Человечество перешло к активному изучению космических пространств, так до конца и не исследовав обитаемую ими планету. Каждый год на Земле обнаруживают множество неизвестных доселе живых организмов и 2010 год не стал исключением.

Хочу представить вам 10 самых необычных животных, скрывавшихся от человечества в течении миллионов лет и открытых только в прошлом 2010 году. Люди уже начали активное уничтожение самые удивительные из этих существ, которые по всей вероятности в скором времени попадут в красную книгу. Причиной тому стала жажда наживы, вызванная тем, что за каждую из неведомых зверушек коллекционеры диковинных видов животных со всего мира готовы платить огромные деньги, других же уничтожаются местными жителями, провозгласившими новый вид настоящим деликатесом.

1. Королевская пиявка Тираннобелла-Рекс

На этой фотографии Тираннобелла, присосавшаяся к глазному яблоку человека

В далекой перуанской Амазонии была обнаружена пиявка, которую тут же окрестили королевской и нарекли Тиранобеллой Рекс (Tyrannobdella rex).

7-сантиметровая пиявка обладает просто гигантскими, по сравнению с размерами своего тела, челюстями. Тираннобелла, как Вы наверное уже сами догадались, была названа так в честь самого опасного хищника, обитавшего на нашей планете – Тираннозавра Рекса.

Тираннобелла вгрызается в мягкие ткани млекопитающего и ведет паразитический образ жизни внутри его тела. Основные места обитания: глазные яблоки, прямая кишка, подмышечная и паховая области. Отходы жизнедеятельности этой пиявки в конечном счете убивают носителя. Читать дальше>>

Размеры Вселенной столь колоссальны, что человеческий разум с трудом может их осознать. При этом вещества во Вселенной очень мало, звёзды разделены парсеками пустоты, а планеты выглядят маленькими песчинками. И всё же космическую пустоту нельзя назвать совсем уж пустой: она наполнена частицами высоких энергий, межзвёздными газами и пылью. Попадаются объекты и покрупнее: метеороиды, астероиды, кометы. В конце XIX века появилась идея, что даже планеты могут срываться со стабильных орбит, отправляясь в бесконечное путешествие по галактике. Она была тут же обыграна в фантастике: считается, что первым её использовал американский писатель-утопист Милтон У. Рэмси в романе «Через шесть тысяч лет» (1891). Читать дальше>>

«Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается.»
Бернард Шоу

В середине прошлого века устройство атомной бомбы было строжайшей тайной. Только крайне ограниченный круг учёных, приближённых к правительствам великих держав, был посвящён в этот секрет. Прочим же смертным полагалось лишь знать, что к делу имеет какое-то отношение формула E=mc², что нужен уран и что всё это очень сильное колдунство. Сейчас всё изменилось.

Ныне устройство атомной бомбы можно узнать из открытых источников, но по-прежнему мало кто представляет, как работает самое страшное оружие человечества. А разобраться стоит. Например, чтобы определять, где в книгах и фильмах фантастические допущения, где антинаучная чушь, а где автор справочник прочёл, но ничего не понял. Читать дальше>>

«Мы должны сконструировать
для государя новые породы зверей,
исключительно свирепых и хищных,
не так ли?!»
Станислав Лем, «Путешествие второе,
или оферта короля Жестокуса»

Вообразить инопланетное чудовище несложно. Если напрягаться не хочется совсем, достаточно взять что-то привычное, земное, и увеличить его для внушительности. Часто для этой цели используют пауков или многоножек. Но лучше, конечно, чуть потрудиться, собрав существо из отдельных, желательно несовместимых деталей, заимствованных у разных классов и даже типов животных. Тентакли и лишние пары ног приветствуются. Если же применить несколько действительно креативных решений (не задаваясь вопросом об их целесообразности), получится совсем хорошо. Получится Чужой из одноимённого фильма Ридли Скотта. Читать дальше>>

По мнению сайнсфриков, главное, а может, и единственное занятие представителей так называемой «официальной науки» — замалчивание сенсационных открытий. В реальности учёные не меньше простых смертных склонны из всех возможных объяснений предпочитать наиболее интригующие. Однако лишь до тех пор, пока речь идёт о предположениях — гипотезах. И экспериментальная проверка регулярно подрезает крылья фантазии… Но бывает очень трудно доказать, что в тёмной комнате нет чёрной кошки. Читать дальше>>

Если ты с компьютером ты на Вы, тогда зацени как сделать скриншот экрана! Все, что тебе для этого потребуется, это скачать на сайте www.screencapture.ru программу и установить ее!

---

В 1609 году Галилео Галилей (1564-1642) направил свой примитивный телескоп в сторону Луны и сразу же понял, что это целый мир. С того момента и начались всеобщие грандиозные дискуссии между теми, кто был убежден, что во всех других мирах должны существовать цивилизованные обитатели, и теми, кто откровенно сомневался: самые яростные споры о множественности обитаемых миров велись в религиозных кругах. О рвении сторонников этой идеи можно судить по тому факту, что и Доминик Араго (1786-1853), и Уильям Гершель (1738-1822) придерживались того мнения, что якобы само Солнце было домом для цивилизованной жизни. Еще в 1950-х годах русский технический журнал «Вопросы философии» предоставил «доказательство», что каждая планета во Вселенной обитаема: этого требовал диалектический материализм.

 

Споры продолжались долго. Сейчас лишь единицы считают, что во Вселенной нет других разумных и технологически развитых форм жизни. Но такая позиция далека от точки зрения многочисленных дилетантов в науке, которые все еще склоняются ко мнению, что если мир есть, то в нем обязательно кто-нибудь живет.

 

Роберт Годдард

 

Роберт Годдард (1882-1945), американский «отец ракетостроения» (его русским соперником был Константин Циолковский (1857-1935)), сомневался в нашумевшей теории обитаемости Марса (и это похвально). Однако он был совершенно убежден, у других звезд есть планеты и что на некоторых из них существует разумная жизнь. Но здесь воображение, очевидно, покидало его, и, пускаясь в рассуждения о том, какими странными могут быть существа со звезд, он мог сказать лишь следующее: «Вполне вероятно, что это могут быть похожие на нас человеческие существа, возможно, в странных костюмах и со столь же странными манерами».

 

Загадочный наскальный рисунок в Тассили, Сахара.

 

Христиан Гюйгенс (1629-1695) считал, что наличие четырех лун у Юпитера (тогда были известны лишь четыре луны, открытые Галилеем) свидетельствует об огромных поставках пеньки на Юпитер. Его теория была рождена модой на поиск признаков разумного замысла во всех частях Вселенной. Ясно, что единственным назначением земной Луны было помогать навигации. Поскольку у Юпитера четыре луны, а не одна, это должно было означать, что там много моряков, а значит, много лодок. А раз много парусов, должно быть много веревок, которыми паруса поднимали и опускали. А чтобы сделать много веревок, нужно… много пеньки.

 

Обратил на себя внимание и далекий Плутон. Астрономы давно пришли к выводу, что Плутон, вероятно, — одно из самых безжизненных мест в Солнечной системе, но некоторые уфологи считают, что это не так. Планета согрета светом, химически образующимся в атмосфере (неясно, почему атмосфера не замерзла и не превратилась в твердь), и на нем есть обитатели, которые во многом похожи на нас, только страдают половыми извращениями. Интригует, что те же уфологи забывали упомянуть о довольно большой луне (спутнике) Плутона, Хароне, пока астрономы не обнаружили ее в 1978 году, и его двух меньших по размеру лунах, открытых в 2005 году. Сценарий, в котором инопланетяне не владеют астрономической информацией, пока она не станет известной человеческим ученым, повторяется снова и снова.

 

Наука ПВР (поиска внеземного разума, который обычно использует для связи радиоволны) относительно молода и родилась лишь во второй половине XX века. До сих пор этим ученым не удалось засечь радиосигналы от цивилизаций из других солнечных систем, но вряд ли можно ожидать, что это произойдет так быстро. Бесконечное количество звезд ждет своей очереди, когда на них наведут большие радиотелескопы (а время их использования стоит дорого), и каждый раз, наводя телескоп на звезду, радиоастрономы имеют чрезвычайно малые шансы, что мы случайно посмотрим на звезды как раз в тот момент, когда они будут отсылать сигнал в нашем направлении. Возможно, результативнее было бы искать вместо этого побочные эффекты их развитой технологии: межзвездные средства передвижения, например, можно обнаружить со значительного расстояния. Однако этот метод еще только зарождается.

 

Сравнительные размеры Солца (слева) и звезд 61-Сигни А (внизу) и Б (справа вверху)

 

Некоторые из теоретиков-любителей, конечно, немного забежали вперед. Нам рассказывали, что два русских астронома, Валентина Журавлева и Генрих Альтов, полагали, будто на Земле в 1882, 1894 и 1908 годах были получены радиосообщения со звезды 61-Сигни А; затем они предположили, что второе из этих посланий было ответом на взрыв Кракатау в 1883 году: обитатели 61-Сигни, естественно, подумали, что взрыв был примитивным ответом Земли на их первое сообщение. Поскольку радиоастрономия появилась только в 1932 году, это заявление выглядит сомнительным и кажется еще более недостоверным, если учесть, что начало ему положила книга У. Р. Дрейка «Gods or Spacemen» («Боги или космонавты») (1964), и в особенности потому, что его авторы избегают радиоастрономического момента: создается впечатление, что оба астронома не вполне уверены, был ли этот сигнал радио или лазерным. Последний вариант, конечно, выпадает из исторического контекста: кто бы на Земле сумел засечь лазерный сигнал в 1882, 1894 или 1908 годах?

Мастопатия – чрезвычайно распространенное заболевание молочной железы, характеризующееся разрастанием её тканей и сопровождающееся неприятными ощущениями и даже болями в области груди. Именно поэтому всем женщинам необходимо знать, что профилактика мастопатии — это лучшее средство борьбы с данным недугом.

Получить более подробную информацию о данном заболевании, познакомиться с методами лечения и взять на вооружение несколько действенных способов профилактики Вы сможете только на сайте популярная-медицина.рф.

---

Кристаллы хлорида лития

Из всех лекарств, открытых за последние 50 лет (или около того), больше всего пользы человечеству принес, пожалуй, хлорид лития. Вещество, весьма близкое по свойствам к хлориду натрия, обычной поваренной соли, принимают в больших количествах люди с клинической депрессией или близкими к ней расстройствами психики. Он дешев и практически лишен долговременных побочных эффектов, и при этом облегчил жизнь многим, уже, казалось бы, совсем отчаявшимся людям. А появился этот препарат благодаря причудливой цепи ошибочных рассуждений.

 

Именно доктор Джон Кейд первым начал использовать хлорида лития для лечения психических растройств

Доктор Джон Кейд, психиатр небольшого медицинского центра в Австралии, свято верил, что причина маниакальных психозов — некий токсин, но если это так, то он, как и многие другие известные токсины, должен непрерывно выводиться из организма; стало быть, его можно обнаружить в моче.

 

Гипотеза представлялась разумной, особенно в свете сообщений (впоследствии опровергнутых) об особом веществе, встречающемся в моче шизофреников. Кейд решил искать свой токсин, вводя мочу пациентов морским свинкам. Животные и в самом деле заболевали, однако то же самое происходило, когда им вводили мочу здоровых людей. Однако Кейд не сдавался. Он предпринял следующий забавный шаг — повторил свои опыты с чистой мочевиной. Это один из ключевых продуктов метаболизма, который составляет заметную часть от всех растворенных в моче веществ. Эффект оказался еще больше — свинки гибли уже при впрыскивании довольно разбавленной мочевины, предположительно от отказа почек. Было показано, что концентрация мочевины в моче пациентов и здоровых людей примерно одинакова.

Дальше из поступков исследователя исчезает всякая логика: теперь Кейд решил проверить, как действует на животных мочевая кислота. Это вещество, с точки зрения химии, состоит с мочевиной в отдаленном родстве и содержится в выделениях некоторых животных, в особенности птиц. Сама мочевая кислота нерастворима в воде. С другой стороны, Кейд заглянул в библиотеку и узнал, что в воде растворяется ее литиевая соль. Опыт он поставил прежде, чем подумал, зачем это ему нужно. Соль лития оказалась безвредной, причем она даже ослабила токсическое действие мочевины и оказала успокаивающее воздействие на возбужденных морских свинок. Теперь доктор Кейд спустился наконец с небес на землю: он спросил себя, не следует ли приписать благотворный эффект литию, а вовсе не мочевой кислоте? Раздобыв банку карбоната лития, он попробовал его на грызунах — вещество и вправду подействовало как успокоительное. Воодушевленный результатом, Кейд дал карбонат лития своему пациенту. И случилось чудо: больному, пребывавшему в состоянии глубокого сумасшествия, стало значительно лучше! Это конечно же не было клиническим испытанием препарата (на подобную процедуру у Кейда просто не нашлось бы средств), но все же Кейд написал статью и отправил ее в некий не очень известный журнал, и она была опубликована там в 1949 году. Пять лет спустя, роясь в библиотеке, эту статью обнаружил датский ученый Могенс Шоу. Шоу счел работу Кейда достойной того, чтобы довести ее до конца. В результате медицина получила новый замечательный препарат.

 

А в моче пациентов с маниакальным психозом так и не нашли никаких токсинов, и морские свинки доктора Кейда становились вялыми только из-за карбоната лития.

Спешу поздравить Вас с рождением тройни! Однако кроме радости на ваши плечи легло и много забот. И главной из них на данный момент является покупка детских подгузников в Москве, которая может очень сильно ударить по вашему семейному бюджету. И именно поэтому я хотел бы порекомендовать Вам приобрести качественные и недорогие фито-подгузники SUN HERBAL на сайте www.organicnatural.ru.

---

Исследования Пейн-Гапошкиной оказали огромное влияние на развитие одной из самых сложных и многогранных наук — физику звезд

 

Сесилия Хелена Пейн-Гапошкина (1900-1979) была великолепным астрономом и, несомненно, добилась бы большего, когда бы ее коллеги-мужчины не испытывали к женщинам-ученым такой острой неприязни.

 

 

Гениальный ученый Эрнест Резерфорд, открывший альфа и бета излучения, считал, что место женщины, что называется, на кухне, а не в научной лаборатории, поэтому всячески изводил свою единственную студентку, Сесилию Хелену Пейн-Гапошкину. Он не уставал повторять: «Если бы ей повезло родиться мужчиной, то она точно смогла бы стать великим ученым»

 

Поступив в Кембридж сразу после Первой мировой войны, Пейн сначала собиралась стать биологом, а физика для нее была всего-навсего одной из дисциплин, включенных в экзамен на получение отличия по естественным наукам. Но в конце концов она попала в Кавендишскую лабораторию, проникнутую духом женоненавистничества. Особенно этим отличался Эрнест Резерфорд, на лекциях которого ей как единственной женщине полагалось сидеть на переднем ряду и выслушивать его издевательства.

 

Лабораторный практикум был территорией доктора Сирла — он, этакая неуравновешенная бородатая Немезида, посеял ужас в моем сердце. Если кто-нибудь совершал промах, он тут же велел провинившемуся «встать в угол», как непослушному ребенку. Студенток он терпеть не мог. Сирл заявлял, что они дурно влияют на магнитные установки, и не раз я слышала, как он кричит: «Выйдите и снимите свои корсеты» — этим приспособлением в те времена пользовались большинство девушек, а тогда сталь как раз начала вытеснять китовый ус, из которого каркасы корсетов делались прежде. Несмотря на все свои выходки, Сирл блестяще обучил нас точным измерениям и обработке данных.

 

Прозрение пришло к Сесилии Пейн однажды вечером, когда, по ее словам, перед ней внезапно распахнулась дверь в новый мир:

 

В большом зале Тринити-колледжа должна была состояться лекция. Профессор Эддингтон собирался огласить результаты своей экспедиции в Бразилию (так написано у Пейн), предпринятой по поводу затмения 1918 года. Четыре приглашения на лекцию раздали студентам Ньюнхем-колледжа, и (по чистой случайности — просто один из моих друзей не смог пойти) одно досталось мне.

 

Большой зал был переполнен. Докладчик оказался стройным и смуглым молодым человеком. Он говорил, совершенно не глядя на публику, как-то отрешенно, словно для себя. При этом он кратко, доступным языком изложил суть теории относительности — и едва ли кто-либо справился бы с этим лучше него; рассказал про сжатие Лоренца—Фитцджеральда (известный релятивистский эффект), про эксперимент Майкельсона—Морли (измерение скорости света) и про выводы, следовавшие из него (в частности, устранение из физики понятия эфира, в строгом согласии с теорией Эйнштейна). Затем он перешел к смещению изображений звезд вблизи солнечного диска, которое предсказал Эйнштейн, и сообщил, как он проверял это предсказание.

 

После той лекции вся картина мира, существовавшая в моем сознании, полностью преобразилась. Я была потрясена — выходит, всякое движение относительно! Вернувшись к себе в комнату, я обнаружила, что могу по памяти записать лекцию, слово в слово… Кажется, потом я не спала три ночи подряд. Мой мир встряхнули с такой силой, что я пережила нечто похожее на нервное расстройство.

 

После той знаменательной лекции Сесилия Пейн погрузилась в астрономию с головой. Каждую книгу на эту тему, которую удавалось найти в библиотеке, она жадно прочитывала, а гигантский труд Анри Пуанкаре под названием «Космогонические гипотезы» стал для нее, как отмечала Пейн, постоянным источником вдохновения:

 

В обсерватории намечалась ночь открытых дверей. Я села на велосипед и, проехав Мэдинглей-роуд, увидела толпу, окружившую телескоп Шинкшенса — забавный инструмент, который, по словам Уильяма Маршалла Смита (астронома Лондонской обсерватории), «совмещал в себе все недостатки рефракторов и рефлекторов, вместе взятых»… Грубоватый, но благодушный Генри Грин, второй помощник астронома, настроил телескоп. И вот уже я рассматриваю двойную звезду, компоненты которой различаются цветом. «Как такое может быть, — спросила я, — если их возраст одинаков?» Грин не нашелся, что ответить, а когда я вконец доняла его расспросами, окончательно сдался. «Я, пожалуй, оставлю вас за главного», — сказал он и убежал вверх по лестнице. К тому времени он успел навести инструмент на спиральную туманность Андромеды. Я принялась разглагольствовать о ней (да простит Господь мою самоуверенность!), стоя с маленькой девочкой на руках и показывая ей, куда глядеть. Тут я услышала мягкий смешок за спиной и, обернувшись, увидела Эддингтона.

 

Как выяснилось, Генри Грин заявился к нему в «профессорский кабинет» и попросил помочь. Он сказал: «Там одна женщина задает вопросы». Мой час настал, и таким случаем нельзя было не воспользоваться. Я выпалила, что мечтаю стать астрономом. Интересно, тогда или все-таки потом он произнес фразу, которая впоследствии помогла мне пережить множество отказов: «Я не вижу непреодолимых препятствий этому». Тогда я поинтересовалась, что мне следует прочесть. Он упомянул несколько книг, и я поняла, что все их уже прочла. Поэтому он порекомендовал мне Monthly Notices («Ежемесячные записки») и Astrophysical Journal («Астрофизический журнал»). Их можно было найти в библиотеке обсерватории, которой, как он заявил, я теперь смогу беспрепятственно пользоваться. Перефразируя надпись на могиле у Гершеля, он открыл мне двери Царствия Небесного.

 

Английский астрофизик показал, что при определенных условиях с поверхности Солнца могут выбрасываться атомы. Описанный им механизм сегодня является ключевым моментом в теории звездного ветра

 

Энтузиазм и целеустремленность Сесилии Пейн заслужили уважение среди кембриджских астрономов. Вот как она познакомилась с одним из самых известных среди них:

 

Как-то днем я подъехала на велосипеде к Солнечной обсерватории; у меня в голове вертелся один вопрос. Там я увидела молодого человека, чьи светлые волосы ниспадали на глаза: сидя на крыше одного из зданий, он пытался ее отремонтировать. «Я приехала спросить, — прокричала я ему, — почему эффект Штарка (расщепление линий спектра в электрическом поле) не наблюдается в звездных спектрах?». Он слез с крыши и представился Эдуардом Артуром Милном, вторым человеком в обсерваторской группе. Позже он стал моим хорошим другом и вдохновлял меня своим примером. Но он не знал ответа на вопрос, который продолжал меня занимать.

 

Именно Пейн-Гапошкина определила состав Солнца и доказала, что у центральной звезды нет твердого железного ядра

Несмотря на поддержку Милна и Эддингтона, Сесилия Пейн не могла проникнуть в удушливый мир британской астрономии, и поэтому она отправилась в Америку, в Гарвард, где достигла карьерных высот. Самая знаменитая из ее работ посвящена химическому составу Солнца. Она показала, что общепринятая интерпретация линий в солнечном спектре — согласно которой в глубинах Солнца скрываются огромные запасы железа — неверна. Солнце, как ей удалось выяснить, состоит главным образом из водорода, а остальное — гелий. Этот результат, изложенный в ее докторской диссертации, был для гарвардской академической элиты тогда слишком революционным и вызывал только насмешки, особенно со стороны предводителя американских астрономов, высокопарного и могущественного Генри Норриса Рассела.

 

Но прошло несколько лет, и выводы Сесилии Пейн были подтверждены и приняты большинством ученых. Из ее работ вытекал простой ответ на вопрос, откуда у Солнца практически неисчерпаемый источник энергии. Этот источник энергии — термоядерная реакция. Теоретический анализ, подтвердивший правоту Пейн, проделал не кто иной, как сам Рассел. Наконец он стал воспринимать ее всерьез — но, разумеется, так и не извинился за прежнее недоверие. Руководство Гарварда не сочло нужным хоть как-нибудь облегчить жизнь автору громкого открытия, и, несмотря на масштабы ее достижений, Пейн загрузили преподаванием настолько, что она была вынуждена практически прекратить свои исследования. Ею восхищались как преподавателем, и в конце карьеры она успела поучаствовать в одном научном проекте со своей дочерью, которая вслед за ней увлеклась астрономией — правда, уже наступила более просвещенная эпоха. К тому времени сама Сесилия Пейн стала профессором, главой астрономического факультета Гарварда. Ее мужем был астроном из России, Сергей Гапошкин — она познакомилась с ним в Европе, когда ему решительно не везло. В конце концов он нашел место на ее факультете в Гарварде. Он так никогда и не стал кем-то большим, чем ассистент собственной жены, и, как рассказывают, однажды заметил, бессознательно преувеличивая: «Сесилия даже более великий ученый, чем я».

 

В своих воспоминаниях Сесилия Пейн советует тем, кто стремится стать ученым:

 

Молодые люди, а особенно молодые девушки, часто спрашивают у меня совета. Вот он — valeat quantum. Не стоит искать научной карьеры ради славы или денег. Есть более легкие пути добиться и того и другого. Идите в науку, только если ничто иное вас не удовлетворяет; потому что ничего иного, кроме собственного удовлетворения, вы и не получите.

Город Вроцлав, Польша

Многие из наших соотечественников мечтают покинуть свою родину и радостно воскликнуть: “привет польша”, в одночасье став ее полноправным гражданином. Однако, как правило, они совершенно ничего не знают от этой удивительной стране, кроме того, что уровень жизни там значительно лучше, чем в России.

Именно поэтому я хочу познакомить Вас с несколькими обычными и не совсем обычными фактами о Польше, которые должен знать каждый, кто желает влиться в стройные ряды польского сообщества или просто прогуляться по польским улочкам, насквозь пропитанным стариной и историей.

1. В списке самых крупных европейских стран Польша находится на девятом месте.

2. Слово «Польша» означает «люди, живущие на открытых полях» и происходит от названия племени «Полани», которое первым начало обживать участок территории, который сегодня называется Польшей.

3. Польша – это настоящий оплот живой природы, устоявший под натиском гигантских мегаполисов: там насчитывается 9300 чистейших озер, 23 национальных парка и даже одна пустыня! Одна треть Польши покрыта густыми лесами, 50% земель отведены под сельское хозяйство.

4. Бурек — самое популярное имя собак в Польше, которое переводится на русский, как: «коричнево-серый цвет».

5. Празднование дня имени в Польше считается более важным и ожидаемым событием, чем день рождения.

6. Среди членов всего европейского союза самые ранние браки практикуют жители Польши.

7. Польша – страна, которая подарила миру сразу 17 нобелевских лауреатов.

8. «Венки» (Wianki) – культурное событие, проходящие в городе Краков, у реки Висла. Люди собираются по берегам Вислы и запускают в воду венки со свечами. Если венок достигнет женщины на другом берегу, то, по преданию, она найдет свою истинную любовь, а если сделает три круга, то в любви ее ожидает одно только горе.

9. Полячка Мари Кюри (в девичестве Склодовская; 1867-1934) – это единственный человек, удостоенный Нобелевской премии в двух различных областях науки, и первая женщина-профессор университета Сорбонна, Франция.

10. Родившийся в Польше астроном Николай Коперник был первым человеком, который заявил, что Земля — это не центр Вселенной и даже не центр Солнечной системы, а всего лишь одно из космических тел, обращающихся вокруг центральной звезды – Солнца.

11. Другой польский астроном, Ян Гевелий (1611-1687), опубликовал первую и, надо признать, достаточно точную карту Луны.

12. В Вроцлаве (один из крупнейших и старейших городов Польши) ежегодно проводится крупнейший фестиваль в средневековом стиле. Празднования, охватывающие весь город, сопровождаются постановочными баталиями, ездой на лошадях, стрельбой из лука, средневековыми танцами и т.п..

Плывущее по реке чучело Марены. Город Катовице, 2012 год

13. Марена — мифологический персонаж, символизирующий собой гибель и возрождение природы, а так же старинный польский обычай. Люди провожают зиму и встречают весну. А делают они это весьма своеобразно: когда начинает таять снег, они бросают плетенные из соломы куклы, символизирующие Марену, в бурные речные потоки.

14. 90% поляков имеют, по крайней мере, среднее образование.

15. В состав ингредиентов польской пиццы не входит томатная паста: она подается в отдельном кувшинчике, куда принято макать кусочки пиццы.

16. На польском телевидении присутствует канал, целиком и полностью посвященный Папе Римскому.

17. Поляки – настоящие оригиналы, которые предпочитают даже очищать бананы не как все – со стороны цветения, а не стебля.

18. Многие сорта польского пива содержат более 10% алкоголя.

19. Польская туалетная бумага изготавливается преимущественно из крепа.

Вы мечтаете работать, но не имеет совершенно никого опыта, вследствие чего все работодатели дают Вам «от ворот поворот»? Не беда! Все, что Вам нужно сделать – это обратиться в компанию «ТРИУМФ», возглавляющую рейтинг кадровых агентств москвы. И не сомневайтесь, очень скоро за Вами выстроиться целая очередь из добросовестных работодателей, желающих взять Вас на работу!

---

Немецкий химик, принявший британское гражданство. Он является автором процесса Монда, который позволяет легко выделить из обнаруженного им в руде карбонила никеля чистый никель

 

Имя Людвига Монда (1839-1909) прочно ассоциируется с Имперским химическим трестом и с целым рядом химико-технологических процессов. Монд — один из величайших химиков-прикладников. Будущие технологи, как он считал, сначала должны поработать химиками-исследователями — и сам Монд до эмиграции в Англию был сотрудником лаборатории Байера, а после эмиграции запустил образцовое химическое производство, где, следует отметить, с рабочими обращались довольно мягко. Монд самостоятельно разработал несколько особенно удачных промышленных процессов. Один из них — процесс синтеза аммиака, который внедрили на Сольвеевских содовых заводах, производивших важный химикат — карбонат натрия. Побочным продуктом производства аммиака был газ Монда, состоящий по преимуществу из водорода и окиси углерода: его применяли как бездымное топливо и для разогрева печей. Кроме того, Монд организовал завод по производству хлора, но с этим его предприятием возникали постоянные неприятности. В частности, никелевые задвижки, которые регулировали течение газа по трубам, покрывались черным налетом, со временем перекрывавшим весь поток.

 

Карл Лангер получил широкую известность благодаря систематизации линий натяжения кожи человека, получившей название «линии Лангера»

Монд приобрел особняк под названием «Тополя» в Сен-Джонс-Вуде на севере Лондона, и там, на задворках конюшни, устроил себе небольшую лабораторию. Ею заправляли личный ассистент Монда, австрийский химик и анатомист по имени Карл Лангер (1819-1887), и его юный помощник Фридрих Квинке. Монд отнес туда немного вредоносного черного налета, который, как было вскоре показано, состоял из углерода. Монд и Лангер быстро поняли, откуда он берется: если в лабораторных экспериментах для продувки системы от аммиака использовали чистый азот, то заводской азот содержал следы окиси углерода. Но что могла сделать окись углерода с таким химически устойчивым материалом, как чистый никель? Монд знал про никель всё: порошком этого металла он пользовался для очистки газа Монда. Газ смешивали с паром и пропускали над разогретым никелем, в результате вода и окись углерода вступали в реакцию, давая водород и двуокись углерода, и последняя поглощалась раствором щелочи. Что именно, желал знать Монд, делает в этой реакции никель? Какое промежуточное вещество образуется в процессе катализа?

 

Карл Лангер сконструировал простой аппарат для пропускания над разогретым никелем окиси углерода. Во избежание утечек весь газ, выходящий из стеклянной трубки, просто-напросто сжигался. К концу дня, когда Лангер уходил домой, Квинке поручалось прекратить нагрев катализатора, остановить поток газа, дождаться, пока пламя угаснет, а затем запереть лабораторию на ночь. Как-то вечером (случилось это в 1889 году) Квинке покинул лабораторию раньше обычного, так что отключать подогрев и перекрывать газовый кран пришлось Лангеру. Затем случилось поразительное: по мере того как аппарат остывал, бледно-голубое пламя окиси углерода становилось все ярче и внезапно окрасилось зеленым. Лангер, потрясенный увиденным, тут же позвал Монда, который, если верить воспоминаниям, выбежал из-за стола, прервав ужин с гостями, и в вечерней одежде ринулся в лабораторию. Двое химиков в немом удивлении стояли и смотрели на зеленое пламя.

 

Монд (справа) в корпусе Rhenania Heidelberg – старейшее студенческое братство в Германии

Первой мыслью Монда было, что цвет выдает присутствие арсенида водорода, газообразного производного мышьяка, который, как ему было известно, окрашивает пламя зеленым. Он немедленно провел классическую пробу Марша на мышьяк и мышьяковистый водород (ею часто пользуются криминалисты): стеклянная пластинка в токе газа должна покрыться черным налетом. Налет и в самом деле появился, однако он ярко блестел и совсем не походил на мышьяк. Анализ показал, что это чистый никель. Однако тяжелые металлы нелетучи и, как думали тогда, газообразных соединений не образуют. Долгое время Монд противился выводам, к которым его подталкивали собственные наблюдения. Он даже решил, что в образцах никеля скрыт неизвестный прежде элемент. Однако в итоге газ удалось превратить в бесцветную жидкость, которая, замерзая, образовывала игольчатые кристаллы. Сейчас это вещество называют карбонилом никеля. Монду оставалось только поверить себе. То был первый из множества карбонилов металлов, открытых в ходе последовавших исследований. По словам лорда Кельвина, Монд приделал тяжелым металлам крылья. Превращение никеля в карбонил — эффективный способ извлечь его из руды. Первым эту технологию внедрил сам Монд на специально построенном заводе в Суонси.