Давно хотите сменить своего старенького железного коня на немецкое авто представительского класса? Тогда BMW – это то, что Вам нужно.

Компания «Автодом» предлагает Вам приобрести автомобили BMW в максимальной комплектации по выгодной для Вас цене!

Более подробную и детальную информацию по данной теме Вы найдете на сайте www.avtodom.ru.

Общаясь с Сергеем Павловичем Королевым не на совещаниях, а за кульманом, я уже тогда, как мне казалось, правильно понимал его крайне сложное положение. Прочитав удивляющие своей доскональностью воспоминания Чертока с описанием событий, о которых мне не было известно ранее, я нашел в них подтверждение многим своим выводам тех лет. Конечно, Королев стремился на Марс, и в лунную затею он не мог не ввязаться, чтобы не потерять финансирование своего проекта. Он обязан был блефовать, как и его оппоненты. Я не могу себе представить, что главные ракетчики страны Королев, Янгель, Челомей в 1964 году всерьез рассчитывали обогнать американцев.

Никакой «лунной гонки» между конструкторами Королевым и фон Брауном не было, и никому ничего наша ракетно-космическая страна не проигрывала. Это были «наши внутренние разборки». Я думаю, что эти два величайших конструктора XX века скорее всего с уважением относились друг к другу. А если и была гонка, то это была гонка самолюбий и тщеславия лидеров двух сверхдержав. И тут ничего не поделаешь. Нужно признать, что глава нашего государства, к большому сожалению, эту гонку проиграл. Нашлись и те, кто активно помог ему в этом. Королев получил вместе с победой над оппонентами невыполнимую задачу. Не имея возможности возражать или отказаться от задания, он, видимо, рассчитывал, что высшее руководство, в конце концов, поймет бесперспективность лунной затеи, и тогда можно будет в полную силу продолжить работу над марсианской экспедицией, которая практически продолжалась. А пока нужно было думать о том, чтобы лунный проект был выполнен добротно, не оказался в корзине, а был максимально использован в дальнейшем. То, что Королев выжимал из всех веса, не было стремлением «втереть очки» высокому руководству — он работал на создание перспективных космических систем для своей главной задачи. ЛК стал бы в дальнейшем марсианским кораблем, поменяв баки двигательных установок. Отработка его проводилась бы на Луне, до которой три дня полета. ЛОК стал бы необходимым межорбитальным буксиром, нашли бы применение и другие элементы лунного комплекса.

Луна – естественный спутник нашей планеты, который, по мнению многих экспертов, сформировался из обломков земной поверхности, образовавшихся в результате столкновения Земли с гигантским космическим объектом (некоторые даже всерьез верят, что это была блуждающая планета, которой даже дали имя — Тея)

На мой взгляд, подобная ситуация с постановлением по Луне стала возможной в результате того, что наши центральные руководящие органы не хотели полностью передать Королеву, совместно с привлекаемыми им организациями и, в первую очередь с Академией наук СССР, право выбора направлений перспективных космических исследований, как это было при разработке сложных боевых ракетных комплексов. В данном же случае ему была необходима еще большая стратегическая свобода, однако он ее не только не получил, но вынужден был ориентироваться на мнение созданного при министерстве головного института, мнение которого чаще всего совпадало с политическими и другими интересами руководства. В конце 1963 года по поручению Королева я разработал под руководством Тихонравова несколько схем, иллюстрирующих структуру перспективных пилотируемых космических исследований. Их черновики также сохранились в моей тетради. В них главным образом были представлены два направления исследований: полеты в околоземном пространстве и межпланетные полеты. Насколько я понимал поставленную мне задачу, Королев предполагал выйти с предложением передать околоземные работы в другие руки. Орбитальными станциями военного назначения и кораблем для облета Луны начал заниматься Челомей, но вскоре эти темы вновь вернулись в ОКБ-1. Позднее я познакомился с содержанием докладной записки, направленной в правительство за подписью Келдыша и Королева 27 мая 1959 года, «О развитии научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по освоению космического пространства». В ней обосновывается необходимость создания центральной научно-исследовательской организации — Института межпланетных исследований — на базе привлеченного к работам в этой области авиационного КБ и завода. В 1963 году Королев добился создания Института медико-биологических проблем, о котором говорится в докладной. Возможно, в начале 1964 года он рассчитывал продолжить эту созидательную деятельность, но «лунные страсти» помешали реализации данного замысла.

Королев всем сердцем верил, что Марс станет единственным прибежищем человечества после смерти Земли, если конечно такое когда-нибудь произойдет

Постановление по Луне нанесло тяжелый удар по марсианскому проекту, но он устоял, благодаря позиции Королева, который фактически объединил эти проекты в одну большую программу, осуществление которой практически не прекращалось. Весной 1966 года мне пришлось расстаться с моим самым большим кульманом. Мы с Олегом Макаровым и нашими коллегами по 9-му отделу, Жорой Гречко и Валерием Кубасовым, были зачислены в образованный в ОКБ-1 отряд космонавтов. Но это другая история, хотя и она — часть марсианской программы Королева.

Сегодня я бы хотел познакомить Вас с магазином путешествий «Делай ноги», благодаря которому Вы сможете посетить любую страну мира и заново открыть для себя планету под названием Земля. Посетив сайт www.happy-feet.ru, Вы сможете зарезервировать туры в ОАЭ по самой выгодной для Вас цене и уже через несколько дней отправиться в самое незабываемое путешествие в вашей жизни!

Первая в мире баллистическая ракета Фау-2, разработанная немцем Вернером фон Брауном и принятая на вооружение Вермахтом в конце Второй мировой войны

Для подготовки отечественной промышленности к деятельности в области ракетостроения предусматривалось воспроизведение немецкой Фау-2 на советских заводах и из отечественных материалов.

Данное постановление предопределило грядущий расцвет отечественного ракетостроения. Перепрофилировались многие заводы, открывались новые производства, ОКБ и НИИ. В академических и отраслевых вузах появились соответствующие кафедры, научные направления и выпускники по новым специальностям. На том же основании был образован и головной институт НИИ-88.

9 августа 1946 года Сергей Павлович Королев был назначен главным конструктором баллистических ракет дальнего действия (БРДД) — основного средства доставки ядерного оружия до цели. Руководство страны сумело разглядеть и оценить его особые качества. Ему, бывшему «зеку», в 39 лет доверили решение важнейшей государственной задачи по созданию ядерного щита страны. В НИИ-88 в его непосредственном подчинении находился отдел № 3 — основа будущего ОКБ-1. Заместителем СП. Королева стал Василий Павлович Мишин, бессменно проработавший в этой должности 20 лет. 16 августа была утверждена кандидатура Л.Р. Гонора на пост директора, а 26 августа — и структура института, согласно которой отдел № 3 был преобразован в Специализированное КБ НИИ-88. Теперь этот день отмечается как день рождения Ракетно-космической корпорации «Энергия» им. СП. Королева.

Специфика работы отдела повлекла за собой появление новых направлений научной и инженерной деятельности по вопросам аэродинамики, баллистики, нагрузок, применения новых материалов, теплопередачи. Расширялась специализация работ по элементам конструкции ракет и двигательных установок, арматуре, головным частям, измерениям при испытаниях и т. д. Это требовало притока новых специалистов. Сергей Павлович специально отбирал их в высших учебных заведениях и лично принимал в КБ. Большую кадровую работу проводил и В.П. Мишин.

Многообразие проблем, широкая кооперация, необходимость комплексного решения вопросов вынуждали главного конструктора выходить далеко за рамки организационного и технического руководства в масштабах подчиненного ему отдела. Этому способствовал учрежденный еще в Германии по инициативе Королева Совет главных конструкторов, позволявший ему без создания новых структур обеспечивать управление работами за пределами административно подчиненных подразделений. В этот Совет входили СП. Королев (председатель), В.П. Глушко, Н.А. Пилюгин, В.П. Бармин, М.С Рязанский и В.И. Кузнецов.

В постановлениях Совмина на членов Совета возлагалась персональная ответственность, что обеспечивало их тесное сотрудничество и единство технических позиций при создании новой ракетной техники. Совместные решения главных конструкторов могли быть оспорены только на уровне ЦК КПСС и Совета министров.

Это был прогрессивный вариант управления, когда обязанности обеспечивались эквивалентными правами, при этом главные конструкторы были поставлены в условия, где эмоции должны были уступать место трезвому расчету и деловым соображениям. Отношения между ними были порой далеки от идиллических, но взаимная требовательность и способность к компромиссу имели решающее значение для успеха дела.

На начальном этапе работ по созданию баллистических ракет Королев получил задание воспроизвести немецкую А-4 (Фау-2) из отечественных материалов и по нашей технологии. Не располагая достаточным объемом трофейных компонентов, Сергей Павлович все же справился с этой проблемой. Однако, не будучи удовлетворенным характеристиками немецких ракет по дальности и точности стрельбы, он стал разрабатывать ракеты собственной конструкции, последовательно наращивая их мощь, и в результате создал целую серию боевых ракетных комплексов различного назначения, в том числе с ядерной боеголовкой.

Р-1 — первая отечественная баллистическая ракета дальнего действия — копия немецкой баллистической ракеты А4. Осенью 1948 года на полигоне Капустин Яр состоялся первый ее успешный запуск. А в 1950 году, несмотря на имевшиеся замечания, она была принята на вооружение по настоянию Сталина, чтобы военные могли осваивать эксплуатацию нового вида вооружений.

Ракета Р-2, установленная на въезде в г. Королёв

Р-2 — ракета с дальностью полета до 600 км. Отработана промежуточная схема БРДД с отделяемой головной частью, типовые элементы конструкции, основные системы, методика подготовки к пуску, взаимодействие организаций, схемы проведения измерений и т.д. В 1951 году принята на вооружение.

Воплотить свою мечту в жизнь и сделать это лето по-настоящему запоминающимся Вам поможет туроператор «Латинатревел», предлагающий туры в Мексику по выгодным для Вас ценам! Отправиться в незабываемое приключение и посетить страну палящего Солнца, гигантских сомбреро и самой гостеприимной нации в мире Вы сможете уже на этой неделе, если прямо сейчас посетите сайт www.latinatravel.ru.

Основную часть развернутого немцами производства баллистических ракет А4 -Фау-2 захватили американцы не без помощи самих немцев в качестве трофеев, в том числе, более ста собранных ракет, техническую документацию, испытательное и технологическое оборудование, и более 500 ведущих специалистов во главе с главным немецким ракетчиком Вернером фон Брауном. Оставшуюся часть постарались уничтожить. То, что сохранилось, было рассредоточено в Берлине, Тюрингии, Пенемюнде, в Чехии и Австрии.

В Германии организаторские способности и высокая компетентность Королева проявляются в полной мере.

В марте 1946 года Королева вызывают в Москву, где он делает доклад правительству о ходе изучения трофейной техники с предложением объединить усилия отдельных групп. После совещаний с участием различных руководителей военной промышленности принимается решение организовать единый центр по сбору и анализу всех сведений о проектировании и производстве ракет. Создается институт «Нордхаузен», начальником которого стал генерал-майор Л.М. Гайдуков — член Военного совета гвардейских минометных частей и заведующий отдела ЦК партии. Он же назначен председателем межведомственной комиссии, а СП. Королев — его заместителем и главным инженером института.

После окончания второй мировой войны угроза ядерного нападения стала для Советского Союза реальностью, хотя сегодня события тех лет трудно оценивать так, как они воспринимались современниками. Взрывы американских атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки не были стратегически необходимыми военными операциями против Японии, поскольку исход войны и без того был предрешен. Эта акция устрашения стала не только демонстрацией «мускулов» перед своим союзником, но и заявкой на мировую гегемонию. По периметру границ СССР и социалистических стран как грибы вырастали военные базы США, на них сосредотачивалась стратегическая авиация, способная нести смертоносное атомное оружие.

Прогноз дальнейшего развития событий в 1946 году представлялся весьма мрачным и, как вскоре показала жизнь, отнюдь не без оснований. В 50-х годах общее число средних и дальних бомбардировщиков США превышало 1500, за один вылет они способны были доставить к цели (на территорию СССР и его союзников) более 4500 атомных бомб, в десятки, а то и в сотни раз превосходивших по мощности те, что были сброшены на японские города. Рассчитывать на своевременный успешный перехват такого количества самолетов не приходилось. Мы не могли использовать авиацию для надежной доставки ядерного заряда до Америки. Выход оставался один — в кратчайший срок создать не только атомную бомбу, но и средства ее надежной доставки до цели.

Весной 1946 года по инициативе Л.М. Гайдукова И.В. Сталину была направлена докладная записка, о важности которой можно судить уже по составу подписавших ее руководителей: Л.П. Берия, Г.М. Маленков, Н.А. Булганин, Б.Л. Ванников, Д.Ф. Устинов, Н.Д. Яковлев. Она послужила основой для принятия главой государства исторического решения по обеспечению обороноспособности страны.

13 мая 1946 года выходит постановление Совмина СССР № 1017-419, подписанное И.В. Сталиным, о создании Специального Комитета по Реактивной Технике, определившее задачи всех министерств и ведомств по обеспечению работ по новым реактивным видам вооружений и ставшее образцом комплексного решения сложнейшей оборонной научно-технической проблемы государственного масштаба. Оно явилось стартовой площадкой и днем рождения отечественного ракетостроения.

В соответствии с этим документом, все министерства и ведомства должны были выполнять задания по реактивной технике как первоочередные. Председателем только что учрежденного Специального комитета был назначен секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков, его заместителем — министр вооружения Д.Ф. Устинов.

Для реализации поставленных задач предписывалось в ряде промышленных министерств создать главные управления, а в Госплане — отдел по реактивной технике. Министерство высшего образования должно было обеспечить в высших учебных заведениях подготовку специалистов по реактивной технике, включая переподготовку не менее 300 студентов старших курсов к концу 1946 года и переподготовку 500 действующих инженеров для разработки реактивного вооружения. Министерства создавали отраслевые НИИ и ОКБ, министерство вооруженных сил — НИИ и Государственный центральный полигон для испытаний реактивной техники.

Здесь же регламентировалось продолжение работ в Германии по реставрации технической документации, сохранившейся материальной части, восстановлению и введению в эксплуатацию лабораторий и стендов с оборудованием, изучению конструкции, технологии изготовления и испытаний немецких реактивных установок.

Хотите застраховать свой автомобиль, тогда первое, что Вам нужно сделать — это прикинуть сумму, которую Вам придется заплатить за сохранность вашего железного коня. Сделать это Вам поможет калькулятор КАСКО, получить доступ к которому Вы сможете всего за 300р. За более подробной информацией обращайтесь по адресу insuri.ru.

Конечно, остается еще вопрос, как сформировались эти представления у населения. Какие факторы и общественные силы повлияли на процесс социального конструирования климатического сознания и понимания климатических процессов? Пока этот вопрос не изучался систематически, хотя результаты подобного исследования, бесспорно, могли бы быть интересными и важными с точки зрения политики. Мы предполагаем, что здесь имеет значение целый ряд факторов:

1) Традиционные представления о климате и его изменении, о чем уже шла речь в предыдущем разделе. В свое время наступление нового тысячелетия подтолкнуло фундаменталистски настроенных проповедников в Северной Америке к запугиванию телевизионной паствы приближением конца света. В этот сценарий очень хорошо вписываются климатические катастрофы и аномальные метеорологические явления.

2) Интерпретации последних тенденций на основе представлений, сформированных по аналогии с явлениями из другого контекста. Примером могут служить уже упоминавшиеся кислотные дожди и уменьшение концентрации озона в стратосфере.

3) Актуальные сообщения в СМИ и объяснения в научно-популярной литературе, авторы которой склонны к явным преувеличениям и недифференцированным формулировкам.

Вот некоторые примеры за последние несколько лет:

— На суперобложке одной английской книжки, автор которой нагнетает ситуацию вокруг климатических изменений, читаем: «Скоро нас настигнут последствия нашей жадности и глупости. Почти две трети суши исчезнут под водой после таяния полярных льдов, вызванного уменьшением озонового слоя и вырубкой лесов». Здесь совершенно открыто прибегают к беспроигрышному аргументу — таянию полярных льдов, хотя, как уже упоминалось, убедительных научных доказательств этого сценария нет. И, разумеется, это предположение никак не связано с уменьшением озонового слоя или уничтожением лесов.

— В июне 1994 года уважаемая ежедневная датская газета «Politiken» писала: «Экологическая организация Гринпис опубликовала доклад о 500 экстремальных метеорологических явлениях (ураганах, температурных рекордах, засухах и тому подобном) за последние три года. В последнее время такие экстремальные явления происходят все чаще и рассматриваются представителями Гринписа как первые признаки парникового эффекта. Этот доклад о «бомбе замедленного действия» был передан министру экологии; содержащиеся в нем сведения, как утверждают эксперты, должны обновляться каждые полгода». Разграничить естественную и неестественную изменчивость климата, располагая данными всего за три года, невозможно.

— В 1995 году журнал «Brigitte» опубликовал статью, в которой неназванный, но «знаменитый» немецкий исследовательский институт оценил ущерб от ожидаемого изменения климата в 900 млрд. долларов до 2030 года. Ущерб будет вызван наводнениями, засухами, сокращением плодородных пахотных земель, засолением грунтовых вод и всплеском тропических заболеваний. Из статьи неясно, как были получены эти цифры и на каких допущениях они основаны. Но у читателя должно остаться ощущение, что его ожидают «огромные потери».

— Эксперт по вопросам климата от фракции СДПГ в бундестаге Михаэль Мюллер говорит в одном из интервью для «Frankfurter Rundschau»: «Изменения в климатической системе и в первую очередь учащение аномальных колебаний и необычных погодных явлений, без сомнения, вызваны человеческой деятельностью».

Безусловно, страховой ущерб, причиняемый ураганами и другими климатическими катастрофами, в последние десятилетия значительно возрос. Но мы понимаем, что увеличение страхового ущерба объясняется изменениями в стиле жизни и возросшей стоимостью имущества. Взаимосвязь между экстремальными явлениями наукой до сих пор не доказана (за исключением очевидного факта, что, когда в целом становится теплее, теплые дни выпадают чаще, а холодные — реже).

Во всех этих популярных изложениях научных знаний интересно то, что измененная и отфильтрованная информация подспудно становится новой реальностью, с которой приходится конкурировать науке. Так, например, Дирк Максайнер в своей статье «Настроение Солнца» от 25-го июля 1997 в «Zeit» сетует на отсутствие точных прогнозов (которые в СМИ все равно бы основывались на завышенных цифрах и измененных интерпретациях) и видит в этом аргумент против надежности климатических исследований. В ответной статье «Настроение СМИ» климатолог Хассельманн обращает внимание на этот замкнутый круг, благодаря которому СМИ всегда имеют преимущество в виде горячих новостей, но происходит это в ущерб объективному отражению истинного положения дел. Сначала с целью создания сенсации, истинное положение дел рисуется в самых черных красках, а потом, опять же ради сенсации, эти сообщения опровергаются — мол, ученые излишне драматизируют, и сделанные прогнозы не соответствуют действительности. Конечно, существуют еще экономические и общественные интересы. С тех пор как в центре внимания оказалось производство энергии путем сжигания ископаемого топлива, вокруг этой ситуации возникают конфликты и конкуренция. Экологически ориентированные общественные движения апеллируют к антропогенной «климатической катастрофе» как к решающему доказательству того, какие последствия для человека и экосистемы имеет эксплуатация природных ресурсов в индустриальном обществе. В свою очередь, страховые компании только выигрывают от того, что среди их клиентов и у широкой общественности появляется ощущение необходимости застраховать себя и имущество от более серьезных климатических опасностей.

Климатологи тоже порой играют не совсем честную роль в публичном освещении экологических тем. Наряду с информационной обязанностью (долгом по роду деятельности, как это однажды сформулировал Гельмут Шельски), существуют и другие, возможно, неосознанные мотивы обращения к широкой общественности, как, например, привлечение финансирования, неопределенное стремление к «улучшению мира» или просто радость от пребывания в лучах медийной славы. Ученые прекрасно осознают, что сгущение красок в изложении климатических проблем привлекает больше внимания к попытке взаимодействия с общественностью и теми, кто принимает политические решения. Это означает, что не только СМИ используют определенные риторические стратегии для привлечения внимания на общем шумовом фоне, т.е. среди множества конкурирующих тем, а также для получения одобрения со стороны широкой публики. При этом интервью с климатологами в СМИ обычно проходят по определенной схеме: сначала даются обобщенные сведения о проверенных естественнонаучных знаниях, а затем журналист задает ученому вопрос о последствиях климатических процессов для всего человечества, экономики или политики. В этот момент исследователь климата покидает свою специальную область и переходит к спекулятивным рассуждениям о комплексных общественных взаимосвязях уже в роли образованного дилетанта. Типичным примером этой схемы может служить следующий отрывок из интервью, опубликованного в журнале «Stern»: «И что же произойдет с атмосферой? — По всей вероятности, мы будем чаще сталкиваться с сильными циклонами и ураганами. Возможно, и сельское хозяйство уже нельзя будет вести так, как прежде, поскольку с повышением уровня моря произойдет осолонение грунтовых вод. Также, например, Сахара может захватить Средиземное море. А когда определенные участки суши станут непригодными для жизни, люди будут переселяться туда, где пока еще можно жить. В этой связи возможны климатические войны и переселение народов». Бывает и так, что интервью с учеными-климатологами, отказывающимися отвечать на вопросы о последствиях климатических изменений для общества в связи с тем, что это не входит в сферу их профессиональной компетенции, просто-напросто не публикуют.

Зимой 1996-1997 года климатологам Канады, США и Германии* в форме письменной анкеты были заданы вопросы по ряду тем. Среди прочего их просили написать свое мнение по следующим вопросам:

1) Какова роль ученых в том, что тема климата из научной превратилась в социальную и общественную?

2) Некоторые ученые занимают радикальную позицию в дебатах вокруг климатических вопросов, чтобы привлечь к ним внимание общественности. Согласны ли Вы с такой позицией?

Опрошенные распределяли свои ответы по шкале от 1 до 7, причем 1 означала полное согласие с высказыванием, 7 — полное несогласие, а 4 — отсутствие четкой позиции. Результаты для США и Германии представлены в виде диаграммы на рисунке 27.

Во всех трех странах опрошенные согласились с наблюдением, что представители естественных наук сыграли важную роль в переносе проблемы климата с научной на политическую арену.

Ответы на второй вопрос неоднозначны. С одной стороны, довольно большая группа ученых одобрила публичные драматизирующие выступления с целью привлечения общественного внимания. Другая большая группа опрошенных отклонила такой тип поведения. Любопытно, что в Германии большинство согласилось с высказыванием в анкете, тогда как в США и Канаде большинство опрошенных выступило против такого типа поведения.

——————————————————————————

*Более подробную информацию см. в: Bray D., von Storch Н. Climate Scientists’ Perception of Climate Change Science.

——————————————————————————

Вернемся к результатам социального конструирования климата. Согласно обыденным представлениям, вследствие нагревания атмосферы, разрушения озонового слоя, вырубки лесов, функционирования современной транспортной системы и других аналогичных процессов происходит антропогенное изменение климата, которое все активнее обсуждается широкой общественностью. До сих пор история цивилизации трактовалась как история освобождения общества от зависимости от природы (включая зависимость от климата). Сейчас, по расхожему мнению, происходит кардинальный поворот: природа снова обретает власть над человеком. Природа заболевает и делает больными людей — в наказание за то, что люди легкомысленно отнеслись к балансу экологической системы. «Природа наносит ответный удар». Конечно, главный вопрос в том, насколько радикальными будут эти перемены. Но сначала нужно удостовериться, действительно ли меняется именно природа, а не наш взгляд на нее.

Этот процесс обращения часто описывается при помощи заимствованной из медицины терминологии. Так, например, немецкий климатолог Иоахим Шнелльнхубер использует понятие «синдром» для диагностирования характерных ситуаций экологического неблагополучия. Лечение этих синдромов требует соответствующего диагноза от системных аналитиков в области естественных наук.

Рис. 27. Согласие/несогласие климатологов в США и Германии с двумя формулировками. 1 — максимальная степень согласия, 7 — максимальная степень несогласия, 4 — индифферентное отношение.

Какова роль ученых в том, что тема климата из научной превратилась

в социальную и общественную?

Некоторые ученые занимают радикальную позицию в дебатах вокруг климатических вопросов, чтобы привлечь к ним внимание общественности. Согласны ли Вы с такой позицией?

В этом контексте именно научные знания приводят в действие и структурируют политические процессы. Наука формулирует проблему изменения климата для политики и общества. Ведь ни глобальное изменение климата, ни парниковый эффект, ни повышение температуры не являются повседневными проблемами, на которые в какой-то момент реагирует и наука. Наоборот, характер и масштаб политических реакций определяются научной формулировкой проблемы. Ученые это вполне осознают (ср. вопрос 1 на рисунке 27). Они играют особую роль в формировании и возможной трансформации обыденного понимания климата. При этом помимо сугубо научных интересов они преследуют также политические, идеологические и прочие, далекие от науки цели. Как было показано выше, для ученых, склонных к резким формулировкам, существуют широкие возможности высказать свое мнение с экранов телевизоров или со страниц газет и журналов.

Все мы, или, по крайней мере, большая часть европеоидов, мечтаем о том, чтобы в один прекрасный день магнитные поля Земли выстроились таким образом, чтобы климат в нашей стране, обдуваемой северными ветрами, стал более мягким и покладистым. Вряд ли это случиться в обозримом будущем, хотя, поговаривают, что если освоить техники исполнения желаний, описанные на сайте www.wishmatrix.ru, то можно с легкостью достичь желаемого!

Обыденное понимание климата и климатических изменений до сих пор остается практически неизученным. Разумеется, это непростая задача, тем более что за легкостью, с которой мы используем в повседневной жизни эти понятия, скрывается сложный социальный процесс конструирования климата и погоды. Рутинный, самоочевидный характер обыденного употребления этих понятий подталкивает к выводу о том, что мы обладаем чем-то вроде «естественного», интуитивного понимания этих явлений.

Однако именно обыденность этих выражений создает некоторую двусмысленность и даже приводит к непониманию климата. Как бы то ни было, определенное понимание климата прочно укоренено в повседневной жизни. Разобраться в расхожих интерпретациях климатических условий было бы интересно не только в контексте изучения социального обращения с природными процессами, но и потому, что при определенных обстоятельствах это может дать нам важную информацию о том, как общественность реагирует на научные изыскания в сфере изучения климата и климатических изменений. Ведь в конечном итоге любая политика в области климата и любая реакция на нее зависят в том числе от обыденных представлений о климате.

В этой связи для нас может быть важным следующее замечание Эдуарда Брюкнера: «Осознание постоянства климата глубоко укоренено в народе и выражается в непоколебимой вере в то, что необычные метеоусловия в определенный сезон или год будут уравновешены в последующий сезон или год». Соответствует ли эта вера в нормальность или постоянство климата фактическим наблюдениям, это уже другой вопрос*.

Говоря об обыденных представлениях о климате, можно, по-видимому, утверждать, что в западных обществах, по крайней мере, начиная с эпохи Просвещения, буквально все полагали, что погода становится все хуже и хуже. Интересный пример в этой связи приводит швейцарская исследовательница Мартине Ребетец**. Речь в нем идет о «снежном Рождестве». Общеизвестно, что сегодня снег под Рождество — довольно редкое явление, хотя раньше в это время почти всегда был снег. Если проанализировать имеющиеся результаты наблюдений, а госпожа Ребетец изучила данные нескольких метеостанций в Швейцарии, то в результате несложных расчетов мы придем к выводу, что вероятность снежного покрова в рождественские дни, например, для Цюриха, составляет всего лишь 25% (или, другими словами, в среднем только на каждое четвертое Рождество выпадает снег). Для поселений, расположенных выше в горах, как, например, кантон Айнзидельн (850 м), вероятность превышает 80%, тогда как для Женевы (400 м) вероятность снежного Рождества составляет менее 20%. Любопытнее всего то, что эта вероятность не уменьшалась с течением времени. Если и были какие-то изменения, то только в обратную сторону: в последние несколько десятилетий снега стало даже больше. Таким образом, общепринятое представление о том, что вероятность рождественского снега мала, верно. Неверно восприятие этого как чего-то необычного. В конце декабря отсутствие снега в низинных районах — это скорее правило, нежели исключение.

——————————————————————————

*Bruckner Е. Klimaschwankungen seit 1700. Nebst Bemerkungen iiber die Klimaschwankungen der Diluvialzeit. Wien: Holzel, 1890. S. 2.

**Rebetez M. Public expectation as an element of human perception of climate change // Climatic Change. 1996. Nr. 32. P. 495-509.

——————————————————————————

В связи с этим встает вопрос, как могло возникнуть это общепринятое представление, согласно которому снег — неотъемлемый атрибут Рождества или, другими словами, «норма». Наши ожидания «снежного Рождества» отчетливо прослеживаются в рождественских поздравительных открытках, на которых, как правило, изображены заснеженные ландшафты. Но всегда ли в рождественских открытках был снег? На самых первых почтовых открытках, появившихся около 1860 года, Деды Морозы «работают» на чистых, не заснеженных крышах (рисунок 25). Лишь несколько лет спустя крыши на рождественских открытках покрываются снегом. Сама традиция рассылать открытки на Рождество появилась, по всей видимости, в Англии — в стране, где на Рождество, как правило, снега нет. Оттуда она распространилась по всему миру, так что даже австралийские или гавайские отправители открыток поздравляют своих родственников и друзей со снежным Рождеством.

Госпожа Ребетец предполагает, что общепринятое представление о том, что в идеале Рождество должно быть снежным, возникло в Англии, после того как английская общественность заинтересовалась (зимними) Альпами. По другой версии, это представление восходит к свидетельствам из Новой Англии в США, где на Рождество действительно обычно лежит снег.

Американский антрополог Виллетт Кемптон вместе со своими коллегами провел исследование на тему обыденного понимания климата, климатических изменений и рисков среди неспециалистов*.

——————————————————————————

*Kempton W., Boster J. S., Hartley J. A. Environmental values in American Culture. MIT Press, Cambridge MA and London, 1995. P. 320 и далее.

——————————————————————————

Первая рождественская открытка (1843 год).

Рис. 25. Одна из первых английских рождественских открыток (около 1860 года, на крыше нет снега).

Сначала методом нестандартизированного интервью были опрошены 20 неспециалистов. На основе их ответов была разработана анкета, с помощью которой была опрошена более многочисленная группа лиц. С помощью второго опроса ученые хотели выяснить, в какой мере высказанные в первых 20 интервью мнения отражают сугубо частную позицию, а в какой — коллективное сознание.

Один из вопросов звучал так: «Какие факторы, на ваш взгляд, влияют на погоду?» Некоторые ответы совпали с мнением профессиональных метеорологов. Так, и эксперты, и дилетанты указали на влияние струйного течения (в США в теленовостях постоянно обращают внимание зрителей на этот фактор (англ. Jetstream)), солнечных пятен, вулканизма и других геологических процессов. Другие ответы были совершенно неожиданными:

«Загрязнение окружающей среды влияет на погоду».

«Пожары, например, пожары в тропическом лесу или лесные пожары на Западе (США). Применение инсектицидов и прочих подобных веществ. Также гербициды, используемые в сельском хозяйстве для борьбы с сорняками. Важнейшие факторы — это пожары и загрязнение окружающей среды из-за автомобилей».

«Атомные бомбы. Они ужасно влияют на нашу погоду. Эти испытания… такое впечатление, что после них многое изменилось; осадков стало больше. Погода очень переменчивая».

«Моя личная теория такова: каждый раз, когда что-то посылается в космос, в атмосфере что-то нарушается. Похоже, у нас все время странная погода. Раньше в этой местности практически не было торнадо или разрушительных ураганов».

В завершении анкеты у респондентов спрашивали, согласны ли они с утверждением: «Возможно, существует взаимосвязь между погодой и запуском космических ракет». 43% респондентов ответили утвердительно.

Несмотря на то, что почти все опрошенные имели какое-то представление о таких понятиях, как глобальное потепление или парниковый эффект, как правило, они связывали с ними такие мысленные модели, которые в корне отличались от естественнонаучного понимания данных процессов.

Наиболее распространенная обыденная модель выводит на первый план фактор загрязнения окружающей среды (по типу воздействия кислотного дождя). Вредные вещества рассматриваются как искусственные и ядовитые для живых организмов: «Лично я не возражаю против теплой погоды, но я считаю неправильным, сколько мы всего выбрасываем в атмосферу… все эти аэрозоли и озон и так далее. Это неправильно, потому что всеми этими химикатами, которые мы выбрасываем в атмосферу, мы же сами и дышим».

Главными виновниками выбросов вредных веществ считаются автомобили и промышленные предприятия. Проблему, согласно данной модели, можно решить путем использования соответствующих фильтров. Данная модель неверна, поскольку вещества, выбрасываемые в атмосферу, а именно диоксид углерода, нейтральны для здоровья и естественны: все мы непрерывно выдыхаем углекислый газ. Основной источник С0₂ — это электростанции, транспорт и ТЭЦ. Пока нет таких фильтров для ограничения выбросов углекислого газа в атмосферу, которые были бы экономически рентабельны.

Единственный выход — это сокращение использования ископаемого топлива за счет снижения энергопотребления или повышения его эффективности. Впрочем, в настоящее время разрабатываются технологии для фильтрации отработанного воздуха на электростанциях и для задержания СО₂.

Проблему глобального потепления также часто связывают с проблемой уменьшения озонового слоя в стратосфере. Так, один из респондентов отмечает: «… защитный слой атмосферы вокруг Земли … он становится все тоньше и тоньше, и теряется все больше тепла». В газетах нередко можно прочитать о «выбросах диоксида углерода, разрушающих озоновый слой». Оба эти процесса — дополнительный парниковый эффект и уменьшение концентрации озона в стратосфере — действительно взаимосвязаны, так как разрушающие озон фреоны усугубляют также парниковый эффект. Однако для глобального потепления решающее значение имеет углекислый газ, который не влияет на содержание озона в стратосфере и, соответственно, на возникновение озоновых дыр.

Третья модель исходит из того, что содержание кислорода напрямую взаимосвязано с содержанием углекислого газа и что повышение концентрации С0₂ неизбежно ведет к уменьшению концентрации кислорода: «Довольно скоро нам вообще будет нечем дышать, так как кислорода не будет». Согласно этому представлению, повышение концентрации диоксида углерода обусловлено главным образом вырубкой лесов, так как не хватает деревьев, которые должны превращать выдыхаемый людьми и животными углекислый газ обратно в кислород. С утверждением о том, что «если все леса будут вырублены, нам скоро будет нечем дышать», согласилось 77% опрошенных. На самом деле простой расчет показывает, что сжигание всех лесов (общей массой около 5000 гига-тонн углерода) снизило бы концентрацию кислорода в атмосфере с нынешних 20% до 19,8%.

В общем и целом результаты проведенного Кемптоном и его коллегами исследования таковы: распространенные среди населения США представления о природных процессах по крайней мере отчасти неверны, причем это касается представителей всех профессий (за исключением собственно ученых), в том числе активистов экологического движения, лесорубов, оставшихся без работы в результате государственной экологической политики, и помощников депутатов Конгресса. Полученные результаты свидетельствуют о том, что еще многое предстоит сделать в сфере целенаправленного просвещения населения.

Обожаете играть в карты, и дни напролет совершенствуете свои навыки игры в покер? Тогда в закладках вашего браузера определенно точно присутствует сайт покер тудей, на котором представлены самые актуальные новости, так или иначе относящиеся к этой выдающейся игре. Если же нет, то советую как можно скорее вбить в адресную строку poker-www.today.ru.

Знаменитый американский экономист Уильям Нордхаус (род. в 1941 г.), чья формулировка проблемы парникового эффекта с точки зрения экономической ситуации налогообложения повлияла на политические дискуссии во всем мире, тоже изучил гипотезы Хантингтона и доказал их несостоятельность по крайней мере с экономической точки зрения*.

Идея о том, что климат влияет на общественные процессы, содержится и в марксистском понимании истории. Здесь доминирует представление о том, что климат и другие факторы природной окружающей среды задают рамочные условия, внутри которых впоследствии разворачивается классовая борьба. Вот что об этом сказал директор Института метеорологии при Университете им. Гумбольдта (Восточный Берлин) Карл Хайнц Бернхардт в своем докладе «Климатология как основа организации метеорологической службы в обществе развитого социализма»²:

«В отношении капиталистического общественного строя Маркс отмечал, …что наиболее плодородная почва отнюдь не является наиболее подходящей для роста капиталистического способа производства, так как последний «предполагает господство человека над природой», поэтому родина капитала находится не в тропиках, а в зоне умеренного климата: «Необходимость общественно контролировать какую-либо силу природы в интересах хозяйства, необходимость использовать или обуздать ее при помощи сооружений крупного масштаба, возведенных рукой человека, играет решающую роль в истории промышленности». Влияние климата на общественное развитие, начиная с антропосоциогенеза, включая развитие первобытного, а затем классового общества и заканчивая ролью климата и климатических изменений как части географической среды строительства развитого социалистического общества, безусловно, нуждается в тщательном изучении и обсуждении. Нельзя ограничиваться, бесспорно, необходимым анализом географического детерминизма и ненаучных, шовинистских и реакционных утверждений вроде тех, что исход войны определяется благоприятным климатом, …или что жители областей с циклональным режимом погоды правят миром (Хантингтон)».

———————————————————————————————

*Nordhaus W. The ghosts of climate past and the specters of climate future / / Nakicenovic, Nordhaus, Richels, Toth (Eds.) Integrative Assessment of Mitigation, Impact and Adaptation to Climate Change. IIASA, Laxenburg, 1994. P. 35-62.

² Bernhardt K. Klima und Gesellschaft // Z. Meteorol. 1981/ Nr. 31. S. 7182.

———————————————————————————————

Помимо подмеченных критиками методологических недостатков, тезисы Элсворта Хантингтона и других представителей радикального климатологического детерминизма таят в себе опасности, не связанные с недостаточной объективностью и научностью этого подхода. Основные опасности лежат в другой области. Климатический детерминизм ведет к тому, что за рамками остается все пространство автономной человеческой деятельности и история как результат человеческих действий. Самостоятельная деятельность людей и возможности действовать вытесняются геофизическим детерминизмом и в результате трактуются как факторы, не доступные влиянию со стороны человека и общества. Человек становится игрушкой в руках климатической системы. Он вынужден подчиняться законам природы. Он — жертва любых природных условий или явлений. Такая позиция способствует неограниченному, хотя, возможно, и неумышленному смирению с существующим общественным и политическим строем, потому что предполагается, что иначе и быть не может. Кроме того, любой политический режим может напрямую сослаться на то, что он действует в соответствии с требованиями природы, и требовать того же от своих граждан, чтобы предотвратить угрозу разрушения «жизненного пространства» или климата как ресурса и условия человеческого существования.

В этом случае очень просто строить свою аргументацию на том, что нельзя или не следует действовать вопреки законам климата, так как есть опасность, что климат отомстит человеку.

Кроме того, обращает на себя внимание тот факт, что теории климата не только отдают предпочтение европоцентристской версии человеческой истории, но и почти всегда помещают в этот же контекст и ее будущее развитие. Евгеники и расисты делают ставку на врожденные качества. Таким образом, и климатический детерминизм, хоть и подспудно, оказывается идеологической трансформацией расистского этноцентризма: инаковость, различия между народами наивным образом объяснялись и объясняются климатическим различиями. Этническая идентичность в представлении многих была и остается неразрывно связанной с климатом. Произвольность этих якобы судьбоносных взаимосвязей очевидна уже потому, что господствующие группы всегда мнят себя жителями наиболее благоприятных климатических зон, тогда как варварам и нецивилизованным народам, по их мнению, приходится проживать там, где климат скверный.

История учения о климатическом детерминизме резко оборвалась в середине XX века. После второй мировой войны вопрос о влиянии климата на человека и общество перестал играть какую-либо роль в социально-научной дискуссии. Интеллектуальная и политическая близость климатического детерминизма к расизму и национал-социалистической идеологии заставили его замолчать в послевоенную эпоху. Сегодня идеи климатического детерминизма не находят отклика ни в естественных, ни в общественных науках. Климату отводится роль контекстного условия.

Вот что писал Вильгельм Лауэр (1923-2007) в отчетном докладе за 1981 год об исследованиях истории Мексиканского нагорья: «Климат действительно имеет значение для формирования места действия, на котором разворачиваются события человеческого бытия, т. е. история человечества. Ведь климат определяет условия в самом широком смысле слова, ограничивает возможности, устанавливает пределы того, что может произойти на Земле, но не детерминирует то, что происходит или произойдет. Конечно, климат ставит проблемы, которые приходится решать человеку. Будет ли он их решать и каким именно образом, зависит от его фантазии, его воли, его конструктивной деятельности. Выражаясь метафорически, климат не пишет текст для драмы человеческой истории, он не пишет сценарий фильма. Это делает только сам человек»*.

Впрочем, в глазах широкой общественности климатический детерминизм не утратил в одночасье свою убедительность. Многим он по-прежнему кажется вполне адекватной позицией для повседневной жизни и часто находит отражение в общепринятых представлениях о взаимосвязях между климатом и обществом.

Немецкий врач и социальный психолог Вилли Гельпах (18771955) так описывает жителей северных и южных регионов: «Насколько в северной части земли преобладают такие черты, как трезвость ума, суровость, холодность, невозмутимость, готовность самому прилагать какие-то усилия, терпение, упорство, строгость последовательного мышления и воли, настолько в южной части господствуют живость, возбудимость, импульсивность, эмоциональная сфера и воображение, флегматичная беспечность или мгновенная вспышка чувств. Внутри одной нации жители северных регионов более практичные, надежные, но вместе с тем замкнутые, а жители южных регионов больше расположены к эстетическим наслаждениям, более общительные (добродушные, любезные, разговорчивые), но при этом менее постоянные»**.

Его современник, немецкий социолог и экономист Вернер Зом-барт (1863-1941) вплоть до позднего периода своего творчества был убежден, что «почва и климат в совокупности имеют решающее значение не только для природной плодовитости той или иной страны, но в более широком смысле определяют природу народа, склоняя его или к инертной беспечности, или к активной деятельности»***.

Необычным современным примером климатического детерминизма явилась публикация в специализированном британском метеорологическом издании » Weather» за 1993 год. Ее автор Бек пишет четко и убежденно: «Многие авторы размышляли об очевидной взаимосвязи между характером народа, проживающего в определенном регионе, и климатом этого региона … Акты нетерпимости чаще совершаются теми народами в тех областях средних широт, где отмечается большая разница сезонных температур, в частности, в регионах с континентальным климатом. В 1930-х годах фашисты пришли к власти в Испании, Германии и Австрии: это все континентальные страны с разницей температур более 20 °С (исключение составляет южная Италия, где разница температур всего 15 °С, но и поддержка фашизма в этом регионе вначале была довольно слабой). … Во многих американских штатах, где до сих пор существует смертная казнь, разница температур превышает 20 °С, а в сравнении с большинством «западных» стран это довольно существенная разница. … По-видимому, никому не удастся с абсолютной уверенностью доказать, что мягкий климат в средних широтах способствует формированию толерантного общества, а экстремальный климат обрекает народы на нетерпимость. Тем не менее, этот тезис, безусловно, подтверждается историей, и понимание этого может быть полезным для выявления потенциальных проблемных регионов и своевременного предупреждения угрозы для мирного существования»****.

———————————————————————————————

*Lauer W. Klimawandel und Menschheitsgeschichte auf dem mexikanischen Hochland. Akademie der Wissenschaften und Literatur Mainz / / Abhandlungen der mathematisch-naturwissenschaftlichen Klasse. Nr. 2. S. 49 и далее.

**Hellpach W. H. Kultur und Klima // Wolterek H. (Hrsg.) Klima-Wetter-Mensch. Leipzig, 1938. S, 417-438. См. также: Stehr N. The ubiquity of nature: Climate and culture / / Journal of the History of the Behavioral Sciences. Nr. 32. 1996. P. 151-159.

***Sombart W. Vom Menschen: Versuch einer geisteswissenschaftlichen Anthropologic. Berlin: BuchhoJz & Weisswange, J938.

****Beck R. A. Viewpoint: Climate, liberalism and intolerance / / Weather. 1993. Nr. 48. P. 63-64.

———————————————————————————————

Механизм этого каузального воздействия заключен в отсутствии резких климатических различий между временами года. Это позволяет человеку, как пишет Бек, «оставаться более расслабленным, поскольку нет необходимости тщательной, жизненно важной подготовки к холодной зиме или жаркому лету. Там, где сезонная разница температур большая, ход жизни определяется временами года. Люди вынуждены готовиться к наступлению экстремальных погодных условий. В результате в этих регионах возникают гораздо более напряженные настроения». Не сложно заметить, что эти высказывания весьма незначительно отличаются от утверждений, сделанных сто лет назад профессором Фридрихом Умлауффом.

Безусловно интересной задачей для социолога было бы изучить эмпирическим путем, в какой степени идеи климатического детерминизма представлены в обыденном сознании и как они связаны с другими формами (генетического и расистского) детерминизма.

Лишь недавно стали появляться новые исследования на классическую тему значения климата для человека, в частности, исследования климатического влияния и климатических последствий. При этом ученые едва ли осознавали, что уже существует очень долгая традиция анализа влияния климата на человека и общество.

Решили провести летний отпуск на черноморском побережье? Тогда Вам нужно прямо сейчас начать поиск компаний, в прейскуранте услуг которых значится “аренда квартир в Одессе”. Я советую Вам обратить свое внимание на информационный портал rielt.od.ua, благодаря которому Вы в кратчайшие сроки сможете подобрать подходящую Вам квартиру.

Основным показателем всех количественных выводов Хантингтона являются показатели производительности, измеренные в период с 1910 по 1913 год на нескольких фабриках в штатах Новой Англии в США среди рабочих со сдельной оплатой труда. Объем произведенной за месяц продукции в штуках Хантингтон соотносил со среднемесячной температурой наружного воздуха. В результате он пришел к выводу о «климатической энергии» (влияющей на производительность физического труда), различающейся в зависимости от времени года, и рассчитал идеальную для работы температуру наружного воздуха — около 15 °С. Штучная производительность достигала минимума в январе, затем непрерывно увеличивалась и достигала максимума в июне, после чего на протяжении летних месяцев снова снижалась, но к концу октября — началу ноября достигала нового максимума. Хантингтон исключает влияние всех остальных факторов на производительность, признавая только климатическое влияние сезонной температуры.

Опираясь на эти ключевые показатели и данные о средних температурах, полученные на 1100 метеорологических станциях и использованные также Юлиусом фон Ханном при написании «Климатологии», Хантингтон обозначил на карте мира ожидаемые средние показатели производительности. Разумеется, его метод предполагает, что выявленные в Новой Англии взаимосвязи действуют во всех странах мира.

Следующий, самый важный для Хантингтона шаг заключается в сравнении двух карт, изображенных на рисунках 15 и 16. На одной карте (рис. 15) отображена «человеческая энергия», которую Хантингтон выводит из климатологических показателей; на другой карте различные регионы мира размечены в соответствии с их «уровнем цивилизации» (определенным по итогам опроса 50 ученых из 15 стран). Хантингтон пришел к выводу, что обе эти карты поразительно похожи. Это дало ему основание полагать, что он доказал решающее влияние климата на цивилизационное и культурное развитие различных регионов мира как в настоящем, так и в будущем.

Кроме того, Хантингтон обратил внимание на то, что оптимальный климат, стимулирующий рост производительности, господствует в прямоугольнике, ограниченном четырьмя европейскими городами: Ливерпулем, Копенгагеном, Берлином и Парижем. Претендовать на звание обладателя лучшего климата могут также отдельные регионы Северной Америки, например, северо-запад тихоокеанского побережья (Сиэтл, Ванкувер), Нью-Гемпшир в Новой Англии до Нью-Йорка; впрочем, хороший климат наблюдается и в Новой Зеландии и в некоторых областях Австралии. Хантингтон никогда не сомневался в необходимости практического применения своих открытий. Так, после второй мировой войны он настойчиво рекомендовал Организации Объединенных Наций сделать штаб-квартиру в г. Провиденсе, штат Род-Айленд, так как там самый «продуктивный» в мире климат.

Рис. 15. Влияние климата на «человеческую энергию» в значении ожидаемой производительности труда. Источник: Huntington 1920, Р. 234

Будучи видным представителем американской евгеники 1920-30-х гг., Хантингтон проявлял большой интерес к биологическим вопросам (или, как сказали бы сегодня, к социально-биологическим взаимосвязям) и имел значительное влияние на общественное мнение в США.

В евгенике распространенные в XIX веке опасения по поводу деградации или вырождения человечества были перенесены на научную почву. В своей программе «культивирования людей» евгеника дает политический ответ на угрозу, которой она сама же пугает общество. Стремление выразить проблему совершенствования или, наоборот, дегенерации человечества в точных, научных терминах играло важную роль в попытках евгеников легитимировать свою науку. Как правило, они были с самого начала убеждены в истинности своих тезисов, поэтому эмпирическое опровержение не могло поколебать их веру. Тем не менее, они ревностно искали эмпирические доказательства своей теории.

Рис. 16. Карта человеческой цивилизации. Источник: Huntington 1920, P. 256

Один из специальных тезисов евгеники касался проблемы приспособления различных рас к климатическим условиям. Понятие расы было одним из центральных в евгенике. Успешная адаптация к тем или иным географическим условиям жизни (а это, согласно Хантингтону и его соратникам, в первую очередь климат) была одним из важнейших вопросов евгеники. При этом процесс адаптации понимался не как исторически ограниченная необходимость или «оппортунистически» гибкое сближение с окружающей средой, а как универсальный процесс совершенствования, который — по крайней мере, отчасти — определен и ограничен специфическими расовыми особенностями или возможностями.

В контексте этих идей становятся более понятными отдельные гротескные высказывания Хантингтона. Так, например, он утверждал, что живущие в северных регионах Соединенных Штатов афро-американцы лишь потому не исчезли окончательно, что непрерывное сокращение их числа компенсировалось постоянным притоком из южных штатов. В свою очередь американцы скандинавского происхождения менее успешны в сухих и солнечных регионах Соединенных Штатов. Показатель смертности среди выходцев из Скандинавии настолько высок, что без повторных миграционных волн они бы полностью «вымерли» через несколько поколений. На влажном северо-западном побережье Тихого океана скандинавы, напротив, процветают.

Для Хантингтона причина успеха (совершенствования) или неуспеха (деградации) была очевидна. В «родных», привычных климатических условиях, которые якобы следуют за человеком или даже преследуют его в качестве врожденной, а значит неминуемой судьбы, можно успешно приспособиться к определенным культурным данностям, но адаптироваться к чужому климату невозможно. А поскольку климатические условия, по Хантингтону, играют решающую роль, определенные регионы либо идеально подходят людям, либо убивают их. Если климат меняется, то успешно адаптировавшийся человек снова обречен. Самого высокого уровня цивилизации достигают те народы, которые, сформировавшись в соответствующих условиях, наиболее успешно приспосабливаются к климату, господствующему в регионе их проживания.

До сих пор правомерной остается критика климатического детерминизма Хантингтона, сформулированная русско-американским социологом Питиримом Сорокиным (1889-1968) в книге «Современные социологические теории» (1928). В своей критике Сорокин опирается главным образом на примененную Хантингтоном логику. Он не отрицает, что количественное исследование взаимосвязи общества и климата имеет смысл. Свою задачу он видит в конструктивной критике. Он показывает, что используемые Хантингтоном данные во многих случаях абсолютно непригодны. Часть из них весьма фрагментарна или же опровергается другими данными. Сорокин указывает на другие, предположительно более верные интерпретации приводимых Хантингтоном количественных данных. Становится ясно, что используемые им методы сбора информации, техники отбора релевантных данных и статистические процедуры их обработки ведут к систематическим ошибкам. Сорокин ставит под сомнение научную обоснованность количественного подхода Хантингтона. Так, он подвергает критике важное для Хантингтона наблюдение относительно того, что эффективность человеческой деятельности в немалой степени зависит от климатических условий. Сорокин сравнивает результаты исследований Хантингтона с результатами, полученными другими учеными в начале XX века, и приходит к выводу, что климатические факторы, по всей видимости, не имеют однозначного и однообразного влияния на эффективность человеческого труда. В связи с этим Сорокин задается вопросом, будет ли влияние сезонных факторов одинаковым, скажем, для всех групп работников. Женщины и мужчины, молодые и пожилые сотрудники, квалифицированные и неквалифицированные рабочие — как показывают другие исследования, все они не обязательно одинаково реагируют на одни и те же воздействия. Наконец, различия в эффективности труда в зависимости от времени суток гораздо существеннее, чем колебания, связанные с климатическими факторами.

На Элсворта Хантингтона критика Сорокина не произвела особого впечатления. Он не отказался ни от одного из своих ключевых тезисов. Напротив, он и дальше в целом ряде успешных публикаций отстаивал свое мнение о влиянии климата на человеческое поведение. Воспроизведенные нами карты, отображающие распределение и ранжирование человеческих цивилизаций, в том же виде можно найти и в его последней, опубликованной незадолго до смерти в 1945 году книге.

Хотите сыграть в самую популярную карточную игру в мире с профессионалами на реальные деньги, тогда без промедления вбейте в поисковую строку Яндекса: [raw]покер игра скачать[/raw] и перейдите на сайт www.pokerstars.com, где найдете подробную инструкцию и уже через несколько минут сможете приступить к игре!

Среди классических работ особую роль играют труды древнегреческого врача Гиппократа с острова Кос (ок. 460 — ок. 377 г. до н. э.). Это отчасти объясняется тем, что его учение вновь возродилось и имело влияние в средние века, в эпоху Ренессанса и Просвещения*. Дошедшая до нас книга «Воздух, вода и местности», в которой Гиппократ пишет о влиянии климата, воды и особенностей почвы на психическую и физическую конституцию жителей страны, является одним из первых систематических исследований на тему воздействия климата на человека.

—————————————————————————————

*В период французской революции врачи почитали Гиппократа и использовали его идеи для пропаганды светской утопии. Философски настроенные доктора считали себя духовными учениками Вольтера и других философов Просвещения (ср.: Lawrence Ch. The art of medicine. Hippocrates, society, and Utopia // Lancet. 2008. Nr. 371. P. 198-199.

—————————————————————————————

Гиппократ хотел показать, как, зная о различиях климата, можно объяснить привычки и особенности характера людей в разных местностях. Для Гиппократа явленная в климате природа есть мера и основной принцип диагностики здоровья и болезни. Жить в согласии с природой значит жить в соответствии со своей истинной сущностью.

Несколько столетий спустя это представление нашло отражение в работах французского просветителя Шарля Луи де Монтескье (1689-1755). Конечно, основная заслуга французского философа Монтескье связана с опубликованной в 1748 году теорией разделения властей. Тем не менее, значительная часть предшествовавших этой теории рассуждений Монтескье была направлена на то, чтобы показать, что невозможно назвать какую-то одну лучшую форму государственного правления, но что институты и правовая система в государстве должны гармонировать с существующими природными условиями и «природой» человека.

Монтескье приходит к выводу, что наблюдаемое этническое разнообразие и различия в характерах людей связаны с различиями в климатических условиях. Зависимость черт характера от климата является для Монтескье основным объяснением различных социальных и культурных явлений, будь то институты, структура семьи или философские системы. Согласно его учению, люди в холодных климатических зонах более активны в познавательной и физической деятельности, чем жители теплых областей.

Комментарии и выводы Монтескье свидетельствуют, помимо всего прочего, об особой значимости данной темы для той эпохи. Еще до того как Монтескье обратился к вопросам влияния климата, многие академии наук неоднократно объявляли различные конкурсы работ, пытаясь приблизиться к «истине». Так, например, в 1743 году предлагалось написать конкурсную работу на тему «Влияет ли на нрав людей климат, в котором они родились?».

Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803) в своей главной книге «Идеи к философии истории человечества» в главе «Что такое климат, и какое влияние он имеет на строение души и тела человека?» подробно рассматривает тему климата, хотя при этом он гораздо более скептично настроен, нежели Монтескье. В самом начале своего трактата он подчеркивает, что наши физические знания о климате «сложны и обманчивы». Неоправданно смелыми представляются Гердеру попытки распространить выводы из этих ненадежных знаний о климате на «целые народы и географические области, на тончайшие движения человеческого духа и случайные общественные устройства». Выводы, подобные тем, что встречаются в работах Монтескье, неизменно опровергаются противоположными историческими примерами. Тем не менее, невзирая на все эти оговорки, Гердер утверждает, что «мы — послушная глина в руках климата; но под его пальцами возникают такие разные фигуры, а противодействующие ему законы столь многообразны, что, наверное, только величайший гений рода человеческого способен привести к общему знаменателю взаимодействие всех этих сил».

Именно это было и остается ошибкой тех ученых, которые приписывают климату решающую, детерминистскую функцию в формировании человека и общества. Другими словами, если вновь обратиться к Гердеру, на неудачу обречено любое, даже самое благое намерение «упорядочить хаос причин и следствий».

Изложение взаимосвязей между климатом и человеком на языке медицины также имеет долгую традицию. Еще Гиппократ видел источник болезней в окружающей среде, и позднее это представление, равно как и античный климатический детерминизм, было воспринято наукой и развивалось с невероятным рвением и благоговением. В средние века и в более поздние эпохи выявление якобы серьезных, вредных влияний окружающей среды было весьма распространено.

В учебнике «Морской воздух. Основы метеорологии и климатологии»*, написанном в 1891 году Фридрихом Умлауффом (1844— 1923), мы читаем уже без всяких оговорок: «Что уж говорить о человеке! Коль скоро… Земля не просто предоставляет место проживания для рода человеческого, но и формирует его, мы должны соотносить расовые, национальные и культурные различия прежде всего с разными климатическими условиями.

Ведь как по-разному природа — главным образом через климат — обходится с людьми: одним она дает в избытке все, что только имеет, склоняя тем самым к ленивой беззаботности, других подвергает тяжелым испытаниям и лишениям, тем самым побуждая их к полному раскрытию физических и духовных сил… Даже литература того или иного народа таинственным образом связана с метеорологическими элементами той части Земного шара, в которой проживает данный народ. То же самое можно сказать и в отношении философских учений. Таким образом, вся человеческая культура связана с условиями и процессами атмосферной циркуляции. Как справедливо отмечает Пешель, тем, что Северная Европа стала очагом духовной культуры, она обязана дождям, идущим там круглый год, точно так же как возникновением высокой цивилизации в прежние века Китай обязан дождям в летний период»**.

Американский географ, профессор Иельского университета Хантингтон (1876-1947) также принадлежит к когорте ученых**, посвятивших себя изучению вопросов влияния климата на человека и общество. Его главный и представляющий для нас особый интерес труд «Цивилизация и климат» вышел в свет в 1915 году. Известность Хантингтону принес тезис о том, что климат необходимо рассматривать как каузальный фактор, действовавший на протяжении всей истории человечества. В системе «географического распределения человеческого прогресса», как это называет Хантингтон, наличие тех или иных климатических условий, наряду с «расовой принадлежностью» и «культурным развитием», является одним из важнейших условий развития цивилизации. Становление и падение цивилизаций неотделимы от климатических условий. Таким образом, для Хантингтона климат — одна из самых важных предпосылок развития цивилизации и культуры.

—————————————————————————————

*Umlauff F. Das Luftmeer. Die Grundzuge der Meteorologie und Klimatologie nach den neuesten Forschungen gemeiniasslich dargestellt. Wien, Pest, Leipzig: Hartlebenis Verlag, 1891.

**Описания дождей соответствуют действительности (ср. рисунки 2 и 3).

***См. его биографию в: Martin G. J. Ellsworth Huntington. His Life and Thought. The Shoe String Press Inc., Hamden, 1973. P. 315 и далее.

—————————————————————————————

Оптимальные климатические условия, т. е. определенная комбинация температуры и степени ее переменчивости, обуславливают, согласно Хантингтону, экономические показатели в обществе и здоровье его граждан. Любое отклонение от климатического оптимума приводит к ухудшению самочувствия и производительности. Изменение климата, подчеркивает Хантингтон, неизбежно ведет к изменению психической и когнитивной деятельности и самочувствия людей. Одновременно с этим Хантингтон, как и многие его единомышленники, стремится выразить влияние климата на социальное действие в количественных показателях: с одной стороны, чтобы опровергнуть аргументы противников, с другой стороны, чтобы приспособить свои тезисы к научному духу времени. И хотя Элсворт Хантингтон не ссылается напрямую на Георга Вильгельма Гегеля, складывается такое впечатление, что он пытается квантифицировать тезис немецкого философа о тесной взаимосвязи культурного развития и его климатических границах и подвергнуть этот тезис строгой «научной» проверке.

Содержание работ современников Хантингтона, занимавшихся проблемами климата, сложно привести к общему знаменателю. Их объединяет разве что общее для всех стремление объяснить хаотическое разнообразие физических, психологических и социальных явлений господствующим климатом. Список климатических переменных и их предполагаемых влияний мог быть каким угодно и ограничивался исключительно силой воображения того или иного мыслителя. Он мог включать в себя традиционные параметры, такие как температура, влажность воздуха и перемещение воздушных масс, но мог содержать и более экзотические показатели вроде магнитных бурь, содержания озона в атмосфере, пятен на Солнце и лунных фаз. Список климатических влияний включает в себя, в частности, продолжительность жизни, уровень преступности, распад Римской империи, туберкулез, умственные способности, число работающих, показатель самоубийств и браков, экономические кризисы, количество «серьезных» книг, выданных в публичных библиотеках, политические революции, религиозные войны, аресты, беспорядки или курсы акций (см. также Stehr, von Storch 1998).

Бесконечное множество предполагаемых влияний климата свидетельствует о том, что у Хантингтона и его коллег не было единой непротиворечивой теории, с помощью которой можно было бы сократить, упорядочить или систематизировать ничем не ограниченное разнообразие системных или каузальных взаимосвязей. В принципе до сих пор не существует убедительной теории о взаимосвязи человека, общества и климата. Даже те социальные, экономические и психические последствия, которые сегодня приписываются парниковому эффекту, весьма разнородны, бессистемны и амбивалентны. В конечном итоге это говорит о том, что современные исследователи влияния климата до сих пор не получили каких-либо убедительных результатов.

Путешествую по России, Вы пренепременно должны посетить Арзамас – город, находящийся в Нижегородской области. Описания и отзывы о местах города арзамас на сайте arzamas.tulp.ru помогут Вам составить план знакомства с этим примечательным уголком нашей страны.

Климат и погода с давних пор играют важную роль в жизни человека. Об этом свидетельствует не только тот факт, что разговоры о погоде занимают огромное место в нашей повседневной жизни, что в нашем плохом самочувствии мы виним погоду или климат, что ни одно современное средство массовой информации не желает отказываться от регулярных сообщений о метеоусловиях, но и то, что изучение климата и особенно его влияния на человека и общество всегда приковывало к себе внимание науки и общественности. Размышления о влиянии климата на самочувствие и психику человека являются достоянием многих культур. Это одна из тех тем, которые легко преодолевают социальные границы.

Так, например, известный врач и антрополог Рудольф Вирхов (1821-1902), выступая более ста лет назад перед собранием ученых-натуралистов, обратил их внимание на проблему акклиматизации. При этом он исходил из того, что влияние климата на человека — очевидное для всех явление:

«Известно, что человек, покидая родину и приезжая в другую страну, в самом начале может даже почувствовать некоторую свежесть и прилив сил.

Однако через какое-то время, обычно уже через несколько дней, он начинает чувствовать себя не очень хорошо, и ему могут понадобиться дни, недели, а в некоторых обстоятельствах даже месяцы для того, чтобы снова прийти в норму». Далее Вирхов замечает: «Это настолько всем и каждому известно, что мы исходим из того, что любой, кто едет в другую страну и обладает минимальной рассудительностью, принимает меры предосторожности для того, чтобы облегчить себе этот период [адаптации]».

Вирхов идет еще дальше и заявляет, что человеческие органы в период акклиматизации изменяются фактически, и это, как он утверждает, не просто внешние, поверхностные перемены. По Вирхову, процесс адаптации может вылиться в климатическую болезнь. Отсюда делается вывод, что органические изменения могут передаваться по наследству, так что и потомство будет обречено на перманентную акклиматизацию.

В отдельные исторические периоды вопросы о развитии климата и его влиянии на человека, общество или целые исторические эпохи, на формы государственности, симптомы болезни, истину, мораль и так далее оказывались в центре внимания ученых. О научных изысканиях в этой области и об их отголосках в наше время мы более подробно поговорим в одном из следующих разделов.

Об этом же пишут и Астрид Е. Дж. Огливи и Гисли Палсс: «Указания на магические ритуалы, вызывающие плохую или хорошую погоду, можно найти в самых разных текстах — начиная с Гомера и заканчивая Шекспиром. Очевидно, мечты о возможности контролировать погоду глубоко укоренены в человеческой природе. В этой связи неудивительно, что в тех регионах, где погода изменчива, часто бывают бури и идут дожди, попытки установить контроль над погодой с помощью магии получают статус высокого искусства»*.

—————————————————————————————

*В Скандинавии моряки и рыбаки пытаются задобрить мифических персонажей в надежде, что те пошлют им попутный ветер. Также распространены ритуалы и заклинания для воздействия на погоду. См. Kvideland R., Sehms-dorf И. К. (Eds.) Scandinavian Folk Belief and Legend. Minneapolis: University of Minnesota Press, 2002.

—————————————————————————————

Обыденные и более систематизированные представления о погоде и климате в период господства религиозной картины мира были тесно связаны с религиозными и астрологическими воззрениями. В эпоху античности ответственными за погоду считались греческие и римские боги. Аналогичные верования имелись и у других народов. Служители культа выполняли посредническую роль. Боги могли дать им информацию о том, какая ожидается погода. Впрочем, функция священнослужителей не ограничивалась лишь передачей прогноза погоды. Ритуалы и разного рода символические действия должны были повлиять на богов и вызвать наступление определенных метеоусловий.

В средние века внимание людей переключилось на злых духов, которые, как считалось, отвечали за погоду и чрезвычайные метеоусловия. Погодные ведьмы сжигались на кострах. Экстремальные погодные явления — наводнения, засуха, град — и их косвенные последствия, такие как нашествие мышей, чума, падеж скота, неурожай, были довольно частыми в эпоху Средневековья и воспринимались как возвращение библейских бедствий или даже как знамение конца света. В любом случае эти события и их социальные и экономические последствия, например, нехватка или подорожание продовольствия, трактовались не как случайные происшествия, а как кара божья за греховное поведение людей. Самые страшные грехи совершали ведьмы, за что их жестоко преследовали. Злодеяния, которые приписывались ведьмам — неверие в Бога, распутное поведение и жестокость, беспощадно наказывались. Во многих городах и деревнях Европы сжигали женщин, обвиненных в колдовстве.

Существует и обратная тенденция, а именно влияние климатических условий на формирование религиозных верований. Например, французский философ Вольтер (1694-1778) был убежден, что монотеизм зародился в пустыне. Попытки установить связь между различиями и особенностями религиозных мировоззрений, с одной стороны, и климатом, с другой, не имели успеха в современной науке и на сегодняшний день полностью прекратились.

Жители Вавилонии и Египта пытались предсказать погоду на основании астрономических констелляций. Греческие философы переняли их искусство. Метеорологические пророчества по астрономическим данным были распространены и в классической Римской империи, и в средние века. Астрологический подход основывается на геоцентрической картине мира. Все, что находится за пределами Земли, связано с ней и существует только ради нее. Так, например, считалось, что семь известных на тот момент планет управляют погодой на Земле. Считалось, что Сатурн — глава всех планет — противостоит земной природе; он был повинен в холодной и влажной погоде. Меркурий считался холодным и сухим, тогда как Солнце отвечало, естественно, за тепло и насылало на Землю не слишком жаркую, сухую погоду.

Каждый день недели, как и каждый год, находился под покровительством одной из семи планет. Поэтому было сравнительно легко предсказать, какие погодные условия будут доминировать в том или ином году: нужно было всего лишь разделить число, обозначающее год, на семь. Если мы поделим 1996 на семь, то в остатке получим 1, т. е. погода в этом году определяется первой планетой — Солнцем. Поэтому 1996 год должен был быть теплым и сухим. 1997-й год находился под влиянием Венеры и поэтому должен был быть скорее влажным, чем сухим.

Конечно, астрология не исчезла. Она продолжает существовать и для некоторых и по сей день служит основанием для прогнозов погоды. Ее чарам поддался и Иоганн Кеплер (1571-1630): «Астрология — глупенькая дочка астрономии; но она кормит свою мать». Столетний календарь, сочетающий метеорологические наблюдения с советами по сельскому хозяйству, впервые был издан в 1700 году в Эрфурте. Сегодня он тоже хорошо продается и пользуется широким спросом в качестве инструмента предсказания погоды, хотя в этом отношении от него, конечно, нет никакого проку.

Любите ли вы пускать мыльные пузыри? А запускать воздушного змея? А делать бумажные самолетики? Как вы думаете, почему все они летают? Ну, пузыри — понятно — потому что очень легкие. Змея поднимает и держит ветер. А бумажные самолетики взмывают в воздух, когда мы придаем им ускорение. Но потом падают. А может ли пузырь, воздушный змей или бумажный самолетик полететь туда, куда ему захочется? Нет, конечно. Смешно и спрашивать.

Вот и в природе есть такие же пассивные летуны. Летят не туда, куда хотят, а куда ветер дует. Особенно много их в растительном царстве.

Парашютики одуванчика знают все. Стоит ветру посильнее задуть над летней белоголовой лужайкой, — и полетел пушистый десант. Высоко в небо может подняться, но рано или поздно все равно на земле окажется. Там новые одуванчики и прорастут.

Похожие воздушные семена есть у многих растений. Парашюты козлобородника, на первый взгляд, производят впечатление гигантских. Они как у одуванчика, только в три раза больше. На больших пушинах-пара-шютах летают также семена бодяка и иван-чая. А семена ломоноса летают на длинной опушенной нитке.

У некоторых деревьев семена снабжены крылатками, которые способны вращаться в полете. Подобно маленьким пропеллерам они ввинчиваются в воздух. Все видели, как осенью крутятся над землей носики клена. Есть крылатки у ясеня, липы и вяза. Бывают и более экзотические «пропеллеры», например у тюльпанного дерева и китайского ясеня айланта.

Растительные «летательные аппараты» могут показаться на первый взгляд слишком примитивными и бессмысленными. Действительно, зачем семечку одуванчика улетать с родной лужайки неизвестно куда? Ведь оно может упасть в воду, на голые камни или на птичий двор — курам под ноги.

Парашютики одуванчика и козлобородника летят не куда хотят, а куда ветер дует

Сидело бы себе дома — целее было бы. На самом деле, полет семян имеет огромное биологическое значение. Представьте себе, что все одуванчики мира живут на одной лужайке. Если все будет хорошо, то рано или поздно им станет тесно, они начнут попросту давить друг друга. А вдруг с лужайкой что-то случится? Например, зальет водой. Или приедет трактор и вспашет ее всю, ни одной травинки целой не оставит. Что тогда? А тогда не будет больше в мире ни одного одуванчика. Они вымрут. Понятно теперь, зачем семенам летать? Они тем самым дают растениям шанс на выживание, что бы ни случилось там, откуда они родом.

В роли пассивных летунов часто оказываются и животные. В начале осени иногда можно увидеть «летучих» пауков. Маленькие черные комочки несутся по ветру на длинной паутинке. Это молодые паучки «ищут счастья» в далеких краях.

На собственной паутине умеют летать многие гусеницы. А некоторых мелких насекомых ветер уносит просто потому, что они очень легкие и не могут ему сопротивляться. На большой высоте в воздухе можно встретить, например, бескрылых тлей. Сильный ветер может поднять в воздух и перенести на большое расстояние даже относительно крупных животных. Помните сказочный дождь из мышей и лягушек? Такое вполне могло случиться на самом деле. Вот только шансов остаться целыми и невредимыми при падении на землю с большой высоты у таких животных мало. Все-таки, они довольно тяжелые. Не поэтому ли мы никогда не найдем у крупных животных каких-либо приспособлений для исключительно пассивного перемещения по ветру? Только люди отваживаются на такое. Наполненный теплым воздухом или легким газом, разноцветный шар поднимает высоко в небо смельчаков в корзине. Но такой летательный аппарат хорош только при тихой погоде. Ураган может забросить его неизвестно куда. Помните, как это произошло с героями романа Жюля Верна «Таинственный остров»?

Лучше, конечно, летать не куда ветер дует, а куда захочешь. Активный полет гораздо совершеннее пассивного. Растения вовсе к нему не способны, а животным, чтобы летать направленно, требуются специальные приспособления.

«Летают» даже бескрылые насекомые

Самая простая разновидность активного полета — планирование. Отличным его примером служит полет летяги. Это небольшой зверек с пушистым хвостом, близкий родственник белки. На боках у летяги — между передними и задними лапами — тянутся особые складки кожи, покрытые мехом. Оттолкнувшись от ветки дерева, летяга расправляет эти складки. Они позволяют ей значительно удлинить прыжок, превращая его в небольшой полет. Его рекордная дальность у нашей обыкновенной летяги — 50 м. Зверек легко может перелететь через небольшую лесную прогалину и «оторваться», таким образом, от хищного преследователя — соболя или куницы. Планируя, летяга всегда немного теряет высоту и не может изменить направление полета. Это основные недостатки самого простого способа полетать.

Белка летяга

Веслоногие лягушки

Позвоночных животных, умеющих планировать, немного. Зато есть удивительные!

Например, веслоногие лягушки из Юго-Восточной Азии. Эти небольшие амфибии ведут древесный образ жизни и умеют перелетать с ветки на ветку и от ствола к стволу, подобно летяге. Только летают они «ногами»! Растопыривают перепонки между пальцами и планируют на них.

Есть и еще один уникальный природный планер — ящерица летучий дракон. Живет во влажных лесах на Филиппинах, в Малайзии и Индонезии. Эта рептилия почти всю жизнь проводит на верхушках деревьев, где охотится на насекомых.

Летучий дракон

С дерева на дерево перелетает, планируя на кожистых перепонках, расположенных по бокам тела. В обычном состоянии перепонка сложена, прижата к телу и практически незаметна. Прыгая, летучий дракон расправляет кожистую складку, которая поддерживается «ложными ребрами» — кожными косточками, не связанными со скелетом тела. Ложные ребра для « крыльев » летучего дракона — все равно, что спицы для зонтика.

Шерстокрыл

В тех же тропических лесах живут шерстокрылы. Их принцип планирующего полета тот же, что у летяги. Правда, летательная перепонка гораздо шире — она поддерживается не только передними и задними лапами, но и хвостом животного. Шерстокрылы крупнее летяги. Длина тела больше 40 см, вес почти 2 кг. Несмотря на такую увесистость, шерстокрыл способен пролететь над землей 140 м. Зато по земле продвигается только ползком и очень медленно — перепонка мешает.

Принцип полета летяги, шерстокрыла и летучего дракона люди использовали в конструкции дельтаплана. В отличие от воздушного шара этот аппарат летит направленно — туда, куда толкнет его пилот, начиная движение с вершины холма. Но летит он не очень долго. Его полет — это просто длинное планирующее приземление. Для того чтобы во время полета менять высоту и направление по своему усмотрению, необходим мотор. Хотя иногда дельтапланеристы попадают в восходящие потоки и могут долго оставаться в воздухе.

У животных роль мотора выполняют мышцы. Самый совершенный полет в природе — это полет с помощью активно двигающихся крыльев. В настоящее время им владеют многие насекомые, птицы и летучие мыши. В середине мезозоя — 170 млн лет назад — «похвастаться» способностью к полету с помощью крыльев из крупных животных могли только птерозавры — летающие ящеры. Однако не они первыми на Земле покорили воздушную среду. Пионерами воздуха были насекомые.

Первые крылатые шестиногие появились на нашей планете примерно 350 млн лет назад — на 150 млн лет раньше, чем птерозавры. Нам как представителям позвоночных животных может это не понравиться, но придется признать: полет насекомых гораздо совершеннее, чем полет наших более близких родственников: птиц, летучих мышей и уж тем более — птерозавров. Насекомые — вот истинные короли воздуха!

Крылья насекомых устроены принципиально иначе, чем крылья всех позвоночных. Мы не будем подробно останавливаться здесь на их устройстве. Скажем только, что скорость движения крыла может доходить до 1000 колебаний в секунду. Отсюда и необыкновенная маневренность маленьких летунов в воздухе. Насекомые могут резко менять направление движения под любым углом, летать задним ходом с той же скоростью, что и передним. Скорость полета насекомого достигает 15 м в секунду.

Меганевра — гигантская стрекоза

Ну вот, скажете вы, если летающим ящерам далеко в полете до каких-то букашек, стоит ли тогда и читать про них? И уж тем более интересоваться ими как летательными аппаратами, если по сравнению с насекомыми они — просто неуклюжие этажерки? Так-то оно так, но есть одно «но». Насекомые, действительно, непревзойденные летуны, но лишь в рамках своей весовой категории. У самых крупных насекомых в истории Земли размах крыльев был не больше 80 см. Размах крыльев летающих ящеров достигал 12 м. Чувствуете разницу? Одно дело поднять в воздух существо весом самое большее в 100 г и совсем другое — стокилограммовую махину. Природе — как авиаконструктору — пришлось, по меньшей мере, дважды решать проблему освоения воздушной среды. Первый раз — мелкими и легкими животными, а второй — крупными и тяжелыми. Разные задачи потребовали принципиально разных решений.

Эти существа с помощью крыльев освоили воздушный океан

Что общего у птерозавра, птицы и летучей мыши? Все они «летают руками», то есть — с помощью передних конечностей — этим и отличаются от насекомых, крылья которых не имеют к конечностям никакого отношения, а формируются из покровных тканей. Интересно, что полет птиц, летучих мышей и летающих ящеров возник совершенно независимо. Но тем не менее у всех этих «летательных аппаратов» много общего, хотя есть и различия. Попробуем разобраться в их конструкциях.