, побывать в соборе Базилика Св. Иштвана, и насладиться величественным видом озера Балатон? Тогда прямо сейчас посетите сайт mosintour.ru.

В повести «Дети Земли» в 1958 году на Венеру отправил свою экспедицию советский прозаик и конструктор Георгий Бовин. Его корабль «Уран» имел атомный реактивный двигатель, работающий на выбросе атомов водорода. Кроме того, благодаря имеющимся двум парам крыльев, за счёт их переворачивания он мог быстро превращаться в вертолёт. Его экипаж из шести человек летит на соседнюю планету с чисто разведывательной и исследовательской целью: для разрешения научных проблем обитаемости Венеры, исследования условий жизни на её поверхности, геологического строения, состава атмосферы, изучения напряженности гравитационного и магнитного полей, космических лучей, астрофизических наблюдений. Благополучно долетев до неё, советские космические путешественники облетели Венеру по меридиану, открыли на ней различные формы жизни и едва не погибли от страшного урагана, сев на её поверхность. На обратном пути, уже перед спуском на Землю, в корабль врезается огромный метеор, и один из членов экипажа спасает всех, закрыв пробоину своим телом. Заканчивается повесть присвоением всему экипажу звания Героев Советского Союза.

Героизм в космосе — это отдельная серьёзная тема, которой писатели-фантасты из разных стран выделили в своих творениях рассматриваемого нами периода то или иное место или целиком посвятили всё произведение. Причём героический поступок не обязательно связан с риском для собственного здоровья и жизни ради освоения космоса или спасения корабля, экипажа.

Роберт Силверберг

Таков, например, роман американца Роберта Силверберга «Вторжение с Земли», созданный в 1958 году. В нём рассказывается об открытии в середине XXI века на спутнике Юпитера Ганимеде примитивных разумных существ и большого количества ценных радиоактивных руд, очень нужных на Земле. Некая Корпорация развития и исследования внеземелья, сделавшая это открытие, организует рекламную кампанию для создания соответствующего имиджа по освоению, а по сути захвату этих ценных ископаемых для доставки их на Землю и на случай возможного конфликта на этой почве с аборигенами Ганимеда. Одному из сотрудников рекламного агентства предлагают для ознакомления с темой полететь на Ганимед с очередным космическим кораблём, везущим груз для тамошней станции землян. Он прилетает туда, знакомится с ситуацией и… начинает борьбу за срыв ганимедского проекта, обосновывающего на самом деле убийство аборигенов Ганимеда ради блага землян, смело выступив против интересов могущественной компании, на которую работает, ради спасения другой цивилизации. И ему это удаётся.

Джон Уиндэм

Обложка книги «Зов пространства» в первом издании

Совершенно иначе космическую героику изобразил англичанин Джон Уиндэм. В романе «Зов пространства» (цикле новелл по освоению внеземного пространства), написанном в 1958 году, он поведал героическую историю целой семьи Трунов, связавших свои жизни с космосом. У них была странная особенность «впадать в гипнотический транс при одном упоминании о космосе». Первый из них совершает в конце XX века индивидуальный подвиг, ценой своей жизни уводя направленную на орбитальную земную станцию англичан ракету противника. Видимо, этот поступок предка заставляет остальных Трунов мужского рода прочно связать свои судьбы с освоением космоса, и если не умирать ради этого высокого дела, то, во всяком случае, посвящать ему свои жизни. Его сын участвует в XXI веке в строительстве и эксплуатации станции англичан на Луне. Станция появилась на спутнике Земли как форпост защиты интересов Великобритании в космосе в то время, когда на нашей планете разразилась ужасная война, но Трун-сын рассматривает её в качестве трамплина для прыжка человечества дальше в космос. В конце XXI века, после опустошительной войны на Земле, его правнук летит на Марс, корабль садится на планету, но из трёх членов экипажа сначала в живых остаётся только он, но затем тоже погибает. И, наконец, его внук, очередной космический Трун направляется в 2144 году с исследовательской австралийской экспедицией из десяти человек на Венеру.

Музейный экспонат, представляющий собой реконструкцию семейной пары неандертальцев

Предположение, что неандертальский человек имел привычку поедать себе подобных, зародилось в 1899 году, когда хорватский антрополог Драгутин Горянович-Крамбергер (1856-1936) нашел останки примерно 80 неандертальцев в пещере около Крапины; на большинстве костей имелись признаки того, что тела были съедены, но не было следов хищников-людоедов. Горянович-Крамбергер пришел к очевидному заключению, что их съели собратья, и с тех пор каннибализм на десятилетия стал неотъемлемой чертой образа неандертальца. К 1980-м годам, однако, настало время пересмотреть свидетельства, и общественное мнение радикально переменилось: теперь решили, что неандертальцы вовсе не были каннибалами. Однако дальнейшие исследования останков из Крапины, которые проводились в последние несколько лет, позволяют предположить, что каннибализм, по меньшей мере в тех местах, имел место. Вполне возможно, что среди неандертальцев каннибализм был сугубо местным обычаем или встречался эпизодически. Подождем дополнительных свидетельств.

Более однозначен вывод, что в культуре индейцев анасази, обитавших на территории современного Колорадо, в XI и XII веках каннибализм был. В тех краях найдено множество чело веческих костей, сохранивших следы того, что тела разделали и приготовили. Анализ экскрементов, обнаруженных в этом месте, ясно доказывает, что испражнявшиеся ели человеческую плоть. Неизвестно, было ли это обычным рационом или же частью жертвенного ритуала.

Употребление человеческой плоти и крови с целью впитать в себя качества убитого — это обычай, который, хотя и представляется нам редким, может быть, почти такой же старый, как и Homo sapiens. Более того, если в иудейско-христианской традиции эта практика запрещена, то ни в одной другой мировой религии каннибализм как смертный грех даже не упоминается: если человек уже мертв, какая разница? И даже в христианских странах в Средневековье регулярно пили теплую кровь, бьющую из шеи только что обезглавленного преступника, чтобы излечиться от эпилепсии; также в Средневековье были популярны афродизиа-ки, содержащие порошок из человеческих костей или плоти.

Бюст 18-ого римского императора Луция Элия Аврелия Коммода, который, по легенде, был зачат благодаря тому, что его мать испила теплую кровь убитого гладиатора

Практика употребления крови с целью повышения плодовитости и в качестве афродизиака появилась давно. Говорят, что Анниа Галерия Фаустина, жена Марка Аврелия (121-180), так хотела зачать сына, что выпила теплую кровь проигравшего гладиатора. И это сработало! Родившийся в результате сын Коммод (161-192) был одним из кровавейших правителей древнего мира. Кто сказал, что приобретенные свойства не могут передаваться по наследству?

Принять то, что неандертальцы и прочие эволюционные отголоски наших предков питались себе подобными можно, однако в голове не укладывается то, что любители человечинки встречаются и в наши дни: некоторые индонезийские и африканские племена, умалишенные и даже наши с вами соотечественники с Поволжья, которые были вынуждены питаться себе подобными, чтобы выжить во время голода в 1921 году (фото выше)

Возможно, первобытные люди уравняли плоть и кровь, основываясь на наблюдениях. Умиравшие худели, теряли плоть и силу одновременно или могли умирать от потери крови, утрачивая вместе с ней силу. Убитых врагов, возможно, поедали из тех же соображений. Если поедание благородных и сильных людей собственного племени было своего рода данью уважения, то поедание врага было знаком бесконечной ненависти и мести: вы не только убивали его, но и смеялись над ним, крадя его силу. В 1971 году член палестинской террористической организации «Черный сентябрь» хвастался тем, что пил кровь убитого террористами премьер-министра Иордании Васфи Теля (1919-1971). В конце 1970-х годов угандийский диктатор Иди Амин (1928-2003) был обвинен в поедании различных органов умерших в лагерях пыток. При этом не имело значения, был ли факт; важно то, что его обвиняли в этом. В некоторых районах Новой Гвинеи отец новорожденного должен убить друга семьи, и мозг жертвы становится частью церемониального пиршества. Ребенок затем получает имя жертвы. Когда западные власти пытались покончить с этим обычаем, люди запротестовали: как же дети будут получать свои имена?

В своей книге «The Beginning Was The End» (Началом был конец), переведенной на английский язык в 1973 году, Оскар Кисе Маэрт заявил, что изначально люди получили разум (и повышенную сексуальную силу), поедая мозг жертв. Группы доисторических мужчин рыскали по земле, совершая массовую резню и поедая мозг целыми ведрами, а потом вынуждены были совершать массовые изнасилования из-за обилия афродизиаков в рационе. Маэрт нарисовал сомнительный образ каннибальских ресторанов, которые, как он заявлял, существуют по сей день: теперь, однако, мозги в меню принадлежат высшим приматам*.

*Книга Маэрта содержала и другие интересные гипотезы, например о солнечном ударе: тело открытого теплу человека тратит слишком много энергии, пытаясь охладиться, и потому не может больше сражаться с бактериями в кровотоке. Также любопытно объяснение, почему рыба никогда не станет разумной: чтобы стать разумной, рыбам нужно научиться говорить друг с другом; чтобы говорить, им нужно открыть рот, а если они откроют рот, то утонут.

Немым напоминанием процветавшего некогда каннибализма могут служить так же и сюжеты различных произведений искусства. К примеру, чего только стоит статуэтка с громким именем «Каннибалка» работы Леонарда Керна, 1650

Насколько это правда? В книге «The Man-Eating Myth: Anthropology and Anthropophagy» (Миф о людоедстве: антропология и антропофагия) (1979) Уильям Арене рассмотрел большое количество первичных источников о каннибализме на Карибских островах, в Южной Америке, Новой Гвинее и Западной Африке и не нашел ни единого личного свидетельства: все основывалось на слухах. Он предположил, что большинство историй были всего лишь пропагандой или же в них рассказывалось о каннибализме как крайнем средстве в случае например авиакатастроф в удаленных от цивилизации местах. Однако личные свидетельства все же есть и относятся к Египту и Китаю XIII века, где каннибализм был известен по крайней мере до XI века и где даже были открыты особые рестораны.

Ваши мужские силы начали давать сбой, и исполнение семейного долга стало для Вас настоящей пыткой? Тогда вашим спасением станет «Дженерик левитра», которых хоть и слабее «Виагры», но обладает более выраженным и долгим действием, плоть до 24 часов!

Получить подробную информацию по фармакологическим свойствам этого препарата и прочитать отзывы о нем Вы сможете на сайте www.bez-problemm.ru.

Как-то физиолог Эндрю Налбандов, сотрудник Университета Висконсина, в два часа ночи возвращался домой с вечеринки. Дело было в 1940-м. Дорога проходила мимо лаборатории, и, выглянув в окно машины, Налбандов с удивлением заметил, что в помещении, где держат животных, горит свет. Незадолго перед тем Налбандов взялся за неразрешимую задачу: он собирался выяснить назначение гипофиза (который, как мы знаем сейчас, производит семейство гормонов, контролирующих самые разные функции организма). Гипофиз, или питуитарная железа, расположен прямо под мозгом, и хирургу пробраться к нему довольно затруднительно. При попытках вырезать гипофиз у какого-нибудь животного, например курицы, подопытные гибли спустя считаные дни после операции, не давая ученым ни шанса узнать, как ведет себя лишенный гипофиза организм. Налбандов описывает свои затруднения так:

Не помогали ни замещающая терапия, ни прочие меры, и я почти готов был согласиться с А.С. Парксом и Р.Т. Хиллом (которые проделывали похожие операции в Англии), что куры после гипофизэктомии просто не способны выжить. Я сдался — решил прервать краткосрочные опыты и свернуть проект, — но вдруг 98 процентов из группы прооперированных животных сумели прожить три недели, а многие из них — и шесть месяцев. Единственное объяснение, которое пришло мне в голову, — это то, что мои хирургические навыки улучшились от частой практики. И тут, когда я был готов затеять долговременный эксперимент, куры вдруг начали умирать снова. Уже неделю спустя я нашел мертвыми обеих птиц, которых прооперировал недавно, и тех, которые прожили несколько месяцев. Это, безусловно, сводило на нет мысль о совершенстве моих хирургических навыков. Я продолжал работать, поскольку знал, что куры способны жить довольно долго при определенных условиях, которые, однако, оставались для меня загадкой. Тогда же случилась вторая волна удачных опытов с невысокой смертностью. Я тщательно проанализировал свой журнал операций (гипотеза про болезнь, как и многие другие, была изучена и отброшена), но так и не нашел никакого объяснения. Можете себе представить мое отчаяние! Как-то поздней ночью я возвращался домой с вечеринки и ехал по дороге мимо лаборатории. Было два часа ночи, однако в окнах комнаты с животными горел свет. Я решил, что причина этому — какой-нибудь забывчивый студент, поэтому остановил машину и погасил свет сам. Однако несколько ночей спустя я заметил, что свет снова горел всю ночь. При разбирательстве выяснилось, что сменный охранник, которому полагалось каждую полночь проверять, закрыты ли все окна и двери, имел привычку зажигать в этой комнате свет, чтобы ему было проще найти выход (выключатель не додумались разместить возле двери). Как оказалось, оба периода с низкой смертностью пришлись на дежурства этого охранника. Контрольные эксперименты доказали: куры без гипофиза, если держать их в темноте, умирали, а те, которых освещали лампой по два часа каждую ночь, могли жить сколько угодно. Причина была такой: поскольку в темноте птицы не едят, у них развивается гипогликемия (падение уровня сахара в крови), от которой сложно оправиться. Те же, которых подсвечивали, съедали достаточно для того, чтобы предотвратить гипогликемию. С тех пор мы могли продлевать жизнь в гипофизэктомированных птицах сколько угодно.

Так была открыта новая глава в изучении гормонов.

Именно Галуа называют основателем высшей алгебры. Он был революционером с непреклонными убеждениями

У Эвариста Галуа (1811-1832), одного из гениев-математиков своей эпохи, была короткая и трагическая жизнь: его убили на дуэли в 1832
году, когда ему было всего двадцать лет. Галуа, неуступчивый, резкий, порывистый и несдержанный, покинул лучший французский университет и оказался на грани срыва. Причина его страданий заключалась в следующем: в семнадцать лет он направил в Академию наук работу о решении уравнений пятой степени (то есть таких, где неизвестная величина появляется в пятой степени — прежде способ их решать был неизвестен). Рецензентом его работы стал барон Коши, один из лидеров французского сообщества математиков. Он сумел разглядеть исключительное математическое дарование автора и посоветовал выдвинуть работу на соискание математической премии Академии. Галуа переписал статью и направил ее секретарю Академии Жозефу Фурье. Однако его работа не была удостоена ни премии, ни даже упоминания — Фурье умер прежде, чем успел передать рукопись дальше, и в результате ее просто потеряли. Следующая статья, направленная в Академию, была отвергнута одним из основателей статистического анализа Симоном Дени Пуассоном, на том основании, что была не вполне понятной и несколько недоработанной, причем Пуассон отметил: «К тому, чтобы понять доказательство, мы приложили все усилия».

Барон Коши был великим французским математиком, разработавшим фундамент математического анализа

Из-за своих горячих республиканских убеждений (Галуа не раз публично заявлял, что убьет короля Луи-Филиппа) юный математик попал в тюрьму. Но вот причиной его гибели стала страстная любовь к Стефани Фелиции Потерин дю Мотель. У прекрасной дамы был жених Пешо д’Эрбенвиль. Дюма-отец лично наблюдал их ссору, случившуюся в ресторане.

Оскорбленный поклонник вызвал соперника на дуэль. В ночь перед дуэлью расстроенный Галуа попробовал перенести результаты своих математических изысканий на бумагу, чтобы те не пропали — на случай, если он погибнет. Вот как он выразил свои переживания в письме к другу:

Прошу моих друзей-патриотов не упрекать меня ни в чем, кроме как в гибели за мою страну. Я стану жертвой бесчестной кокетки и двоих простофиль при ней. Моя жизнь угаснет по вине банальной сплетни. О, зачем умирать из-за такой малости, по причине столь презренной? Я призываю Небеса в свидетели, что только принуждение и грубая сила толкают меня ответить на провокацию, какую я всеми средствами стремился предотвратить. Сожалею, что высказал столь опасную правду в лицо тем, кто не способен выслушать ее хладнокровно. Я унесу с собой в могилу незапятнанную, не тронутую ложью совесть патриота.

Но затем он добавляет:

Прощай! Мне было важно жить ради всеобщего блага. Прости тех, кто меня убил, они — честные люди.

Иллюстрация, на которой изображена дуэль, во время которой Галуа был смертельно ранен пулей в живот

Некоторые трактуют это в пользу версии, что на самом деле Галуа поссорился с единомышленником-республиканцем (чему есть и другие письменные свидетельства).

Той ночью Галуа выписывал свои уравнения неровным почерком, нервными каракулями и многое зачеркивал. На полях осталось: «некая женщина», «Стефани», и безнадежное — «у меня нет времени». Ранним утром Галуа и его соперник, без секундантов и врача, встали с пистолетами в 25 шагах друг от друга. Галуа был ранен в живот и умер на следующий день в больнице от перитонита. Последними словами, адресованными сидящему у постели брату, были: «Не плачь — умирая в двадцать лет, я должен собрать все свое мужество».

На его похороны в общем рву кладбища Монпарнас пришли 3 тысячи республиканцев. Все предрасполагало к волнениям. Полиция была наготове и даже устроила стычку с собравшимися на похоронах, многие из которых были убеждены, что Галуа стал жертвой заговора — то есть д’Эрбенвиль и Стефани были наняты правительством, чтобы избавиться от математика-бунтаря.

Галуа завещал свои рукописи другу, Августу Шевалье, с таким вот пояснением:

Дорогой друг,

я совершил несколько открытий в области анализа. Одно касается уравнений пятой степени, другое — целых функций.

В теории уравнений я исследовал условия их разрешимости в радикалах; так мне представилась возможность углубить теорию и описать все возможные преобразования уравнения, даже если оно и неразрешимо в радикалах. Все это можно найти в трех моих статьях…

Всю жизнь я осмеливался выдвигать предположения, в которых не был уверен. Однако то, что здесь написано, представлялось мне ясным уже год, инее моих интересах давать пищу для подозрений, что я ввожу теоремы, полным доказательством которых не располагаю.

Направь открытые письма Якоби и Гауссу (ведущим немецким математикам), чтобы они отозвались пусть и не об истинности, но о важности этих теорем. Потом, я надеюсь, кто-нибудь да сочтет нужным разобраться во всей этой путанице.

Крепко тебя обнимаю, Э. Галуа.

Французский математик Жозеф Лиувилль

Путаница — верное слово для записанных наспех каракулей Галуа. Шевалье вместе с братом Галуа приложили все усилия, чтобы отредактировать беспорядочные черновики, и разослали их Якоби и Гауссу, как и просил Галуа. Ответ пришел только десять лет спустя, и не от Якоби с Гауссом, а от знаменитого соотечественника Галуа Жозефа Лиувилля (1809-1882). Как только записи оказались у Лиувилля, он распознал в них руку гения и после кропотливой расшифровки отослал в ведущий математический журнал Франции. Статью Лиувилль снабдил предисловием, где писал, что Галуа прежде недооценивали из-за его преувеличенной тяги к краткости. В заключении он признается:

Мое усердие было вознаграждено, и я испытал невероятное удовольствие, когда, заполнив небольшие пробелы, убедился в правильности метода, которым Галуа доказывает, в частности, эту изящную теорему.

После этого заслуги Галуа были наконец признаны.

Обострение противоречий внутри господствующего класса

Экономические сдвиги на Западе, наметившиеся к XI в., не могли не коснуться и господствующего класса. С одной стороны, рост торговых связей влек за собой увеличение потребностей сеньеров, с другой — возможности удовлетворить разыгравшиеся аппетиты были не очень велики. Истощенное поборами и неурожаями, крестьянское хозяйство с его жалкой техникой давало не так уж много, Чем дальше, тем более рискованно было заставлять мужика стягивать веревку, служившую ему вместо пояса: деревня начинала волноваться. Сеньеры не могли чувствовать себя в
полной безопасности от своих же сервов.

Феодальные владетели всегда вели бесконечные усобицы друг с другом (так называемые файды — частные войны). Теперь они становятся особенно частыми. Сеньеры затевали их по всякому, даже ничтожному поводу, с одной лишь целью — захвата новых земель и крепостных. Но файды еще более озлобляли деревню. Кроме того, для успешного ведения войн сеньер должен был содержать много вассалов — рыцарей, обязанных ему военной службой. За службу нужно было вознаграждать землей. Между тем, свободных земель во Франции, Германии и других странах Запада уже не было. Наличный же фонд земли был роздан вассалам. Таким образом, многие воинственно настроенные сеньеры заходили в
тупик. Нужны были новые земли. Но где их взять? Где получить средства, которых
крепостные не могли и не хотели предоставить, несмотря на все ухищрения и «тиранство» их господ?

Положение осложнялось еще одним очень важным обстоятельством. В XI в. земли мелких и средних владельцев все чаще становились собственностью крупных феодалов¹.

В странах Запада образовалась значительная прослойка безземельных рыцарей. Во многом этому способствовал установившийся к тому времени порядок наследования феодальных поместий — майорат: владения феодала не дробились между его сыновьями, а переходили целиком к старшему из них². В результате в семьях феодальных землевладельцев появилось немало обделенных сыновей; отсюда пошли рыцари с прозвищами «безземельный», «неимущий», «голяк»,— рыцари, с которыми мы встретимся в начале крестовых походов.

И если уже многие крупные феодалы в XI в. не могли удовлетворять свои потребности так, как им этого хотелось бы, то что говорить о мелком рыцарстве? Оно и подавно оказывалось не в состоянии покрыть свои расходы. Приобретение поместий и крепостных становилось его заветным стремлением. Наиболее доступным способом поправить свои дела рыцари считали разбой и грабежи. Шайками и поодиночке рыскали они по Франции, Фландрии, Лотарингии и другим землям, нападали на деревни, забирали у крестьян все, что было можно: жалкие запасы зерна, одежду, даже орудия труда — плуг и кирку. Не брезговали рыцари и грабежами на проезжих дорогах. В 1096 г. сеньер Робер Пероннский принес жалобу арль-скому епископу на некоего рыцаря, который обобрал его, Робера, людей, везших вино на рынок в город Арль. Автор Камбрейской хроники называет один из замков епископства «несчастьем» для всех живших вблизи него крестьян, — такой ущерб причиняли им грабительские налеты его владельца. Такими же разбойничьими гнездами были и многие другие замки.

¹ «Поглрщение» мелкого землевладения крупным происходило различными путями. Чаще всего мелкие владения захватывались во время файд более сильными сеньерами; иногда происходила добровольная передача таких владений феодальным магнатам, монастырям с целью получения определенных выгод, материальных и «духовных» (покровительства, должности, «прощения грехов» и пр.).

² Название этой системы наследования — «майорат» — происходит от латинского слова major — старший.

Нередко рыцарские банды нападали на крупные поместья; особенно соблазнительной приманкой были богатые владения церквей и монастырей. Рыцари, благочестие которых так любят восхвалять некоторые историки, не стеснялись, как говорится в документе середины XI в., «нападать на невооруженных клириков, монахов или монахинь»; они не останавливались перед тем, чтобы «причинять вред общинам каноников…, а также землям и владениям, коими церкви…, невооруженные клирики, монахи и монахини пользуются». Здесь они захватывали лошадей, быков, коров, ослов, овец, баранов, ягнят, коз; на юге Франции сжигали оливковые насаждения. Выразительную характеристику этим ватагам рыцарской голытьбы дал римский папа Лев IX. «Я видел,— писал он,— этот буйный народ, невероятно яростный и нечестием превосходящий язычников, разрушающий повсеместно церкви божий, преследующий христиан, которых они иногда заставляли умирать в страшных мучениях… Они не щадили ни детей, ни стариков, ни женщин».

Разбои оскудевшего рыцарства довершали разорение крестьянства. Вместе с тем они наносили ущерб и крупному землевладению, в первую очередь церковному, менее обеспеченному вооруженной силой. Конечно, обедневший рыцарь и знатный сеньер принадлежали к одному классу. Главным врагом и могущественного барона, и монастыря, и рыцаря (даже если он с полным на то основанием получал прозвище «неимущего») был крепостной, чье «мятежное» поведение мешало сеньерам всех рангов и категорий беспрепятственно грабить его. Но и борьба внутри класса феодалов имела определенное значение. Она еще настоятельнее побуждала правящие верхи феодального общества искать какого-либо выхода из положения, создавшегося в итоге экономических и социальных сдвигов, происходивших в XI в., с которыми читатель уже знаком.

Развитие социальных противоречий в феодальном обществе в XI в. создает на Западе необычайно тревожную обстановку «смутного времени»: неурожаи, голодовки, эпидемии, волнения и бегство крестьян, разбои рыцарской мелкоты, конфликты крупных феодалов и феодальных группировок между собой. Сочинения писателей и выступления церковных деятелей того времени полны жалоб и беспокойства по поводу неустойчивости общественной жизни. Французский аббат Гвиберт Ножанский пишет о «смятении во всем французском королевстве». Германский монах Эккегард Аврейский говорит о многих «неблагоприятных обстоятельствах», в которых проходила жизнь людей в конце XI в.: «общественный раздор», голод, огромная смертность от эпидемий. Римский папа Урбан II с сокрушением отметит позднее в своей речи на Клермонском соборе: «днем и ночью нет покоя от грабителей и разбойников». Он укажет на бесчинства «похитителей чужого добра» и «нарушителей чужого права», на тех, кто поджигает, и тех, кто «им сочувствует».

Насущные интересы господствующего класса выдвигали перед ним задачу — найти средство, которое, во-первых, позволило бы обеспечить возросшие потребности сеньеров в земле, в подневольной рабочей силе, деньгах и богатствах всякого рода и, во-вторых, изменить положение, ставшее угрожающим для их существования. Средство это было подсказано католической церковью.

¹ См. ниже, стр 51 и сл.

Вы не можете работать за компьютером, потому что унылый рабочий стол вгоняет Вас в сон? Тогда темы для windows 7 станут вашим спасением. Огромное количество ярких, красочных и оригинальных тем для этой операционной системы Вы найдете на сайте www.soft-holder.net.

Католическая церковь >>

До 1990 г. от медицины я был очень далек, а от целительства тем более. Когда на лекции в уфологической школе ко мне подошла директор и попросила помочь одной из слушательниц, я был искренне удивлен. Мы вышли в холл, где находилась женщина лет пятидесяти, которая истошно кричала, периодически выпучивая глаза и хватая себя за разные части тела. Меня подвели к ней, хотя, честно говоря, приближаться мне не хотелось.

• Ну и что мне делать? — спросил я.
  
  • Вы сами должны решить.
    
  • Почему я?
    
• Остальные уже пробовали. Не помогло. Но они получали информацию, что Вы поможете.
  
• Но Вы же знаете, что бывает дезинформация? — пробовал спастись я.
  
  • Знаю, но не у всех же сразу.
    

  Обреченно вздохнув, я стал руками делать пассы вокруг тела жен-шины. Вскоре она успокоилась и перестала кричать.
  

• А что мне делать дальше? Оно живет во мне, бегает внутри меня. Я ужасно боюсь, — с дрожью в голосе заговорила она.
  
• Кто оно? — во мне проснулось любопытство.
  
• Существо. Оно внутри меня и хочет меня убить.
  
• Не хочет, — помимо своей воли произнес я.
  
• Почему Вы так думаете? — в ее голосе прозвучали нотки надежды.
  

• Потому, что ему придется тогда искать новый дом.
  
  • Так что же мне делать?
    
• Полюбите его. Растворите его своей любовью.
  
  • И все?
    
• Все, — ответил я и подошел к директору, которая с интересом наблюдала за происходящим.
  
• Почему Ваши контакторы все-таки решили, что я ей помогу? Они мне так доверяют? — спросил я.
  
• Нет. Они Вам не доверяют. Они Вас боятся.
  
  • Час от часу не легче.
    
• Не легче, — вздохнула директор. — Ваш преподаватель по практической биолокации Юрий Рогоза заявил мне, что отказывается читать лекции, если Вы будете присутствовать на них. Он в Вашем присутствии путается и не может сосредоточится.
  
• Ну, и чтобы это могло значить?
  
• Они считают Вас магом в предыдущих воплощениях. Большим магом и очень черным.
  
  • Очень черным?
    
  • Очень-очень.
    

  Внутри у меня все протестовало, но я старался сохранять спокойствие, хотя бы внешнее. За Рогозу было, конечно, обидно. Я любил бывать на его лекциях. Он мне был симпатичен, и наши отношения, казалось, были самыми дружелюбными. Я тогда не знал, что большая часть сенсорных людей к противникам относятся подчеркнуто лояльно и внешне дружественно.
  

• Как произошло внедрение сущности в женщину? — спросил я.

• Она начала читать книгу Шри Ауробиндо «Саптрем, или путешествие сознания» и попробовала кое-что на практике. Что Вы ей сказали?
  
• Чтобы она растворила сущность энергией любви.
  
  • Вы думаете у нее получится?
    
• Любить? Не знаю, но это ее шанс, — ответил я.
  

  Иногда, вытягивая из пациента чужеродные сущности, я теперь с улыбкой вспоминаю тот далекий, первый опыт сенсорного взаимодействия с человеком.
  

  Через пару недель директор обратилась ко мне с предложением встретиться с некоторыми контакторами, бывшими в прямом контакте с внеземными сущностями:
  

• Вы архитектор и можете написать портреты этих сущностей по описанию контакторов.
  

  Мне было приятно оказать хоть какую-нибудь услугу школе и я сразу согласился.
  

  Вскоре в помещении медпункта небольшой фабрики на Борщагоьке состоялась первая встреча с Марией Петровной из Комсомольска. Прошло уже больше десяти лет с той встречи, я не помню ее лица и не узнаю ее на улице, но я и сейчас ощущаю тепло, доверие и искренность ауры этого человека. У меня ни тогда, ни, тем более, сейчас, не возникает ни капли сомнения в правдивости ее контактов. Работали мы, как при составлении фоторобота. Именно работали, а не творили. Для меня было важно не привносить в портреты своих ощущений. Я стремился делать фотографию

Парадокс Ферми был сформулирован в 1950 году американо-итальянским физиком Энрико Ферми (Enrico Fermi), который задался вопросом: «Если во вселенной существуют представители высокоразвитых цивилизаций, то почему они не пытаются связаться с землянами?«.

С этого времени появлялось множество теоретиков, пытавшихся развенчать этот парадокс. Некоторые утверждали, что во всех точках галактики жизнь начала зарождаться в одно и то же время, поэтому наши собратья по разуму просто не могут добраться до нашей планеты и так же, как и мы гадают: существует ли в космосе другая разумная жизнь. Другие убеждены, что инопланетян и вовсе не существует, а Солнечная система — единственный обитаемый уголок в бескрайней вселенной.

Не так давно появилась новая теория, отвечающая на вопрос, поставленный Энрико Ферми. Канадский ученый доктор Эдриан Кент (Adrian Kent) утверждает, что инопланетяне давным-давно знают о планете Земля и ее обитателях, но не торопятся сообщать нам о своем существовании.

Читать дальше>>

В связи с известной трагедией в США, вспомнилось одно замечательное природное чудо, где разлившаяся нефть принимается как благо, и люди платят огромные деньги, чтобы искупаться в ней. Читать дальше>>